из эпицикла ПУСТЫНЯ СЕМИДЕСЯТЫХ
Публикация номер 0016
+++
Два белых паруса,
и море голубое.
Два белых облака,
и синева небес.
Всё странствует.
И нас лишь двое.
Во мне покой,
и тишина в тебе.
+++
Добрая ночь.
Падает медленно
вишнёвый цвет.
Ты улыбнулась,
тебе смешно,
а я – как эта ночь,
нежен и грустен.
Печали нет
в твоих глазах,
и я вижу в них
мягкую ночь,
глубокую, тихую ночь,
и я вижу в них
загадочный смех,
загадочный сон.
В зрачках твоих
тает чёрная ночь.
+++
+++
Ты захмелела,
но по прежнему прекрасна.
бледна с лица,
в себе горишь огнём.
Одна скучаешь,
с кем-то вместе тесно.
Темно и страшно ночью
и тоскливо днём.
Молчишь и говоришь –
никто не понимает,
целует ли тебя
иль молча обнимает.
Ты вздрагиваешь
от своих переживаний,
Боишься жить
и смерти ужаса боишься,
боишься смысл открыть
снов – и воспоминаний,
но страха не стыдишься.
Ты в тёмный круг подавленно
садишься,
И взор бессмысленный
от страха отвлекает
дурманящий дымящий огонёк.
+++
+++
Радостны
светлою грустью
сны в сентябре.
Спит за окном
в золотом одеяле
лес на горе.
Пасмурно.
Тихо и грустно.
Мир в безвремиенье ушёл,
где-то уснула
уставшая вьюга,
и на душе хорошо.
Не нарушая молчания,
слушаю тихий звон.
В этом безмолвном отчаяньи
вижу сентябрьский сон.
+++
ч ё р н а я п т и ц а
Чёрная птица мелькнула
средь белых снежинок.
Чёрная птица
средь белых снежинок.
Белых снежинок.
+++
Мгновенье
Ты, мгновенье,
всё равно остановишься.
Сердце встретит ли
жало сттальное,
Пулю, яд или
всё остальное.
Ты в мгновение
старым становишься.
+++
Если я не вернусь
Если я не вернусь,
Все забудет меня.
Все забудут меня,
Если будут должны.
Если я не вернусь
Утром ясного дня,
Утром ясного дня
Растворится мой след.
В голубых небесах,
В золотых облаках,
В тихом шелесте трав
Все услышат с утра.
Если я не вернусь,
В синеве растворюсь,
Ветерком прикоснусь
Утром светлого дня.
Все забудут меня,
Ты забудешь меня,
Если я не вернусь
Утром долгого дня…
+++
Первая любовь
Не плачь, Валерия. Не плачь.
Пусть лист осенний кружится,
Пусть всё ушло – ты не плачь,
Пусть почему-то не спится.
Пусть я не пришёл в твои сны,
И не пришёл наяву.
Я – глупая сказка весны.
Я Первой Любовью зовусь.
Прости, я растаял, как дым,
Как призрак, явившись на миг,
Как зеркало вешней воды,
Остался я неуловим.
Но быть мне убитым в ту ночь,
Когда вдруг увянет сирень,
Когда от меня выйдешь прочь
Ты с пением сладким Сирен.
Ты Первой Любви изменяй
Мне с жизнью не жалко проститься,
Но только лишь после меня
Пусть кто-нибудь завтра родится.
+++
Б Ы Л О Л Е Т О Д О Ж Д Л И В О Е…
Было лето дождливое.
Дождь лил тонкими струнами.
В дождь расцветали лилии,
Ивы тянулись струнами.
Иволги пели над ивами
Влажными голосами.
Мы были счастливыми,
Мокрые под кустами.
Мы были счастливыми,
Дождь лил часами.
Иволги пели над ивами
Нежными голосами.
Нежные ливни южные,
Гром громыхал над нами.
Были слова ненужными,
Мы говорили глазами.
Высохли капли на лилиях,
Солнце – за кругом круг
Гнуло свою линию.
Выгнуло годы вдруг.
+++
Д И К И Е Л О Ш А Д И
Лошади,
дикие лошади
отошли табуном.
Там, за бугром,
хлеба не скошены,
там, за бугром.
Я остановлю мгновение
на острие пера.
Там, за бугром,
пора забвения
и перемен пора.
Видимо, лето не кончено,
грянет ещё гром,
снова уйдут
куда-то лошади,
дикие, табуном.
+++
+++
Лист бумаги, белый лист,
Ты уже не чист.
Ты уже мне говоришь,
Белый лист,
Что когда-нибудь сгоришь…
Белый, белый-белый дым
Завился кольцом.
Было много-много дынь.
Был мой дом.
Был бумаги белый лист.
Строчки все переплелись,
Буквы все перепились,
Улеглись ковром.
Было много-много тыкв.
Был мой дом.
+++
+++
И нечего душой кривить:
Мир мелочен в своей стихии.
Что может человека удивить?
Ну, разве что, мои стихи. И
Не мои стихи, а чьи-нибудь чужие,
Но тоже в глубине большие.
Но тоже в глубине души.
+++
Париж
Собирает Париж
Урожай Елисейских Полей,
Миллионы цветов –
Разноцветных огней
Украшают парижские ночи
В изумрудной оправе
Ликующих золотом дней.
. . .
Но ты вдали,
Ты от меня уехал,
Мой Париж,
В далёкую задумчивую осень,
В далёкую счастливую весну.
. . .
Ах, что Париж, когда и здесь есть осень,
И лёгких облаков серебрянная проседь.
Здесь тонким льдом прозванивают лужи.
Прислушаешься: снова говоришь.
Всё суета, не верь.
Ты никому не нужен.
Ах, что весна, когда везде Париж.
+++
Лондон
из поэмы о ленноне
Словно колокол –
Лондон
Часми туманов
Биг-Бена
Наплдывает по темзе.
Солнца осколками
Светится окнами
Лондон.
Вестминстер.
Англия, Франция.
Крики: «Измена!»
Уплывают по Темзе
Белоснежные лайнеры,
И прощается с ними
Затуманенным обликом
Лондон.
Беззвёздные
Чёрной влажною ватой
Ночи
Давятся в Темзе
Холодным туманным огнём.
Клод Моне
С кистью зябнет от холода.
Память вписывает
В вечность
Торжественный колокол –
Лондон
Часами туманов
Биг-Бена.
+++
Лоси
Лоси
ломятся
лесом.
Беда.
Лес горит.
Всё затопллено
Вешней водой.
Дело случая.
Совпадение.
Просто стихия.
Огонь и вода.
Лось бежит.
Шум и треск.
Безмятежная гладь.
И за лесом
Солнце садится.
Будет светлая
Страшная ночь.
Вот и ломятся лоси
С шумом и треском
Лесом весенним,
Спасаясь.
Так когда-нибудь я
Ломанусь напролом,
От пожара спасаясь,
От потопа сбегая,
Напрямик.
И, может быть,
Вместе с лосями,
Пропаду на болоте.
Мысли
молятся
селом.
Беда.
+++
+++
Такая не августовская ясень,
Хотя черна ещё деревьев тень.
Разбудит завтра сказочная осень
Ещё один украденный у лета день.
Не вьюга ли деревьям ночью снится?
Не вьётся ли дымком моя печаль?
Не сном ли хоровод заводят птицы,
Не призраки ль безмолвные кричат?
Стою невидимый, неспрошенный, неброшенный,
Но горький, как случайная слеза,
С рукой протянутою жду всего хорошего
И с этой осенью хочу себя связать.
+++
+++
КРУЖАТСЯ НАД ОЗЕРОМ ГУСИ,
ОСЕННИЕ ЛИСТЬЯ НА ДНЕ.
ПРОЩАЕТСЯ ПОЗДНЯЯ ОСЕНЬ
СО МНОЮ В ГЛУХОЙ ТИШИНЕ.
СЛЕПЯЩЕЕ ХОЛОДОМ СОЛНЦЕ
В ПРОЗРАЧНОЙ ГУСТОЙ СИНЕВЕ.
БЛЕСТЯТ ПАУТИНЫ ОКОНЦА
СПОКОЙНО НА ВЯЛОЙ ТРАВЕ.
И ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ БЕСКОНЕЧНО,
ПРОХЛАДНУЮ ЗЕМЛЮ ЛЮБИТЬ,
КОТОРАЯ ДАРИТ СЕРДЕЧНО
БОЛЬШОЕ ЖЕЛАНИЕ ЖИТЬ.
А ВСЁ-ТАКИ ХОЛОДОМ ТЯНЕТ
И ДЕРЖИТ СЫРАЯ ЗЕМЛЯ,
ВДРУГ ЧТО-ТО ОТТТУДА ЗАГЛЯНЕТ,
И ВСТРЕТИТСЯ С ТЕНЬЮ МОЙ ВЗГЛЯД.
ЗАПУТАЛСЯ Я. ВСЁ КРАСИВО
И ДИВНО ПОД ЭТОЙ ВЕРБОЙ.
КОГДА-ТО И Я БЫЛ СЧАСТЛИВЫМ
НА ОЗЕРЕ СВЕТЛОМ С ТОБОЙ.
КОГДА-ТО. НО ТОЛЬКО НЕ НЫНЕ
Я ГРЕЛ ТВОИ РУКИ В СВОИХ.
НО СЕРДЦЕ УЖЕ ХОЛОДОМ СТЫНЕТ,
НЕНСЧАСТНЫМИ СДЕЛАВ ДВОИХ.
+++
Ч И С Т Ы Е Л У Ж И
В один
из ненастных
снов,
Когда на дороге стужа,
Я вышел в холодную стынь облаков.
День мрачен..
И чистые-чистые лужи!
Когда
на дороге
стужа,
Кружит одинокий лист,
Кружат хороводами души.
И свист…
И чистые-чистые лужи!
Я вышел
в осеннюю
стужу,
А ветер свистел про степи:
Не спи! Ты не нужен! Не нужен!
32
Не спи…
И чистые-чистые лужи!
День мрачен.
Кружит один
лист.
Я вышел в угрюмую стужу.
Не нужен…
И чистые-чистые лужи!
И чистые, чистые лужи!
+++
+++
Хорошо на окраину города
Выйти в лютый мороз.
Тишина. И деревьев бороды
Перегнулись в вопрос.
Хорошо даль выбелена
Досиня.
Из-под снега ещё не выглянули
Зеленя.
Так февральский вдруг остановится
День.
Всё застыло. Солнце стальное.
Тень.
И тогда вдруг замечтаешься
О реке.
Пишешь зиму и улыбаешься
На песке.
Хорошо на окраине города
Думать в лютый мороз.
Тишина. И грачи не каркают
Среди чёрных борозд.
+++
+++
Этот телефонный звонок
зазвенел.
Я взял телефонную трубку,
дунул,
услышал своё металлическое «алло?»
Но только ветер в тех проводах
в тысячах километров
звёздной степи
пел.
Пела Луна,
её молчаливый лик
мертвенно нам
блестел.
А я
по эту сторону провода
в кресле сидел.
Ждал голос чужого города.
Он молчал.
Потрескивало в ушах.
36
Ты навсегда ушла.
А я
кричал,
не соглашаясь с доводами:
«Вернись!»
А я,
пролетая в просторах,
пытался вернуть её…
Вы,
и только Вы.
Ваш телефон.
Влеплены львы
в мрамор колонн.
Длинные,
серебряные гудки.
Вы
так далеки.
Прости.
Осталось четыре монеты.
Некогда думать.
Мне бы дунуть
на Север.
Но, вечер, судьба
меня не минует,
в здании аэровокзала
пассажиры снуют…
Когда улетят, заснут?
Распахнуты двери,
но мне – на юг…
На юге море,
в шампанских брызгах
водку пьют пьяные вдрызг
курортники…
Огромного дога
по залу вели
в наморднике.
Я белый хлеб грыз
зубами.
Ради Бога.
Все ушли.
Остаюсь Ваш покорный
с Вами.
+++