Казалось невозможным отказаться, внутри горело, жгло и тлело,
года шли, я же уцелела, а чувство просто замерло.
Урок тобой преподнесенный закреплен,
выучен с дотошной приторной и скрупулезной точностью.
Он воплощен тебе в отместку на множестве других.
Ты первым, милый, отвернул чело.
К чему же удивляться вероломству?
Все нынче изменилось с точностью до наоборот.
Надеялась и верила, ждала когда-то прежде.
Желала быть немым свидетелем дней счастья твоего.
Молчаливое участье и черный с золотом молитвослов –
удел таких же робких и разочарованных в любви.
Сменяют лета осени деньки, и рада я, что поменялись роли,
и нет той силы более, что связывала по рукам и сковывала душу.
Все лечится, пройдет, родной, не трушу. И отпускаю тебя
в плен очередных объятий малосимпатичной незнакомки.
В глазах твоих пылает синь небес и дух живой, а в ее – потемки.