Может, тайна впустила меня в щель наощупь,
Может, клятвы хотела: до гроба молчать...
...Там слонялись фигуры: то Гамлет, то Отче,
И Шекспир бы открылся, но кому за него отвечать?
Там, за гранью, мерещатся призраки-тени,
И язык их простейший : полиглоты молчат.
Хоть известен итог - и пути, и конечные темы,
И они выбирают преемников строгих - внучат.
А библейский сюжет... Кто за гранью загробья,
Сохранит, приумножив, и огласке предаст
В безымянной молчальной стране?
Да и как вечный странник объясниться безмолвием сможет
Там, на том берегу, на обратной земле стороне?
Мы живём, постигая уроки удачи,
И торопимся жить на космической скорой волне.
А росинка мудрей голосов колыбельного плача,
Ведь она безымянна вполне.
Из глубин, из немыслимых дебрей пустыни,
Словно мудрость кристалла, оттаяв, она пробралась,
Чтобы тайны открыть нам такие простые,
Только их не поймёт даже самая высшая власть.
Что открыто для глаз и для сердца,- не ценим.
Тайна манит нас вглубь, ограждая от мира чадрой,
В поединке веков вышел кто-нибудь целым?
Иль хотя бы бессмертным под тяжестью мёртвых оков?
Даже если прожить 10 жизней подряд, - не оценишь:
Тайны к неводу льнут и загробья всегда стерегут.
Лишь того, кто упрямо идет к своей огненной цели,
Они в личном порядке, исхитряясь, куда-то сведут.
Я - охотник за тайнами прошлых столетий,
Чей мираж и муляж воплотились в одно.
Я когда-то жила в теле - маленькой клети,
И миры открывала азартно, как будто кино.
Мир пластался у ног золотыми песками,
А песчинка любая - планетной судьбой:
Из неё зарождались и горы, и камни,
И протяжное долгое эхо звало за собой.
Кто в горах окликал человека и зверя,
Тех, кто сможет потом возродиться на свет?
Может, отблеск огня от искры Прометеева смеха
Смог предвидеть грядущих людей, в том числе и меня?
* * *
Из другой, не в свою эпоху
Затесалась моя судьба.
Мне,конечно,и здесь не плохо,
Но куда-то всегда спеша,
Словно в нескольких измереньях,
Под землёй-в тот же миг-и над-
Совершается посвященье
Миллионов моих монад.
Дальше видеть и тоньше слышать,
И глубинно во всё вникать,-
Не слетела б при этом крыша-
Участь неба и маяка.
Человеку с такой наградой-
Тиражировать пульс планет
И космические парады
Принимать отзвучавших лет?
А масштабы земных трагедий
Вызывают то боль,то гнев,
Превосходством всех википедий
Заостряя и глаз,и нерв.
С этим жить? Пребывая где-то,
В тот же миг чтобы под и над?
Невозможно понять секреты
Межпланетных души монад.
Невозможно сосредоточить
Целый космос в единый миг!
Вольной птицей средь многоточий
Вводят души в реальный мир.
Но у душ ведь другое зренье:
Они видят ,что над и под.
И порою гнетут сомненья,
В нереальность летит пилот...
Может,этой дорогой к старту,
К долгожданному- в перелёт,
Чтоб-за грань! Оживляя Спарту,
В свою эру душа войдёт.
* * *
" Кто лишил меня зренья и пенья,
И кто сделал глухонемой?"
Я помню одно лишь имя
Твоё- и ничьё другое,
Я помню одно лишь имя:
Читай по моим губам!
Его я шепчу в смятеньи.-
Беззвучно мой голос в небе
Летит синекрылой птицей
Такой,как простор небес.
А я позабыла землю-
Не в ней теперь раствориться.
И кто я?Траве приснится
Не зверь я, не человек.
А Дух без структуры тела
Вне признанной оболочки
Обычной,такой,как всюду,
Повсюду как у людей.
Могу я ,как кот чеширский
Возникнуть любой улыбкой
Над тем,кто тебе подобно,
Во мне пробуждает память,
Сердечную память мою.
Тогда возникают губы-
Не ласково и не грубо
В невольное их напряженье
Беззвучное имя плывёт.
Никто его в целом свете
Не может узнать (без звука).
Никто его в целом свете,
Кроме тебя,не поймёт.
Ко мне подбегали дети,
смеялись и веселились,
И взрослым -пальцами в небо-
Указывали на меня.
Но взрослые иллюзорно
Висящие в небе губы-
Улыбку над светлым миром
Всегда принимали за птиц,
Синюшных усталых птичек
Из племени воронья.
* * *
Та вьюга,что развела нас,
Засыпала льдом завалы,
Морозу нас предала,
Была нам не проводящим,
Была нам не запевалой:
На краешек мёрзлый неба
Ледышками занесла..
Я, память тогда утратив,
И зрение в помутненьи,
Забыла и все слова.
Но шёпотом бормотала
Какие-то уравненья,
И некий безумец,слыша,
Их начерно записал
И "Нобель" его приметил-
Моё бормотанье формул,
Явившееся законом,
Не познанным на земле.
А я ничего не помню:
Мой ум был настолько чистым,
Почти что как у младенца,
Как ягоды на кусте.
Я видела всех сомнамбул,
Висящих над колыбелью,
И люльку мою качала
Укравшая всё метель.
Она мной,как в мяч играла,
Подбрасывая покрывала,
Закидывала снежками,
Раскачивала качели.
Зачем она память стёрла,
Чтоб я свою жизнь забыла,
Все даты и все века?
Я ринулась в межсезонье,
Попала не в наше время.
(Хотя мне откуда известно,
Что время ещё не моё?)
А было в нём всё иначе,
Чем в мире,где память сердца
Запомнила:всё не так.
А память моя - на ветке
Маячила,как цветок.
Я сердцем её узнала,
И покормила с ладони.
Она превратилась в птицу,
Вспорхнула- и на восток!
Пускай моя щебетунья
Летает и всем расскажет,
Как движется время- в играх,
Где жизнь- лишь успешный ход,
Где может быть всё забыто,
До чистых листов изъято,
Где память для жизни - код.
Зачем её выдул ветер,
Зачем своровала вьюга?
А я только помню имя:
Читай по моим губам.
Я помню одно лишь имя,
Единственное на свете-
Твоё- и ничьё другое!
Читай по моим губам!