Занесло меня раз по работе аж в самую что ни на есть Гватемалу. К счастью - не на долго. Гватемальские партнёры той фирмы, в которой я в тую пору просиживал штаны, ребятами оказались уж очень гостеприимными и не шибко работящими. Так сразу и пояснили, что вопросов у них особых нет, что положняк такой - принять сначала партнёров, а потом уже и самим партнёров навестить. А в Гватемалу, как на грех, никто из начальства ехать не захотел (им Парижи да Ньюёрки подавай, буржуинам недобитым), вот меня и закинули отдуваться за коллектив, так сказать...
Сначала, знамо дело выпили, как и положено. Потом гватемальцы предложили чего покрепче, что меня удивило (спирт, говорю, что-ли?). Ан нет. Не спирт. Порошка какого-то высыпали на тарелку, приличную такую горку порошка. Кокаин (догадался)! Не, говорю, мужики, рождённый ползать летать не может! Коллеги настаивать не стали и, что интересно, сами нюхать не стали тоже.
Приполз душный гватемальский вечер и из гватемальского кабака мы плавно переместились в гватемальский ночной клуб. Там звучала не только гватемальская музыка. Пресли (который Элвис) там звучал, Мадонна звучала, какой-то шансон непонятный. Тут я совсем затосковал, доковылял до сцены, сунул музыкантам горсть гватемальских тугриков (название у них с пьяну не проговорить - кетсаль, наверное в честь Кетцалькоатля, а может как у белорусов (только у белорусов - зайчики, а у них, у гватемальцев - птички)), взял гитару и заиграл для начала "Три танкиста", потом "На поле танки грохотали", потом "Врагу не сдаётся наш гордый Варяг"... Что интересно - гватемальцам русские песни очень понравились - и музыкантам, которые тут же, со второго куплета, подхватили и заиграли в тон на своих бубнах, орехах и прочих флейтах, и публике, которая пустилась в пляс всей толпой. Тут я очень устал, но публика завелась и со сцены меня не отпускала пока я не спел им про монтажников-высотников, Мурку и что-то лихорадочно придуманного по ходу пьесы (лыка я уже порядочно не вязал).
Очнулся в номере. Предупредительные гватемальцы оставили на ночном столике бутылку минералки и несколько жестянок пива (что интересно - на льду). Я сначала выпил минералки, потом приложил к голове банку пива, но тут же её открыл, выпил, а к голове приложил лёд. Полегчало. Снова открыл пиво и стал созерцать потолок, судорожно припоминая недавние события... Кажись не накосячил сильно... Пел вот только...
Зазвонил телефон. Гватемальские коллеги поинтересовались здоровьем и пожелали подняться в номер (по ходу звонили из отеля). Я попросил их немного подождать, кое-как умылся и побрился. Отзвонился. В номер пришли не одни мои коллеги, но и какой-то усатый господин в здоровенной шляпе. Представился местным импрессарио и посетовал на то, что не присутствовал на моём выступлении, но много наслышан от своих коллег, мнению которых доверяет. Спросил - не соблаговолю ли я (так и спросил, "соблаговолю", по крайней мере так перевёл толмач) выступить с программой в одном из местных закрытых клубов. Посетовал на то, что к ним, в Гватемалу, очень редко заезжают профессионалы такого уровня и все мои отнекивания вежливо отклонил, выложив на стол ну очень солидную пачку американских рублей. Мои коллеги кивали головами, смотрели на дядьку ну очень уважительно и присоединились к его уговорам. Как тут отказать?
В общем - неделя моего пребывания на Гватемальщине превратилась в сплошную череду концертов, а завершилась эфиром на телевидении с местного байк-фестиваля (фотографию вы можете созерцать на верху страницы).
В столицу нашей родины я вернулся изрядно усталым, но не бедным. В офисе меня ждала грамота от гватемальского министерства культуры и солидная премия от начальства.
С фирмы я в конце концов уволился, а в Гватемалу меня до сих пор зовут, но я не еду - климат не тот, да и сопьюсь я там... Здоровье, его ведь ни за какие деньги не купишь!