Я глядел на пламенеющий закат.
Он кричал!
Он рваной раной выл от боли!
Дымно-огненных полос
багровый ряд
вспух рубцами
на небес лазурном поле.
Боль! Немыслимая боль,
вселенский крик!
Рухнул мир
и пал к ногам погостом.
Помертвел лазури свет,
и в тот же миг
в траур ночи
брызнули слезами звёзды...
Потрясённый,
лихорадкою горя,
я очнулся.
Наважденье!
Сон бредовый!
Завтра вновь в полнеба
отгорит заря,
и в сиянье солнца
день предстанет новый,
И роса, блестя в лучах,
как россыпь звёзд,
Облачком туманным
вознесётся к небу!
День и ночь — круговорот!
Порядок прост
и привычен,
как вода,
как запах хлеба!
Но упорно
облаков багровых ряд
плыл в сознанье,
воспалённом поневоле...
Нет, он не кричал —
он пламенел, закат.
Это сердце у меня
рвалось от боли!
То моя душа
рыдала ливнем звёзд,
в ужасе немом
мои взирали очи
на пылающий закат
напрасных грёз,
исчезающих
в пучинах чёрной ночи,
где царит небытие,
кромешный мрак,
рвёт пространство ветер,
диким зверем воя!
Жизнь,
к чему ты,
раз померк любви маяк,
и во тьме блуждать
мне без неё
изгоем?