а мне вот верится, что смерть родная мать
обнимет одеялом, успокоит...
положит в гроб как в мягкую кровать,
приляжет рядом, не побеспокоит.
а мне вот кажется, что руки у нее
все мягче шелка, бережнее света...
уже потом, теплом ее согретый,
мы душу подчиняясь отдаем.
когда вокруг не станет шума будней,
сольясь в одно единое всегда,
ее неописуемые кудри,
в родные пустят села, города...
и в памяти эдеме будет праздность
да более ничто и никого...
какое горе? боль? а несуразность?
исчезло.
растворилось.
отлегло.