Вместо послесловия к конкурсу
Живописцы, окуните ваши кисти…
Б. Окуджава
Никогда не понимал, что такое «пейзажная лирика». Одно дело пейзаж в живописи – Куинджи, Саврасов, Айвазовский, Левитан, Поленов, Клод Моне, Сезанн, Нестеров, Крымов… Трудно найти человека, которого бы это не впечатляло! Но описывать красочно и витиевато то, что можно увидеть просто выйдя на набережную, нарисовать, сфотографировать – и будет горазда больший эффект!.. Зачем? Я понимаю «пейзажную лирику» в духе Тютчева, в духе Пастернака, Заболоцкого, Левитанского… Это никогда не просто пейзаж. Это всегда драматизм человеческих отношений, философия жизни и смерти – и самые разные подтексты. Возьмите блестящее пастернаковское стихотворение «Сосны»:
И вот, бессмертные на время,
Мы к лику сосен причтены…
Сразу – переход на новый метафорический уровень! Не дело поэта заниматься ландшафтом и статуями – пенял еще Блок начинающему Георгию Иванову, не в меру увлекавшемуся буколикой. Есть только несколько значащих и знаковых тем – Бог, любовь, смерть… А пейзаж – это фон, обрамление, антураж, в конце концов, метафорический прием. «На белый бал берез не соберу.//Холодный хор хвои хранит молчанье...» - писал тот же Окуджава (замечу попутно – какая звукопись!). А заканчивается?
Ведь у надежд всегда счастливый цвет,
надежный и таинственный немного,
особенно, когда глядишь с порога,
особенно, когда надежды нет.
Начал с красивого пейзажа, а закончил – почти трагедией. И это – на протяжении всего нескольких строф! Вот это, я понимаю, «пейзажная лирика», вот это развитие мысли и сюжета. А «сладкие сопли» восторженного виршеплета, который, «покусывая перо», воспевает, аки акын, все что видит вокруг – это, простите меня, детский сад или, как сказала бы нынешняя молодежь, «полный отстой»! Пардон, если кого обидел. Но ей-богу, в жизни, где столько боли, вражды, трагизма для поэзии есть вещи поважнее, чем восход солнца и облачка над лесом… Оставьте это художникам – у них получиться лучше!
Лев Болдов