Гнил я как порченый плод
ворох белых смердящих тряпок
изрезанный на голубые полоски
и шрамы
надо мною шелестели сестры
и врачи проплывали
тучами йода
рядом с моей головою
в их огрубевших шершавых ладонях
лежал я
слепой щенок брошенный в темень
из лая
текло скуленье
Мир
я чуял
слышал
шел за ним по следу
Однажды
в ладони
такой же ясновидящей
как простреленных глаза
нашел я потерянную форму
форму пламени
грудь
вылущили из этой ночи пальцы
Это ты сестрица
склоненная надо мною
полная тени ветка