Одинокое слово гнетёт,
нелюдимое и отрешённое,
жар его обращается в лёд
отчужденья. Оно, сокрушённое,
с губ сорвавшись и грузно упав,
не разделит стороннего мнения,
и его независимый нрав
ни к кому не придёт с откровением.
Одинокое слово болит,
ожидая к себе сострадания,
но от целого мира вдали
не находит другим оправдания.
Избегая людей и молвы,
неуслышанное и усталое,
одинокое слово, увы, –
неоправданно запоздалое.