Принцесса, живущая в башне из розовой яшмы,
Конечно, ждала и мечтала о том, кто достоин:
Судьбою направленный рыцарь, иль маг настоящий,
А может быть даже - и зло побеждающий воин
В помятых доспехах, присыпанных серою пылью,
Что ручку дверную сломает железной перчаткой;
И сказка, что редко – так редко – становится былью,
Впорхнет в ее келью сияющей белою чайкой;
Поманит с собою туда, где высокие горы,
И где над вершинами кружат, как птицы, драконы, -
Из скучного мира, где книги, парчовые шторы,
И глупый наставник талдычит весь день про законы,
Про то, что придется и должно ей стать королевой,
Про то, что чудес, как ни жаль, не бывает на свете;
Про брак по расчету, где можно порой и налево,
И все остальное, всю гадость, что есть в этикете;
Но только нельзя, совершенно, ни капли, ни грамма, -
Щепотки свободы, надежды, безумства для духа;
Уж много веков так живут благородные дамы,
И всех-то чудес – сплесть интригу иль яду влить в ухо.
Но нужно расширить, усилить влиянье домена,
Но надо, опять же, еще увеличить границы;
И нет ни лазейки, ни щели из этого плена,
И снятся ночами когтистые черные птицы.
И вот как-то темной да стылой заплаканной ночкой
Нахальный разбойник-ловчила обставил охрану,
И в башню залез – но совсем не за княжеской дочкой,
А чтоб поплотнее набить золотишком карманы.
А что до принцессы – увидев, она промолчала,
Не стала кричать, кликать стражу, звонить в колокольчик,
А только лишь часто и очень неровно дышала,
И глаз не спускала – но молча, по-прежнему молча.
Когда ж этот молодец сгреб со стола диадему,
Впервые тогда он свой взгляд обратил на принцессу:
«Не брешешь? И правда принцесса? Вот тема так тема».
Во взгляде его засверкал огонек интереса,
«Узнает братва – так она, черт возьми, не поверит».
И княжья постель задрожала под тихие стоны.
А после принцесса с усмешкой сказала: «Проверить
Уж точно придется братве, что не враль ты суконный».
И, в общем итоге, спустились они по веревке,
Скатились по склону и с ряскою ров переплыли;
Грабитель-разбойник попался до ужаса ловкий:
Как в книжном романе, двоих беглецов не схватили.
А утром на стенах ночную повесили смену,
И всадников с псами по следу пустили вдогонку,
А мать и княгиня шипела: «Я выжгу измену
Огнем и каленым железом: верните девчонку!»
Но только беглянку-принцессу, увы, не вернули,
Немало достойных вельмож поплатилось за это;
У вора гнедая – хотя и не шибче, чем пуля, -
Но точно скакала быстрей, чем стрела арбалета.
Умчались от замка далече. Есть тропы такие,
Где, кажется, бог совершенствует шутки и сказки.
И вот прискакали они – но уже не чужие,
Привычны друг к другу, и к нежности, страсти и ласке.
А вскоре принцесса ему ребятни нарожала,
Здоровых детей без малейших следов вырожденья;
Вот так вот природа по-своему гены смешала –
Как ей и положено: грубо и без сожаленья.
И больше в их жизни чудес никаких не бывало,
А чем они хлеб добывали, и как им любилось –
Давайте про это смолчим, ведь довольно начала:
Довольно, милорды, что сказка вначале случилась.