Стоит столетний дуб
В том сером городишке,
Раскинул на виду
Огромные ручищи,
И ветра тихий вой
Покачивает крону.
Как странно, что его
Ещё никто не тронул.
Когда-то здесь был лес –
Прадедовские руки
Возились в той земле,
Но всё спилили внуки.
Где мать его, отец,
Друзья – столы, скамейки,
Гробы. Внутри колец
За сто – ровесник века.
Что будет с ним потом?
Когда-то, может скоро,
Решат построить дом -
И выкорчуют с корнем.
Но он до сей поры
Стоял, не ждал пощады –
Шли мимо топоры
И мимо шли пожары.
Видать издалека
Всю мощь – не сокрушима.
Что в нём от старика?
Кора его в морщинах
Глубоких. Великан
Последний в этом мире,
Как в праздник ветеран -
В зелёненьком мундире.
Он был здесь раньше всех,
Он многому свидетель,
Он слышал щебет, смех,
На нём играли дети -
Не сгорбилась спина.
На твёрдой, бурой коже
Царапал имена
Тот перочинный ножик.
Прохожий ждал в тени
Троллейбус до бульвара,
В дождь прятались под ним
Влюблённые по парам.
Он слушал что под нос
Бормочет дворник. Кстати
Такая ширь и рост –
Руками не обхватишь.
И май пойдёт по швам,
И вырвется, как прежде,
Зелёная листва –
И это цвет надежды!
А, может, будет лес,
Рассвет эпохи, возглас
Цветущих королевств,
А, может, будет воздух!
Но никого вокруг
Теперь, он без призора
Играет на ветру
Шуршащих листьев соло.
Когда-то окружён
Он был сосновым бором,
Средь сосен – дирижёр,
Теперь асфальт, заборы,
Мигает светофор,
Машины. Дай Бог память –
Кругом берёзок хор
И тополя - столбами
Заменены. Но столь
Он, все ж, велик, свободен,
Как памятник живой
Загубленной природе.