Посвящается бабушке, Тамаре.
Этот город не хочет меня далеко отпускать.
Вьётся длинным портовым канатом его пуповина.
Он вцепился в плечо, как пугливая старая мать
в уходящего, взрослого сына,
словно нет у неё и не будет других сыновей!
Учащенно дыша, древней жизненной силой влекомы,
мы бредём на Живахову, вверх, где растёт суховей,
по путям родовым, сквозь тугие его катакомбы.
Отгоняя врачей отлучивших от нежной груди,
и упрямой волной, как рукой, под ребро подминая,
шепчет он: "Всё уже позади, всё уже позади.
Мы с тобой всё смогли". А рука от потуг - ледяная...
Где бы я ни была, и в какую бы даль не вела
по ухабам судьба, он всплывает в мозгу воспалённом
и раздев годовалую память, раздев догола,
нарекает прабабкиным именем горько-солёным,
что роднит с легендарной блудницей и Девой святой.
Этот город, как смерть, он стоит на своём непреклонно,
глубиной поднебесной и страшной морской высотой
увлекая младенца назад, в материнское лоно.