Я живу по законам, придуманным явно не мною.
На скрижалях души начертала их четко судьба.
Коль с собой не дано удержать тебе сердце родное,
Отпусти его с миром – а иначе получишь раба.
За моею спиной груз немалый – прошедшее время.
Годы, словно странички с детства мной полюбившихся книг.
Их читая, я понял, что родное славянское племя
Всего выше ценило свободы даже краткий единственный миг.
В нашей жизни, друзья, зоны счастья, как правило, редки.
Как в пустыне оазис, где можно водички хлебнуть.
Вот дошел, отлежался под тенью гранатовой ветки,
Облился, напился и с полной флягой продолжил свой путь.
Мне случались в пути совершенно нежданные встречи.
Вот, бывало, сидишь, для себя разожжешь костерок.
Ночь… Луна… И созвездий далеких дрожащие свечи…
И усталость стекает с за день так уходившихся ног…
Вдруг я слышу шаги – если честно, с большой неохотой.
Не нужна мне сейчас никакая чужая душа.
Но славянские гены говорят: окружайте заботой
И вниманием тех, кто прибьется к вам, еле дыша!
Да, мужик был уставший… обросший… совсем как Антошка
Из той песенки детской, мотив ее в памяти всплыл.
Его все приглашали копать почему-то картошку.
И он деда не бил… он по-честному деда любил.
Ну, рассказ незнакомца беспорядочен был, не логичен.
Шишковали с отцом… им навстречу выходит медведь.
Результат этой встречи, как вы поняли, очень трагичен.
Без врача старику предстояло теперь помереть.
Телефон был при мне. Связь была ну на редкость отличной.
Вертолетом медслужбы через час у костра был хирург.
Для него этот вызов был, в общем-то, самый обычный.
А Антошка с тех пор для меня распрекраснейший друг.
В общем, в жизни моей, я сказал уже, было немало
Встреч нежданных и разных по сути глубинной своей.
Репортерские встречи у костра превращались, бывало,
В огоньки, что по жизни сверкали сильней и сильней.
Я друзей находил – и мужчин и, конечно же, женщин.
Только в дружбе своей соблюдал я важнейший закон:
Если дружба моя другу радость приносит все меньше,
Я его отпускаю… с сожаленьем… но без всяких препон!