Красимир Георгиев
„ПРАТЕНИКЪТ НА ПЕТЛЬОВОТО ГРЕБЕНЧЕ”
Роман-приказка за змейове, дракони и други чудовища
Красимир Георгиев
„ПОСЛАННИК ПЕТУШИНЫХ ГРЕБНЕЙ”
Роман рассказ о змеях, драконах и других чудовищах
Съдържание http://www.stihi.ru/2013/11/16/759
Перевод: Николай Штирман
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
В КОТОРОЙ ГОВОРИТСЯ О ФУТБОЛЕ С ГОРОХОВОЙ ЗЁРНЫШКО, О ЗАПЛАТАННЫХ ШТАНАХ,
О СКАЗКЕ ПРО МАНДАРИНА И КАНАРЕЙКУ, О ПЕТУШИНЫХ БОЯХ И ДВУХ ХВОСТАХ
ГЛАВА ТРЕТА, В КОЯТО ИМА
ФУТБОЛ С ГРАХОВО ЗЪРНО, КЪРПЕНИ ГАЩИ,
КАНАРЧЕ И МАНДАРИНСКА ПРИКАЗКА, БОЙ НА ПЕТЛИ И ДВЕ ОПАШКИ
– Роден съм в малко селце край брега на морето. Вече почти забравих тези безгрижни години.
Имах майка и баща, и дядо, и прадядо. И цял куп роднини – лелички кокошки и чичковци петли. Но най-важното за мен тогава бе братлето. Да, аз имах брат, а както знаете, когато един малък човек си има брат, той е най-доволната личност на този свят.
Стопанинът на обширните двори, в които живеехме, беше много дебел и много добродушен човек. Обичахме го, защото неговият верен приятел – кучето Джап, бе споделил, че той е най-добрият човек от човеците и на това отгоре е вегетарианец. Вегетарианци се наричат тези, които не ядат месо, а птици, за които животът е постоянно очакване да бъдат изядени, само могат да мечтаят за такъв господар.
Всъщност стопанинът си изкарваше прехраната с нас. Кокошките снасяха яйца, които продаваше на търговците, а нас, петлите, обучаваше да прескачаме през обръч, да пееме петелски песни, да играеме футбол с грахово зърно и да се боксираме.
– Ще направя от вас спортисти! – казваше често, като приглаждаше добродушно шкембето си. — Спортувайте, скокльовци, бийте се, че ако надебелеете като мен, ще напълните някоя тенджера. А така може я в цирка да си намерите работа, я по панаирите...
И ние спортувахме.
С братлето много си приличахме. И двамата такива едни – тънкокраки, дългокраки, с нови-новенички гребенчета и осеммесечна буйна петльова кръв. А и имената ни бяха почти еднакви. Аз – Коко, той – Коки. Нямаше петел в двора, който по сила и издръжливост да се мери с нас. Понякога се биехме срещу петима-шестима и пак побеждавахме. Неразделни бяхме.
Не зная защо, но брат ми не го обичаха. Казваха, че бил злобен, завистлив, лаком и какво ли още не, не зная, може и с основание, но за мен си остана доброто братле Коки. Едно не му харесвах само – че беше страшен запалянко по футбола. Веднъж Дебелачко, така с любов наричахме вегетарианеца, взе върху рамото си Коки на истинска футболна среща и оттогава пощуря петлето, пощуря, ви казвам...
Един ден при стопанина дойде някакъв господин със закърпени гащи и шарена риза. На врата му висяха две конски подкови. Кокошките ми подшушнаха, че това украшение носело щастие. След като двамата мъже приказваха, що приказваха, започнаха да ни оглеждат.
– Хубави петли, здрави петли, признавам! – замънка под носа си непознатият и посочи Коки. – Е, няма да се пазаря. Готово! Заслужава си парите...
Какво, да вземат брат ми! Като усетих каква е работата, наежих се. Оперих опашка и започнах да се блъскам с ярост в нахалника със закърпените гащи.
– И този не е лош! – засмя се. – Жалко, че не ми стигат парите. И него щях да купя.
Така се разделихме с Коки.
По цял ден спортувах, биех се с „младоците”, дерях гърло, за да се науча да кукуригам с по-дебел глас. Не бе изминал месец, когато също ме купиха от стопанина. Пристигна някакъв дънгалак с мръсно като дъно на тиган лице, огледа петльовото ни семейство и погледът му веднага на мен се спря.
– Тридесет мога да дам... – започна.
– Казах вече. Сто лева и нито грош по-малко. Това е най-здравият петел, който съм отглеждал! – прекъсна го стопанинът.
– Много пари са сто лева бе, човек, не се шегувай! Та за сто лева пет такива петли мога да купя. Хайде четиридесет и пет? Последно!
– Не! Сто! Това е най-здравият петел, който съм отглеждал. Роден е за актьор. Може да прескача през обръч. Може да се бие срещу петима и пак ще спечели. Деветмесечен е, ама кукурига дебело като петгодишен старец. Сто лева и нито грош по-малко! – и приглади добродушно шкембето си. – Ако не искаш, избери си друг.
– Бре-ей, голям си инат, ама хайде, от мен да мине. Дай си ръката!
Така завърши моята спокойна младост. В ръцете на новия си господар – циганина, скоро се превърнах в първокласен боен петел. Обикаляхме панаирите, влизахме в някоя кръчма и той поръчваше една ракия – за него, и шепа трохи – за мен. След като отпиваше глътчица от питието, хващаше ме за врата и навираше главата ми в чашата. Държеше ме потопен в спирта, докато полузадушен се отпусках в ръцете му. След това ми даваше трохите. Казваше, че така съм повишавал злобата си и съм ставал по-як.
Обикновено в такива случаи се оказваше, че на съседната маса седи друг циганин с друг боен петел. Той също „увеличаваше злобата” на своя възпитаник. После двамата сядаха един до друг и сред тълпа от сеирджии формулираха облог. Почти винаги се спазаряваха, чийто петел спечели боя, да спечели с това тридесет, четиридесет или петдесет лева за господаря си. При бой на петли няма средно положение, единият от петлите трябва да спечели облога, другият трябва да умре. Има точно под гребена едно слабо място, улучи ли там човката – край.
Доволен беше циганинът. В двадесетина боя вече бях влизал, близо четиристотин лева бе взел от облози. Но и аз не се оплаквах от живота си. Победите печелех без затруднение. Единствено се ядосвах, когато циганинът потапяше главата ми в ракията, за да съм се озлобявал. Няколко пъти му заявявах, че и без това глупаво озлобяване пак ше спечеля боя, но той се правеше, че не чува.
Едно утро пристигнахме на най-големия в областта панаир. Циганинът се надяваше да спечели доста, защото тук ставали страхотни битки на петли. Както и предполагаше – само половин час след пристигането ни той усилено се пазареше със здравеняк-господинчо с кърпени гащи.
– Триста лева! – крещеше здравенякът и удряше с юмрук по бъчвата до него, а на врата му: „дан-дан”, две подкови за щастие. – Триста лева залагам! Ха да те видим! Приемаш ли?
– То ако е за приемане, лесно ще приема. Не мисли, че ще ме уплашиш. Имам четиристотин лева, залагам ги всичките, че моят петел ще победи. Приемаш ли?
Разговорът се водеше насред голям площад. Огромна тълпа, заобиколила „състезателите”, следеше с интерес залагането.
– По четиристотин лева! – чудеха се всички. – Много пари, ай-ай! А и двамата как са сигурни! Всеки си мисли, че неговият петел ще победи. И все пак – единият трябва да умре. Забъркана работа, но забърканите работи са сеир и половина...
Минаха два часа – нищо ново:
– Петстотин лева залагам! – скърцаше със зъби циганинът. – Четиристотин имам и за сто си залагам гащите...
– Притрябвали са ми скъсаните ти гащи, мишки ги яли. Часовника заложи за сто лева и четиристотин на ръка, а пък аз броя петстотин...
Тълпата наоколо стана огромна. Сякаш целият панаир се пренесе на нашия площад. Баничарите забравиха да викат: „Баничарино-о-о! Баничарино-о-о! Вкусните банички-и-и!”, а зяпаха с отворени уста към моя циганин и към оня с кръпките на гащите, фокусниците спряха да гълтат ножовете си и започнаха да спорят на тема остра човка, хлапетиите крещяха: „Тука – ту-у-ка-а!”, а по-солидните чичковци спокойно следяха дънданията: „Този на циганина е як в кръста, ама виж другият петел какъв врат има, цяла мечка стръвница ще издържи на врата си. Този на циганина има бързи рефлекси, ама виж другият петел какъв поглед вади, като нож. И си приличат, като че от едно яйце са излюпени!”...
Погледнах към своя противник и изтръпнах – пред мен стоеше братлето Коки, за което след раздялата така много тъгувах. Какво да правя? Да се биеме? Не! Това е бой на живот и смърт. В подобни битки ядосаният господар на победения, дори да не загине, го убиваше от яд, че е загубил толкова пари. А ако не искаме да започнем боя, край и за двама ни – виждал бях как ядосани собственици колят петлите си, когато откажат да се бият...
Решиха всеки да заложи по 500 лева, нещо нечувано и невиждано дотогава. Състезанието да започне след два часа в центъра на площада. Дотогава – подготовка. Парите бяха дадени на един господин с червени бузи, за когото казаха, че имал фабрика за файтони. Той трябваше да предаде залога на притежателя на петела-победител.
Влязохме в близката кръчма. Циганинът си поръча ракия и мушна главата ми в чашата. Оня с кърпените гащи направи същото. Започнах да се задушавам и се дръпнах назад, обаче ръката ме стискаше здраво. Сигурно доста злоба съм събрал от ракията, защото с все сила го клъвнах, та чак изрева от болка. Но вместо да се ядоса – засия:
– Ха така, гълъбчето ми, ха така, ячката да удряш!
След „озлобяването” ни оставиха да си починем, а преди боя – отново „озлобяване”.
Завързаха ни за краката на две съседни маси. Братлето, когато ме позна, си глътна езика от изненада.
– Ами сега? – рече. – Какво ще правим?
– Какво ще правим? – тъжно повторих.
– Ще трябва да се бием – каза Коки. – И аз ще те убия, защото съм по-силен, няма как...
За първи път ми мина мисълта, че може би с право обвиняваха брат ми...
– Не се тревожете, малките, не се тревожете, омърлушковци – чу се мяукане. – Уж юнаци, уж бойни петли, пък оклюмали. Бива ли тъй?
Старата кръчмарска котка, която редовно обикаляше между масите, за да изкара нещо от посетителите, беше много стара, ама тъй нежно мяукаше, че гласът й ни успокои.
– Ха сега кажете какво ви тежи на сърцата! – събра тя с език трохите, оставени за нас под масата. – Стара съм аз, гладна съм, ала съм мъдра, усещам, че нещо ви тежи на сърцата... Познавате ли се? Приятели сте? А може би сте братя? Близнаци, а? Познах ли? Единият е по-добър, а другият е по-силен...
– Ще ви помогна с приказка – продължи кръчмарската котка. – Много стара и много мъдра мандаринска приказка. Слушайте внимателно:
Един мандарин си имал канарче. Държал го в златна клетка и го хранел по десет пъти на ден, обаче канарчето не искало да пее. Като болно било – тъгувало. За свободата тъгувало. Попитал мандаринът птицата от какво е болна. „Лекарство за тази болест има само моят баща, който живее в голямата канарска гора. От него поискай лекарството!” „Добре!” – съгласил се мандаринът и тръгнал. Когато стигнал до голямата канарска гора и обяснил на канара, че синът му е болен и иска лек, бащата, както си седял на клона, в миг тупнал мъртъв под канарското дърво. Вдигнал мандаринът птицата – не мърда, и я хвърлил в храстите. А бащата изведнъж оживял и литнал нагоре, нагоре... Върнал се ядосан мандаринът вкъщи и разказал на канарчето всичко. Но преди да довърши, видял, че птицата пада на дъното на кафеза. Погледнал я – мъртва. „Сигурно е умряла от жал за баща си!” – рекъл и я хвърлил през прозореца. И тогава птицата оживяла. „Благодаря ти, че донесе лекарството, което баща ми е предал! – щастливо запяло канарчето. – Изпълних съвета му...”
– Това е цялата приказка! – каза котката. – Ако сте умни, колкото сте силни, ще намерите изход. Хайде довиждане, че мишките ме чакат.
Разбрах поуката. Когато започнехме битката, трябваше едновременно да паднем и да се престорим на мъртви. Господарите ще ни захвърлят, облогът ще бъде анулиран, понеже няма да има победител и победен, а докато те се досетят, че ставаме и за тенджерите, ще намерим време да офейкаме.
Така и стана... След няколко часа крачехме с Коки по пътя. Закъде вървим, не знаехме, но бяхме весели, защото бяхме свободни.
Първата приказка, която чух в живота си, спаси и мен, и братлето от явна гибел. Приказката на кръчмарската котка ни помогна и с Коки се зарекохме да обичаме приказките, да събираме приказки, да слушаме, да разказваме...
– После с братлето обикаляхме насам-натам, живяхме тук и там, загубихме се, остарях... – завърши Коко. – Тогава именно си пуснах мустаци.
– Да-а, засега стига. Утре ще продължите, разказвачо, своята история. Вече е време за сьн. Секретаря ще Ви заведе в спалното помещение за петли. Вярвам, че скоро ще се научите да танцувате и да смятате. За всекиго според вкуса му има работа. Назначавам Ви за разказвач на приказки...
Секретаря заведе Коко в спалното помещение за петли, а Момчето трябваше да си тръгва за вкъщи, защото 101-годишната му баба скоро щеше да се събуди в студената фурна. Момчето ще запали печката, както я палеше всяка сутрин, ще помогне на баба си да се измъкне от фурната. После ще дремне.
Тъкмо да тръгне, когато на вратата се почука.
– Кой ли е? – изненада се Момчето; тук никой не го бе търсил, защото всички си мислеха, че стаите на върха на камбанарията са празни.
– Който и да си, влез!
Жално-милно изскърца вратата и нажалени-намилени, тихи и грациозни като божи кравички в стаята се вмъкнаха – кой мислите? – самите сестри-котки с побелели мустаци.
– Мяу-у-у! Ние такова... По работа... Ние сме честни котки...
– Мяу-у-у! Правилно казва сестра ми, господине. Готови сме цяла година да Ви ловиме мишки. Или пък да Ви подаряваме петли, мяу, или пък...
– В този момент във Вашия район за лов на петли е навлязъл чужд ловец, мяу, видяхме го, мяу, ако побързате, ще го хванете, мяу!
– Ловец на петли? В моя район? Отивам! – разбърза се Момчето. – А с вас какво да правя?
– Каквото искате, господине, завържете ни, мяу, в сандък ни вкарайте, мяу, само не ни пускайте да си ходим, защото...
– Не ни пускайте, мяу, ние сме честни котки...
– Да ви пусна? Не съм и мислил подобно нещо.
– Ще Ви бъдем признателни, господине, мяу, страшно много признателни ще Ви бъдем, само ни ги върнете...
– Опашчиците ни върнете, че станахме за резил и пред хората, и пред котките. Даже врабчетата ни се смеят, мяу!
– Опашките? – попита Момчето. – А-а-а, опашките! Ще има да взимате! Първо ще си получите заслуженото!
Малкият ловец хвана котките за ушите и ловко ги завърза към езичето на камбаната. Всеки час часовниковият механизъм щеше да блъска сестрите в камбаната и да им припомня за злото, което са сторили.
– Довиждане, госпожи...
Красин ускори ход. Дрехата му от петльови пера се развяваше от утринния вятър в очакване на слънцето. Но докато малкият ловец пристигне в своя ловен район, ще ви разкажа що за момче е той, защо се занимава с петли, защо не ходи на училище като всяко дете на тази възраст, защо няма приятели и защо никой не се интересува от него освен 101-годишната му баба и магарето Иф...
---------------
Перевод: Николай Штирман
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
В КОТОРОЙ ГОВОРИТСЯ О ФУТБОЛЕ С ГОРОХОВОЙ ЗЁРНЫШКО, О ЗАПЛАТАННЫХ ШТАНАХ,
О СКАЗКЕ ПРО МАНДАРИНА И КАНАРЕЙКУ, О ПЕТУШИНЫХ БОЯХ И ДВУХ ХВОСТАХ
– Я родился в небольшой деревне недалеко от моря. Уже почти забыл те беззаботные годы. У меня были мать и отец, дед и прадед. И целая куча родственников – тёти куры и петухи дяди. Но самое главное – у меня есть брат. Да, у меня есть брат, и, как вы знаете, когда маленький человек имеет брата, он самый счастливый человек в этом мире.
Владельцем большого двора, в котором мы жили, был очень толстый и очень добродушный человек. Я любил его, потому что его верный друг – собака Джапп сказала, что он лучший среди людей, и к тому же вегетарианец. Вегетарианцами называют тех, кто не ест мясо и птицу. О таком хозяине могут только мечтать те, кто всю жизнь живут в страхе быть съеденными.
На самом деле, владелец зарабатывал на жизнь вместе с нами. Яйца, которые откладывали куры, продавались торговцам, а мы, петухи были обучены прыгать через обручи, петь петушиные песни, играть в футбол величиной с горошину и боксировать.
– Я сделаю вас спортсменами! – Часто говорил хозяин поглаживая свой живот. – Упражнения, прыжки, борьба, если вы растолстеете, как я, попадёте в горшок. А если будете тренироваться, можете попасть в цирк, чтобы работать в нём на ярмарках...
Мы это сделали.
Мы с братом очень похожи. Оба – тонконогие, длинноногие, с новёшенькими гребешками и в восемь месяцев уже петухи с буйной кровью. И наши имена были почти идентичны. Я – Коко, он – Коки. И не было петуха во дворе, который мог бы состязаться с нами в силе и выносливости. Иногда мы сражались против пяти или шести и побеждали при этом. Мы были неразлучны.
Я не знаю, почему, но моего брата не любили, говорили, что он злобный, завистливый, жадный и еще много чего, я не знаю, может быть справедливо, но для меня было хорошо быть рядом с братом. Одно мне в нём не нравилось – он был ужасным футбольным болельщиком.
Как-то Толстяк, так ласково звали вегетарианца, взял на плечо Коки и пошёл с ним на настоящий футбольный матч, и с тех пор Коки сошёл с ума, сошел с ума, говорю я вам...
Однажды к фермеру пришел джентльмен в заплатанных брюках и узорной рубашке. На его шее висели две подковы. Мои куры шептали, что это украшение приносит счастье. После того, как двое мужчин поговорили, они стали озираться вокруг.
– Хорошие петушки, здоровые, я признаю! – Пробормотал себе под нос странный незнакомец и указал на Коки. – Ну, мы не на рынке. Согласен! Этот таких денег стоит...
Что взять моего брата! Я почувствовал, как всё во мне ощетинилось. Распушив хвост, я стал с яростью биться с заплатанными штанами.
– И этот не плох! – Рассмеялся незнакомец. – Жаль, что мне не хватает денег. Я купил бы и его.
Так мы расстались с братом.
Весь день спортивные упражнения, бои с „молодежью”, напряжение горла, чтобы научиться кукарекать низким вороньим голосом. Не прошел месяц и я был куплен новым владельцем. Его лицо было грязным, как дно кастрюли с наружной стороны, он осмотрел нашу петушиную семью и его взгляд сразу остановился на мне.
– Тридцать я могу дать... – начал он торг.
– Я сказал. Сто лев и ни копейки меньше. Это сильнейший петух из тех, которых я когда-либо держал! – Возразил хозяин.
– Мужчина, я Вам говорю серьёзно, сто лев это большие деньги! За сто лев можно купить пять таких петухов. Даю сорок пять, наконец!
– Нет! Сто! Я вырастил сильного петуха. К тому же, он артист. Может прыгать через обруч. Может бороться против пяти бойцов и при этом выиграть. В девять месяцев он кукарекает как пятилетний петух. Сто лев ни копейки меньше! – И, поглаживая свой живот, добавил. – Если нет, выберите себе другого.
– Бре-эй, большой твердолобый, ну да ладно. По рукам!
Так закончилась моя мирная молодость. В руках своего нового хозяина – Цыгана, я вскоре стал первоклассным петушиным бойцом. Мы шли в ярмарочный паб, там хозяин заказывал для себя один коньяк и горстку крошек – для меня. После, потягивая свой напиток, хватал меня за шею и окунал головой в чашу. Он держал меня погруженным в чашу до тех пор, пока я не расслаблялся в его руках полу задушенным. Тогда он давал мне крошки. Он говорил, что таким образом он возбуждает во мне злобу и делает меня более здоровым.
Обычно в таких случаях оказывается, что за соседним столиком сидит другой хозяин, с другим бойцовским петухом. Он также „увеличивает зло” своему воспитаннику. После этого они садятся друг против друга и в толпе болельщиков заключаются ставки. Почти всегда ставки делались на петуха, который должен победить, чтобы выиграть эти тридцать, сорок или пятьдесят левов для своего хозяина. В петушиных боях третьего не дано, один из петухов должен выиграть пари, другой должен умереть. Есть только под гребнем слабое место, пропустил ты удар в то место клювом – конец.
Цыган был доволен. В двадцать результат боя уже было зарегистрирован, около четырех сот лева было взято из ставок. Но я не жалуюсь на свою жизнь. Победы, победы без труда. Я только сердился, когда цыган мою голову окунал в бренди до самых ресниц. Несколько раз я говорил ему, что могу выиграть и без этого глупого озлобления, но он делал вид, что не слышит меня.
Однажды утром мы прибыли на крупнейшую выставку в области. Цыган надеялся выиграть много, потому что здесь были великие битвы петухов. В соответствии с заявками – уже через полчаса после нашего прибытия его нетерпеливо ожидал дородный господин в заплатанных штанах.
– Триста лево! – Стал кричать здоровяк и стучать кулаком по прилавку рядом с ним, а на шее у него: „кольцо, кольцо”, две подковы счастья. – Рад Вас видеть! Триста лево ставки! Принимаете ли вы?
– Это легко принимается. Не думайте, что это меня пугает. У меня есть четыреста лево, держу пари на них, что мой петух победит. Принимаете ли вы?
Разговор происходил на большой площади. Огромная толпа с интересом следила за ставками.
– Четыреста лево! – Удивлялись зрители. – Много денег, ай-ай! И как они уверены! Оба думают, что его петух победит. И еще – надо умереть. Началась работа, по созданию сложного зрелищного представления…
Прошло два часа – ничего нового:
– Ставки пятьсот лево! – Скрежетал зубами Цыган. – Четыреста лево у меня есть и за сто я ставлю свои штаны…
– Хотите, чтобы я считал ставку в пятьсот лево, когда у Вас только четыреста и Ваши старые штаны, изъеденные мышами...
Толпа вокруг всё увеличивалась. Вся площадь превратилась в ярмарку. Пирожник перестал кричать: „Пирожки-и-и! Пирожки-и-и! Вкусные пирожки-и-и”, и смотрел с открытым ртом на моего цыгана; один маг, с пятном на брюках, остановился, чтобы проглотить ножи и начал спорить по поводу острых клювов, а дети кричали: „Здесь, – зде-е-сь!”, но солидные дяди спокойно наблюдали за петухами: „Этот Цыганский здоровенный в талии, но посмотрите, у другого петуха шея такая, что любитель мяса медведь польстился бы на такую шею. Этот цыганский имеет быстрые рефлексы, но посмотрите, другой петух выглядит ножом. И они оба выглядят так, как будто вылупились из одного яйца!”...
Я посмотрел на своего противника, и вздрогнул – я увидел своего брата, впервые после долгой разлуки. Что делать? Биться? Нет! Это битва жизни и смерти. В таких боях, даже если проигравший не гибнет в бою, его убивает в гневе хозяин за то, что он потерял так много денег. И какой можно было найти здесь выход для нас обоих – я видел, как разгневанные владельцы убивают петухов, когда они отказываются бороться...
Игроки поставили по 500 лева, неслыханное и невиданное раньше. Состязание начнётся после двух часов в центре площади. До тех пор – подготовка. Деньги были даны джентльмену с красными щеками, о котором говорили, что он был владельцем завода такси. Он должен был передать деньги владельцу победившего петуха.
Мы пошли в соседний паб. Цыган заказал бренди и ткнул меня головой в чашу. Другой, в заплатанных брюках, сделал то же самое. Я начал задыхаться и попытался отстраниться, но меня крепко держала рука моего хозяина. Я поглотил весь яд, что содержался в бренди, и так его укусил, что он взвыл от боли. Но вместо того, чтобы злиться – он сиял…
– Ха, так дорогой, ха, так будет жёстче удар!
После „озлобления” оставили нас в покое, чтобы отдохнули, и перед боем – снова „озлобление”.
Они связали ножки двух соседних столов. Брат, когда узнал меня, проглотил язык от удивления.
– Что теперь? – Сказал он. – Что же нам делать?
– Что же нам делать? – С сожалением повторил я.
– Мы должны биться, – сказал Коки. – Я убью тебя, потому что я сильнее, и нет способа...
Впервые я подумал, что, возможно, справедливо обвиняют моего брата...
– Не волнуйтесь, не волнуйтесь, – услышалось мяуканье. – Разве могут быть такие геройские бойцовские петухи такими удручёнными. Бывает ли такое?
Старый кот, регулярно ходил между столами таверны, чтобы выпросить подачку у посетителей, он мяукал так мягко, что его голос успокаивал нас.
– Ха, теперь скажите, что вы носите в сердцах! – Он слизнул языком крошки, что остаются под столом. – Я старый, я голодный, но я мудрый, я чувствую, что что-то у вас на уме и в сердцах... Вы друзья? Может быть, вы, братья? Близнецы, да? Я угадал? Один лучший, а второй сильнейший...
– Я помогу вам, рассказав историю – продолжал старый кот. – Это очень старая и очень мудрая мандаринская сказка. Слушайте внимательно:
Один мандарин имел канарейку. Он держал её в золотой клетке и кормил десять раз в день, однако канарейка не хотела петь. Всё время печальная, будто больная. Она мечтала о свободе. Мандарин спросил её, не больна ли она. „Лекарство от этой болезни знает только мой отец, который живет на большом канареечном дереве. Спросите у него лекарство”. „Хорошо” – согласился мандарин и отправился в путь. Когда он достиг большого канареечного дерева и объяснил отцу, что его сын болен и хочет лекарство, отец в тот же миг свалился с ветки. Мандарин поднял птицу – не движется, и бросил её в кусты. Отец, словно ожив, полетел вверх, вверх... Рассерженный мандарин вернулся домой и всё рассказал канарейке. Но прежде, чем он успел закончить свой рассказ, он увидел, что птица упала на дно клетки. Он посмотрел на нее – мертва. „Должно быть, она умерла от горя из-за смерти отца” – и сказавши так, он выбросил ее в окно. А потом птица ожила. „Спасибо за принесённое лекарство, которое передал мой отец! – Радостно пропела канарейка. – Я последовала его совету...”
– Вот и вся история! – Сказал кот. – Если вы так же умны, как сильны, вы поймёте, что нужно делать. А мне пора на свидание, меня ждут мыши.
Я понял урок. Когда мы начнём сражение, мы оба одновременно должны упасть и притвориться мёртвыми. Когда хозяева это увидят, то ставка будет отменена, потому что там не будет победителей и проигравших, и, пока они будут соображать, пригодны ли мы для горшков, у нас будет время, чтобы удрать.
И так и случилось... Через несколько часов мы шли пешком по дороге. Куда мы шли, мы не знали, но мы были счастливы, потому что мы были свободны.
Это была первая история, которую я услышал в своей жизни, она спасла меня и моего брата от гибели. Сказка кота из корчмы помогла нам, и мы с Коки решили с любовью собирать, слушать и рассказывать истории. – Тогда мы с братом побывали во многих местах, жили здесь и там, потерялись, я состарился... – Закончил Коко. – Тогда и отрастил я усы.
– На сегодня хватит. Завтра мы продолжим слушание вашей истории. А сейчас время для сна. Клерк отведет вас в спальню для петухов. Я думаю, что вы скоро научитесь танцевать и смеяться. Каждому по своему вкусу у нас есть работа. Ваше назначение рассказчик...
Коко секретарь повёл в спальню для петухов, а мальчик намеревался идти к себе домой, потому что 101-летняя бабушка скоро проснётся в холодной духовке. Мальчик должен протопить печку, чтобы помочь бабушке выйти из духовки в тёплую комнату. Тогда он сможет подремать.
Он уже собирался уходить, когда в дверь постучали.
– Кто это? – Удивился мальчик; здесь никто никого не искал, потому что все думали, что номера в верхней части колокольни пусты. – Кто вы и зачем сюда пришли!
Жалобно скрипнула дверь и через дверной проём в комнату проскользнули тихие и изящные, как божьи коровки – Кто, как вы думаете? – Сами сестры кошки с белыми усами.
– Мяу-у-у! Мы... В этой работе... Мы честные кошки...
– Мяу-у-у! Правильно говорит моя сестра, сэр. Мы готовы в течение года ловить мышей. Или дарить вам петухов, мяу, или...
– На данный момент в вашем регионе появился чужой охотник на петухов, мяу, мы видели его, мяу, если вы поторопитесь, вы сможете его поймать, мяу!
– Охотник на петухов? В моей области? Идём! – Заторопился мальчик. – А вы что?
– Не хотите ли вы, сэр, закрыть нас в этой коробке, не позволяя нам уйти домой, потому что...
– Не позволяйте уйти домой, мяу, мы честные... кошки
– Пустить Вас? Я никогда не думал об этом.
– Мы были бы признательны, сэр, мяу, очень признательны, если бы вы просто возвратили их к нам...
– Верните хвосты, мы опозорены и перед людьми и перед кошками. Даже воробьи над нами смеются, мяу!
– Хвосты? – Спросил мальчик. – Ах , хвосты! Придётся отдать! Но сначала вы получите то, что заслужили!
Маленький охотник поймал кошек за уши и ловко привязал их к языку колокола. Каждый час часовой механизм будет напоминать сестрам о том зле, которое они совершили.
– До свидания, дамы...
Красин торопился. Его пальто из петушиных перьев трепетало от утреннего ветра в ожидании солнца. Но, пока маленький охотник идёт в район своей охоты, я расскажу вам, кто такой этот парень. Почему он вступил в сделку с петухами. Почему он не пошёл в школу, как каждый ребенок в этом возрасте. Почему у него нет друзей, и почему никто не любит его, кроме 101-летней его бабушки и осла Иф...
---------------