Есть в Самарканде площадь Регистан,
Игрушечная площадь
Из волшебных
Арабских сказок.
Часто там бывая,
Я поднимался в кельи медресе,
Сидел подолгу в сувенирных лавках,
Беседовал с умельцами,
Которым
Нет равных
По всему Узбекистану.
Там продают лепёшки
С нежным вкусом,
Покрытые узорами,
Как будто
Таят в себе
Седые письмена.
Я покупал их в дальнюю дорогу,
Частицу мне неведомого чуда,
И долго наслаждался дивным вкусом.
Но иногда, бродя по Регистану,
Я прибивался,
Как случайный путник,
К какой-нибудь туристской быстрой группе
И в сотый раз бездумно слушал гида,
Но думал о своём,
Хотя невольно
Ловил обрывки кратких разговоров.
Вот и сегодня две английских леди
Моё вниманье привлекли словами
О том предмете.
Что меня давно,
Таинственно и странно,
Беспокоил.
Одна из них сказала:
- Может быть,
Аборигены что-нибудь слыхали
Про ту коллекцию,
Которая внезапно
Исчезла,
Как сквозь землю провалилась.
- Ты говоришь, наверно, о музее
Купца Аронова? –
Ответила другая.
И обе замолчали,
Озираясь,
Испуганно глазами злыми шаря
По сторонам
- Ещё две претендентки, - подумал я, -
Они картину ищут.
И в сторону скорее отошёл,
Поскольку знал,
Что поиск бесполезен.
Всё для меня открылось в тридцать лет,
Когда с друзьями я сюда приехал
В командировку
И всего лишь на день.
Мы быстро завершили все дела,
Потом пошли к гробнице Тамерлана,
Послушали седого аксакала,
Который был проводником и гидом
И многое успел порассказать
За полчаса блужданий в темноте.
Всё осмотрев,
Мы поднялись наверх,
На площадь Регистан,
Где попрощались
С любезным стариком
И пожелали
Ему добра и мира.
Он сказал:
- Ребята,
Я советую вам очень
Проехать в Новый город,
Там музей купца Аронова,
Поверьте, это чудо,
Которое нельзя сравнить ни с чем.
- А что в музее?
- Сотни экспонатов,
Картины, фрески,
Утварь золотая,
Поделки из агатов и рубинов,
Всего не перечесть.
- Ах, это скучно! – поморщились друзья мои, зевая.
А я поехал,
Побродил уныло по залам,
Подивился красоте,
Изысканности вкуса человека,
Который сохранил для нас, потомков,
Такие неземные чудеса.
Меня водил по комнатам музея
Купец Аронов в третьем поколенье,
Без бороды,
Но с кипой на макушке,
Высокий, седовласый и надменный,
Богач и джентльмен,
Ну, просто - лорд.
- Скажите, - я спросил его,
Могли бы
Вы подарить всё это государству?
- Нет! Никогда! – купец ответил живо.
- Но почему?
Ведь лишь народ – хозяин…
- Какой народ? – меня он перебил.
- Советский.
- Что за чушь! – вскипел Аронов. –
Когда-нибудь мы отдадим музей
Евреям.
Лишь они имеют право
Распоряжаться этой красотой.
Я попрощался.
Дверь уже открылась
Бесшумно,
Чтобы выпустить меня.
И тут я, оглянувшись на картины,
Увидел Лею
И остолбенел.
- Вам плохо? – повторял купец Аронов,
Но я его не слышал.
Я дрожал
От возбуждения и страха.
Я не верил.
Она стояла, будто на вокзале,
На маленьком перроне,
Где впервые
Увидел я её.
Стояла, как тогда,
В зелёном платье
И в самодельной шапочке с помпоном,
Скрывающей нечесаные кудри.
Я подбежал и посмотрел на надпись,
Она гласила:
"Девочка-еврейка.
Предположительно, вторая половина
Пятнадцатого века"
Что за чушь!
- Художник! – закричал я, –
Кто художник?
- Он неизвестен, - мне купец ответил, –
Но почему вы странно побледнели?
Я приглашу врача.
- О, нет, постойте!
Что вам еще известно о картине?
- Лишь то, что это беженка.
Она
Родителей лишилась,
Бедолаги
Погибли в Темзе.
- Боже мой! – сказал я, –
Всё повторилось сквозь века, сквозь беды.
Я видел эту девочку.
- Ну, что вы, - проговорил Аронов, запинаясь, -
Вам плохо, я вас провожу наверх,
Там гостевая комната,
Поспите.
- Я видел эту девочку!
Я видел
Её
В сорок втором,
В Ленинабаде,
Она искала маму,
Не нашла,
В детдом её отправили, я знаю.
Ведь это Лея,
Маленькая Лея.
- Вот, выпейте воды, - сказал Аронов, -
Пойдёмте, милый мой,
Вы весь дрожите.
Вам незачем здесь больше оставаться.
Но, уходя, я кинул взгляд на Лею,
И в темноте она мне подмигнула.
- Найди меня, -
Понёсся быстрый шёпот
По анфиладе комнат.
- Я найду! – в ответ я повторял, –
Не сомневайся.
А через год в газетах сообщили
О том, что всё собрание
Купца
Аронова
Таинственно исчезло.
Исчезло навсегда.
Она пропала,
Пропала девочка в зелёном платье
И в самодельной шапочке с помпоном.
...Гудит, как улей, старый Регистан.
Я наблюдаю –
Две английских леди
Исчезнувшую Лею вспоминают.
Зачем она понадобилась им?
Рафаэль-Мендель
январь 2013г.