Эта строка одной из песен Инны Гринберг и Михаила Лащинского точно отражает историю рождения их человеческого и творческого союза.
Одним из последствий распада СССР стал исход массы проживавших там евреев в разные страны Европы и Америки. В том числе множество хлынуло на землю предков – в Израиль. Был среди них и житель Украины Михаил Лащинский – человек уже не первой молодости, отец семьи, специалист-строитель. Этой профессии он остался верен и в еврейской стране.
Михаил и прежде любил петь, но сам песен до приезда в Израиль не сочинял, - ни слов, ни мелодий. Новая жизнь оказалась насыщенной такими разными и драматичными событиями, притом, настолько своеобразными, что прежний песенный запас совершенно не соответствовал ни окружающей действительности, ни умонастроению новоприбывших, которых в еврейской стране по древней традиции называют «оли’м» - «поднявшиеся», «восшедшие» (имеется в виду: к священному для евреев Сиону – одной из вершин Иерусалима…)
Время прибытия основной части репатриантов начала 90-х годов (так называемой алии-90) совпало с крахом иллюзий, культивированных так называемой «левой» частью израильского истеблишмента. После соглашений в Осло, ставших результатом ошибочных уступок Израиля лживым обещаниям тогдашнего лидера палестинских арабов Ясира Арафата, его сторонниками был развязан новый виток террора, острие которого правящая верхушка «палестинской автономии» направила на мирных граждан Израиля. Кровавые атаки, в которых гибли, прежде всего, дети, старики, женщины, предпринимались возле дискотек и других общественных мест, в ресторанах и кафе, в автобусах, просто на улицах и на транспортных узлах. Естественно, что правительство страны, её армия и полиция принимали ответные меры, в ходе которых не всегда удавалось наказать только виновных – случались эксцессы с жертвами среди арабского мирного населения. Есть ли разница между акциями террора, направленными однозначно на гибель безвинных граждан – и случайными, никак не запланированными жертвами при ответных или превентивных ударах? Пусть читатель ответит сам.
Однако под влиянием леволиберальных фраз, а также и проявившейся юдофобской традиции, не всегда сознаваемой, но глубоко освоенной её носителями, странным образом в глазах части европейской и мировой общественности и, что особенно парадоксально, даже в среде самих израильтян получила широкое распространение легенда о «вине» самих жертв террора.
Гибель целой группы еврейских детей и подростков от взрыва возле дискотеки в тель-авивском дельфинариуме вызвала в мире меньшую реакцию, нежели несчастные случаи с арабскими детьми, возле школ которых (например, в Газе) арабские боевики намеренно расположили свои реактивные миномёты, ведя обстрел израильских мирных поселений.
Стремление к справедливости заставило Михаила взяться за перо. Так родились его первые бардовские зонги. В них звучало возмущение провокационной политикой террористов, лицемерием и ханжеством их защитников. Многие песни сложились как едкие сатиры на слабохарактерных, примиренчески настроенных политиков, на политическое фразёрство и карьеризм, другие пороки людей, порой и находящихся у власти.
Ещё одна тема песен М. Лащинского рождена раздумьями о невероятно трудной судьбе еврейского народа, пережитой им в ХХ веке Катастрофе, о судьбе и долге еврея-репатрианта, да и, вообще, сыновей и дочерей еврейского народа в наше время.
Наконец, в творчестве барда заняли достойное место песни лирические, философские, шуточные…
Не только в Афуле - небольшом городке израильского Севера, где живёт Михаил, но и в других местах страны: в Верхнем Назарете и Хайфе, в Нетании, Тель-Авиве и Иерусалиме – хорошо приняли и одобрили творчество барда. Он стал организатором и руководителем городского клуба авторской песни, одним из постоянных участников местного театра песни «Кантилена»
А недавно случилось событие, ознаменовавшее новый этап его творческой, а, может быть, и личной жизни: он встретился с музыкантом и бардом Инной Гринберг.
Инна росла и училась в Москве, она из семьи московских интеллигентов уже третьего-четвёртого поколении. Отец – преподаватель вуза, мать – педагог и поэт. Вот лишь один из фактов, характеризующих творческую обстановку, которая окружала юную Инну: в первые годы существования России как суверенного государства, ещё при президенте Б. Ельцине, её государственным Гимном была утверждена мелодия «Патриотической песни» Михаила Глинки. Но слов на этот мотив не существовало. Был объявлен конкурс, в результате которого победительницей признали мать Инны – Нину Бенсон, оставившую позади даже «самого» Евгения Евтушенко, также принявшего участие в конкурсе.
Приход к президентской власти В. Путина, который поддержал сторонников оставления прежнего, «сталинского» гимна с мелодией Александрова, на которую свой новый вариант текста сочинил С. Михалков, вмиг перечеркнул «Гимн» М.Глинки со словами Н. Бенсон.
Инна с ранних лет стала учиться музыке по классу скрипки и уже к 17-ти годам с успехом поступила на работу в Оркестр скрипачей под управлением Михаила Пархомовского. Погружённость в мир музыкальной классики не означала, однако, её изоляции от естественных для интеллигентной среды увлечений - в частности, и бардовским репертуаром.
Между тем, с течением лет Инна переехала жить в Германию. Отсюда в качестве туриста оказалась в Израиле. Случай свёл их в общей музыкальной компании. Сперва они слушали пение друг друга, а потом… запели вместе.
В результате сейчас им самим зачастую трудно установить: кому что принадлежит как автору в исполняемой песне. Какие слова, какую часть мелодии сочинил он, какую – она… В мужественную публицистику Михаила естественно и органично вплелась нежная, лиричная струйка Инниного голоса («Звезда Давида», «Солдатам ЦАХАЛа»), задушевность, и прежде свойственная песенной лирике Лащинского, удвоилась в его дуэте с Инной, а такие его песни, как «Я люблю тебя любить», «Шатёр», «В разлуке» и другие, не оставляют сомнений относительно личности адресата… Но в центре репертуара – по-прежнему геополитическая злоба дня, тревоги родной земли – древнего и вечно молодого Израиля. Вот, например, начало новой песенки, написанной Михаилом:
Собирается флотилия к далёким берегам:
Не в Иран, Ливан иль Сирию, - незванно в гости к нам!
За всемирную проказу став с террором в тесный строй,
Едут миротворцы в Газу разношерстною толпой.
Как бы ни сложилась дальнейшая судьба этого дуэта в жизни и в творчестве, уже сейчас не отменить того, что произошло: содружество родилось и развивается. Пожелаем ему удачи!