Это была наша первая осень в этом городе. Город был красивым, осень была холодной. Дом, в котором мы жили, был новым и таким же холодным, как осень. Даже холоднее, чем осень. В осени есть свет. В осени есть тепло. В нашем доме вместе с нами жила зима. В нём не было ни тепла, ни света. Вообще-то в нём почти ничего не было, кроме нас самих, поселившихся в нем. Был стол и стулья вокруг него. Была еще какая-то мебель... был комод, да. И на комоде - две фарфоровые фигурки спящих китайцев. Фигурки были серые, тёмно-серые: китайцы - один стоял, другой сидел рядом - никогда не просыпались. Я просыпалась по утрам и ужасно им завидовала. Мне хотелось превратиться в такую же фигурку, только чтобы спать. Мне хотелось спрятаться от этого ужасного, ужасного холода, спрятаться, уйти туда, в их покой, в их сонный теплый мир. Тот мир, за их вЕками, тот, который им снился, был теплым, я была в этом уверена. Они спали и не хотели просыпаться...
По вечерам иногда приходили знакомые, и тогда все садились вокруг стола; садились одетые, кто в чём пришёл, тот в том и садился. Пили кофе и играли в parchis . Света в доме не было. И всё-таки свет был. Это был не свет свечей, которые мы зажигали. Нет, от свечей свет был колеблющийся, неровный. Тот свет падал в дом от фонаря, стоявшего прямо перед окнами. Окна были высокими, во всю стену; никаких занавесок на них тогда не было. И тот фонарь всю ночь заливал комнату ровным мягким жёлтым светом. За этот свет я и полюбила фонарь. Бывают такие друзья, которые помогают вам и никогда не спрашивают, нужно ли вам посветить. Они просто встают рядом с вами и светят. И заливают ваш дом, вашу жизнь мягким, ровным светом. Светят вам до тех пор, пока не настанет утро. Пока вам и так, без их помощи не станет светло.
Когда шёл дождь, я шла к нему. Я придвигала стул к самому окну и садилась так, чтобы лучше видеть. В доме не было книг, не было телевизора. Но перед домом стоял фонарь. И там, где он светил, всю ночь шел дождь. Большей красоты невозможно было просить у той осени. Это были красивейшие дожди в моей жизни. Я смотрела, смотрела не отрываясь, смотрела так же бесконечно, как он шёл, как они шли, эти дожди. И не могла насмотреться. Ведь что такое дождь в ноябрьской ночи? Печальная вода. Но что свет делает с печалью?
Каждую ночь я совершала открытие, одно и то же открытие каждую ночь: придвигая стул к окну, я видела, что дождь - это не вода, вернее, не просто вода, которая то обрушивалась сплошной стеной, то косыми прядями падала с неба. Теперь я видела иное движение, вернее, я видела иное в её движении. Печаль, застигнутая в полёте светом, и сама бы теперь не вспомнила, что она - печаль. Печаль в одеждах из света - суть красота.
"Мир в темноте подобен загадке,"- сказал мне как-то мой друг. "Но посмотри на тот же мир, когда свет знания освещает его!"
Или всего лишь свет фонаря, когда идёт дождь, когда ты один, когда впереди у тебя целая ночь и ты можешь долго, долго и очень внимательно смотреть на печальную воду, льющуюся с неба.