Из бокалов ночных пили страшные люди.
С поцарапанной скрипкой кто-то встал у стола.
И французский десерт на серебряном блюде
Танцовщица нагая внесла.
Шел тринадцатый год, для меня двадцать третий.
Карлик вместо Царя, вместо Бога попы.
После ужина здесь зачинаются дети,
А рождаются там, как рабы.
Восемнадцатый год никогда не наступит,
Жизнь по кругу идет, как весна и зима.
И в бараке Обаме улыбается Путин,
А Романова сходит с ума.