Я снова о маме. Обладая энциклопедическими знаниями, несколькими авторскими свидетельствами, она до самой смерти сохранила свою талию в обхват двумя ладонями. Если бы не моя тюрьма, она бы и в 70 выглядела на 45. Но за внешностью измученной долгим ожиданием сына из заключения все равно скрывалась красивая во всех отношениях леди. Свою гармонию с этим миром она пронесла до конца своей жизни.
Мама была творческим человеком во всем и всегда. В молодости, у нее с друзьями была тусовка одаренных людей, как то там даже затесался Слава Зайцев, который был тогда сустыжным юношей... Однажды кто то из знакомых отдал белый стейнвеевский рояль, они с друзьями погрузили его на грузовик, среди них был неизвестный, в то время композитор, который сидя за роялем в грузовике, играл сложные классические произведения, пока машина ехала по Москве. Потом этот рояль стоял в саду, среди яблонь и много раз звучал, разнося настоящую музыку вокруг земного шара... Мама, как многие рукодельницы тогда, могла сшить себе наряд за одну ночь, ее вязанием крючком восхищяются мои знакомые до сих пор, когда мамы уже нет. Имея идеальные формы, мама завораживала умением говорить, поэтому мужчины, общаясь с ней всегда робели, но мама всегда уступала мужчинам. За всю свою жизнь, я ни разу не слышал, как мама повышает голос на человека(может быть немного на меня). В ее присутствии всегда веяло уважением к любому человеку, поэтому и другие люди всегда вели себя корректно. Мама продолжала учиться всю жизнь, считая, что невежество начинается в ту секунду, когда ты понял, что твоих знаний достаточно, при этом, я до сих пор восхищяюсь ее бесконечной молодостью. Когда я был еще школьником, она пыталась увлечь меня знаниями во всем, классическая музыка, наука(журналы "наука и жизнь", "химия и жизнь", "курьер юнеско", "современник", всех не вспомню), история, история живописи и др. Она очень критически относилась к невежеству. Она говорила, что если молодой человек не отличит музыку Пучини от музыки Чайковского, он не понял еще, что такое музыка. Она провоцировала меня копировать классиков живописи, говоря, что технически это невозможно повторить, в советской худ, школе мне просто делать нечего было, но она считала, что ступень бытия всегда шире, чем мне кажется...
Однажды она пришла ко мне на свидание в тюрьму, и я спросил ее, не жалеет ли она, что воспитывала меня храбрым, бескомпромисным, любящим жизнь во всех проявлениях, теперь, когда я в тюрьме? Она подумала и ответила так: если ты не жалеешь о том, что произошло, то и я не жалею, ведь каждому пройти именно свой путь, который не ведом человеку, матери хочется, чтобы ребенок был счастлив, но если он сделал свой выбор и не жалеет об этом, то мать в первую очередь должна уважать выбор своего чада, хотя это очень трудно(а иногда кажется невозможным, добавила она). Это были самые умные и сильные слова в то время. Ведь закон может ошибаться, а сердце матери никогда...
Смотрю на фото мамы в молодости, во взгляде столько скромности, нежности, легкости, женственности, что вряд ли прийдет в голову, что это такой сильный, огромный, бесконечный человек...
Мой сын, в спорных ситуациях со мной, всегда ссылается на свою бабушку, которая, когда я сидел, все время показывала ему мою пачку грамот из армии и из спорта, воспитывая в нем гордость за тех, кто дает нам жизнь вместе с Господом Богом.