Вступление
В такие ночи можно встретить души
Грядущих в жизнь людей. И будет хуже,
Коль ты на них оглянешься. Твой взгляд
Тебя к уже исчезнувшим причислит.
Ты станешь в своей смерти виноват,
Которую ты наяву не мыслишь.
Ну а они, безмолвия полны,
Отступят от тебя, слов лишены:
Им жить черёд ещё не наступает.
Ещё грядущее за дымкой вдалеке.
Таит их лики время в тишине.
Они же пристально, как будто бы во сне,
В дождливый мир глядят, всё принимая.
1
В такие ночи давних дней герои,
Стучат опять сердца воскресшей боли,
сердца владык в старинных их гробах
и так их страсть штурмует нищий прах,
так урну, где тела заключены,
ниспровергает силой злой волны,
когда по драгоценностям истлевшим
они идут походкою нездешней.
И темнота колеблется, как звук
колоколов, преследующих слух,
подобно птичьей стае, двери стонут.
Фундамент мира задрожал спросонок
и слышен, кажется, шаг древних черепах,
несущих панцирь собственный впотьмах.
3
В такие ночи открыты тюрьмы
и образ побега, образ безумный,
владеет помыслами охраны,
как в тихой непостижимости драмы,
как будто преступники жаждут спастись
в тоскливом лесу
и спать со своей виноватой судьбой,
и спать наяву.
4
В такие ночи знают смертельно больные
о скорой кончине.
И мысль их, зревшая в сердце недуга,
уводит их вдаль, беззащитных,
и там обрывается тенью испуга,
попыткой молитвы.
Но дети их будут, быть может, спокойно,
В уединенье
в проулках ночных звать на помощь слово
и мысль во спасенье.
Так полно их сердце окажется жизнью,
что вот - разрешится мгновенно
всепроникающим взглядом на вещи,
на тайну вселенной.
5
В такие ночи все города похожи,
взметённых флагов полны.
Унесены, как будто чувством вины,
словно за волосы, полные девичьей дрожи,
в глубь неизвестной, быть может, великой страны,
там где и реки без русла как сабля без ножен.
Ведь в каждом саду есть один-единственный пруд
и на краю пруда тот же дом, что вечен,
тот же огонь в том дому, тот же свет человечий.
Люди тоскуют там так же, тоску стерегут
и опускают в ладони лицо под вечер.