Сидели с тобой в каком-то дешёвом пабе,
Пила я какой-то невкусный тёмный коктейль,
Ты мне говорил о какой-то случайной бабе,
А я ковыряла в тарелке свою форель.
Сидели давно, уже никого не осталось,
А ты говорил, говорил, говорил, говорил.
К тебе ощущала не злобу, скорей, а жалость,
Ведь ты в своей жизни многое натворил.
Сидел так несчастен, мол, никому не нужен,
Я слушала это – как-то неловко уйти.
В свои размышления был до ногтей погружен,
А я всё пыталась в бокале лимон найти.
Когда ты окончил рассказ, уже светало,
Усталость меня беспощадно валила с ног.
С тобой у такси попрощались, тебе пожелала,
Чтоб ты в своей жизни больше не знал тревог.
Ты мне позвонил через сутки примерно, ночью,
Твой голос до ужаса нервным и громким был.
Ты сильно кричал, разрывая молчание в клочья,
Потом замолчал и просто на месте застыл.
Сказал мне: «Послушай, а я ведь её понимаю,
Я столько проблем в её жизнь без конца приносил.
Мне трудно, ты знаешь, я медленно погибаю.
Ты ей позвони" - очень робко меня попросил.
«Родной мой, но это смешно, не шути так, не надо.
Не буду звонить твоей бывшей, я тебе кто?
Ты сам позвони, напиши, вы помиритесь, правда.
За вас не решит всех проблем ровным счётом никто».
Ты долго молчал, а потом всё быстрее вздыхая,
Вдруг горько заплакал и трубка упала из рук.
Кричала: «Алло, я всё сделаю, я понимаю,
Ты только держись, мой хороший и милый друг!»
© Таня Домарева
9.11.2013