Ни тень язычества, стремящегося к власти,
Где бога повторять обязан человек,
А собственное «я» играющая свастика,
Где человека повторяет «человек»,
Ни христианство, чьи святые страсти
Хранят в истории из прошлого побег,
А лишь всевластие неведомого мастера
В крови у каждого ведёт свой долгий век.
Увы, духовное по-прежнему невинно,
Но не спасает мир от зверя злых потерь,
И повторение себя стучится в окна иноком.
Кто отворит – пропал, пусть враг затих теперь...
На каждой улице горит святая книга,
И зверя мёртвого терзает мёртвый зверь