…и сколько слов, и было их – уже,
но ни одно единственным не стало.
который мир растит папье-маше
из колкости заснеженных вокзалов,
скрывает в лёд течение реки
и разбирает живопись на кроки.
на перепутье, зимам вопреки, –
горячность лет на выдохе и вдохе.
и подо льдом у дольнего столба,
когда больней – смотреть в густое небо,
когда своя – нагорная тропа,
и кажется, что знаешь вечность – первым,
по дну созвездий плавает за край,
в который снег, медведица, рифмуя.
я буду долго, снова умирать,
и никогда, пожалуй, не умру я…