На промокашке след доноса.
Соседа горькая судьба.
Рука грузинского колосса
Отбила почки навсегда.
И в лёгких булькали метели,
Хрипел, стонал во тьме барак.
И снились вшивые постели,
Расстрельный страшный буерак.
Потом Хрущев расставил точки.
И выдал справку, что не враг.
Цвели в дороге даже кочки.
Багульник цвёл не просто так.
Спасал он многих от чахотки.
И расцветая каждый год,
Дарил надежду в новой ходке,
Давал авансы наперёд.
От двери ключ лежал в кармане
Квартиры светлой и большой.
Два поворота, как в тумане.
И, слава Богу, что живой.
Но кто-то спал в его кровати.
На стуле брошенный мундир.
И в перегарном аромате
Полковник, бравый командир.
Он раньше был соседом в штатском.
Такой любезный и простой.
А оказалось, что натаскан
Строчить доносы за спиной.
За это - званья и награды,
Квартиры, дачи и блага.
И палачам все власти рады,
И в них нуждаются всегда.
Я не сужу, не обсуждаю.
Мне по Заветам - не к чему.
Но я того мужчину знаю,
Кто не пошёл за месть в тюрьму.
Живёт в краю, где расцветает
Багульник, радуя, весной.
Ноздрями первоцвет вдыхает,
И рад, что он пока живой.…