САЛТЫЧИХА СНИМЕТ СКАЛЬП
Крепостникам прошлым и нынешним.
Шаткий трон Екатерина
Подперла Д. Салтычихой,
И подпорка та была
Так сильна,
Что на века
Для России выгодна.
Очень страшная гражданка,
Атаманам атаманша,
Лупит палкой крепостных,
Кудри рвет, сжигает их,
А еще ночами
Разговляется мужами,
Бабами закусывает,
И кишкам все нипочем-
Вот какая сука-то…
Показала ей, злодейке,
Столь суровой лиходейке,
Государыня мать Кузьки,
Посадивши у Кремля
На цепях в кусках дерьма,
Что народ в нее бросал
И убийцей называл,
Живодеркой, выродком,
Не женой – мущиною,
Страшною ****иною.
А как только посадила,
Вдруг чума Москву скосила,
Сколь народу полегло,
От чумы и от бунтов!
Заодно убили палкой
Неповинного Амвросья,
Туркам битву уступили,
Пугачева расчленили
Там, куда бросали гости
По билетам Катерины
В Салтычиху-балтычиху
И Высоцкую дьячиху
Чирьями, булавками,
Даже бородавками.
Салтычиху упекла,
И поместья раздала -
И детей не пощадила
Новая Екатерина.
А ведь царственных кровей
Дети Салтычихи – ей!
Милославских то потомки –
Значит, в руки им – котомки,
Остальные все молчи,
(Цыц про Немировича!)
И пощады не проси -
Как Иван Антонович,
Будете заточены
В страшный-страшный равелин,
Где сидел совсем один
Отрок невиновный,
Внук Ивана Пятого
И Прасковьи Салтыковой
Тетки Дарьиных детей…
Кто же все-таки злодей?
Катерина тащит трупы
В церкви громко отпевать,
И за ней плетется тать,
Кобельки тусуют власть.
Где же трупы Салтычихи?
Не отпеты, не зарыты,
Нету ран и лысин страшных
От злодейкиной руки,
Кто убийца? Тут пойми…
Та, что мужа убивала,
Что племянника распяла,
Неповинна и пьяна -
Матушка Катрина
Всем волкам волчина.
Та же, что молилась Богу,
Спрятана в подвал глубокий,
Нет оттуда выхода.
Но зато покой на троне,
А уж страху-то в придворных!
Натерпелись молодцы
И запутали концы
В родоводах по приказу
Катерины кобельков.
Чтобы духа Милославских
Не было у камельков
Во дворцах,
В поместьях важных,
В вотчинах больших отцов.
И Нарышкины-то тоже
У Катрины не в чести,
Сей хитрющей немчуры.
Помнить всех – себе дороже,
Всех под трон:
«Молчи, молчи!»
А подпорка оказалась
Очень прочной навсегда,
Нагнала старуха страху
На далекие века.
Барин – бог, кричит: « Молчи!
Языком не блекочи,
А то,
Изведу тебя в говно».
И при царских крокодилах
Изводили, изводили.
При Советах-остолпах
Напугали всю Европу
Той старухой из-под пола
Иван-дев монастыря.
В страшный домик у Кремля -
В Дарьин дом на Сретенке -
Поселилася ЧК –
На пока,
А потом дало всем этим-
Ну, народу, то есть, детям,
Государевым, ага,
Полновесного пинка.
Чтоб не разводили свару,
Отдыхали бы на нарах.
А сегодня Бог велел
Истреблять всех под метелку.
Что какая-то там тетка,
Салтычиха троицкая-
Не мильоны ж Троцкого!
И сейчас прямо в глаз
Метит каждый Карабас,
Лавочник проклятый
И банкир нанятый
Рыжими да ушлыми
И царям послушными.
Раз охранник проморгал-
Ты направь в него наган,
Бабка сыр взяла с витрины-
Бабку треплем магазином,
Девки кудри оборвут
И пинков ей поддадут.
Покатится бабка
До своей до хатки,
Там и сдохнет от стыда,
Ну и ладненько – пока!
Сыр-то стоит больше.
И не стройте рожи –
Вылетит дороже.
И чем дальше, тем страшнее
Салтычиха для народа,
Власть грозит ему сильнее:
«Дооретесь – людоедка
Прилетит как раз к обеду,
Снимет скальпы с каждого
Мало не покажется!»