Бабуля – "мать" моя, а я - твой внук.
Из всех внучат – меня ты выделяла,
и за версту услышала б мой звук:
откуда-то внезапно появлялось одеяло.
Мне было стыдно. Но - напрасно!
Ты ж понимала всё прекрасно!
Когда бомбежки начинались, всех внучат
ты, как наседка, собирала под столом.
Чем мог помочь тот стол живому месиву “крольчат”?
Не понимаю. Когда-то, помню, простой лом
пробил столешницу, играя, без усилья.
Мы верили тебе, твоим деяньям от бессилья.
И не напрасно! Смерть сторонкой обошла
детей скопление в подушках.
Осколок бомбы дерево прошил, и смерть ушла:
ее старания ослабели в пухе. Скажу на ушко.
Тот рваный след войны Вы долго сохраняли,
но дети никакой опасности не понимали.
ВТ.