он ходил за нею по пятам
и питал, моментами,
отнюдь не братские чувства
к ней,
ломая все законы и грани,
ныряя в такие детские
и морские глаза,
обожая ее запах,
что напоминал ему
приморские скалы.
оберегал ее
и воспитывал,
с виду казался
таким идеальным
братом.
она обожала собирать
придорожные цветы
и вдыхать на полные легкие
их отравленный запах,
а он запрещал и любил,
за что себя ненавидел.
она любила его так по-детски,
и обнимала до ужаса крепко,
прижимая к самому сердцу,
целуя в сведенные, грубые брови,
когда он сердился.
и часто прогуливаюсь с нею по дорогам,
среди полей и летней природной симфонии
он говорил ей о боге
о своем боге,
а она, его совсем не слыша,
считала зайцев в небе,
ловила жучков в траве
и цветы любила,
любила сильнее его моря.
и радость жизни
светилась в ее голубых глазах
безостановочно.
он ловил ей сверчков
ночами
и так любил,
когда она улыбалась,
касаясь пальцами его пальцев.
он сутками читал ей нравоучения,
на что получал в ответ
улыбку маленькой игривой леди.
и каждую ночь
молил у бога своего прощенья
за столь грешную любовь,
за чувства к ней.
молил и ненавидел мир,
и время, жизнь.
боялся быть он с нею рядом,
и ее учить,
боялся быть ей братом
и не мог он
не любить
и она была б сестрой счастливой самой,
если б он любил ее
любовью брата