Лежит в лесу квадрат
и ноет и плачет надрывно:
О где ты мог исчезнуть,
ало-златой треугольник?
Иль может, ты в какой
капкан угодился наивно?
Ведь был же ты, мой друг,
совсем не зловредный крамольник:
Деревья не ломал,
не пел по ночам заунывно.
И вот поди ж ты, нате,
взял и пропал, своевольник.
Нет бы посланье черкнул,
Нет бы слегка намекнул…
Спокойные мягкие блики
тихо в тень плывут.
И стала кромешная тень
слегка, слегка светлей
И снова спокойные блики
в полутень бредут.
И стала теперь полутень
уже и дня белей.
Тогда тёмно-красные тени
в блик гуськом бегут.
И светлое стало пятно
темней, темней, темней.
Усни, усни, усни
усни, полукруг отрешённный,
Заснули пирамиды,
будто и вовсе не дышат.
Твой старший братец, круг
застыл и заснул, измождённый.
Овалы тихо дремлют,
звуков гудящих не слышат.
Заснул в овраге шар,
и кубик уж сонный-пресонный.
Последуй их примеру,
ветры траву не колышат,
Спи, засыпай, полукруг,
Спи, фиолетовый друг.
Лишь спираль, лишь спираль оголтелая
Вьётся себе чёрно-белая.
И пляшет и мечется в полную силу,
Будто рыжим кнутом подгоняема,
Мечется, как невменяема.
Наверно, нашла она нужную жилу.
Квадрат в лесу
не плачет, не злится
Ему понятно стало,
где запропал треугольник.
На небе нежно-синий свет
уже не царит и уже не резвится.
Наверно набуянил
ало-златой своевольник -
На алый фон
златое струится.
Зелёно-красный смерч
утягивал жёлтые жилы,
Пора бы хлеще виться
жгутикам тёмно-вишнёвым
Они спешат к воде,
где склизкие камни им милы.
Ползут, ползут в песке
и вдруг перед зрелищем новым
Застыли, ищут тень
и копят уснувшие силы.
Эге, вдали заметно
синее вместе с лиловым.
Будет у жгутиков бал,
Шумный ночной карнавал.
Бушуйте разгульные ветры
гнись, удалый клён.
О ливень свирепый, хлестай,
о гром, греми, греми.
О вихрь, из забитой душонки
вырви тяжкий стон.
О жадный жестокий удав,
ты жертву с хрустом жми.
О ярое жерло вулкана,
твердень взять в полон!
Раздвинься, раздвинься земля
людей в себя прими.
Небесно-голубой
зелёными каплями взмылен
И сизо-пегий шелест
лужу нещадно чихвостя
Поплыл на свет из тьмы
ножовкой под рёбра подпилен,
Боясь узреть в дороге
хмурого грозного гостя
Не смел бы он восстать
и не был бы зря обескрылен
А так сиди , как камень,
пей виноградные гроздья
Соком охватывай ус,
Терпкий испытывай вкус.
Из утробы, весь красный и скрюченный,
выполз младенец измученный
И пискнул и голосом вызвал он порох.
А в ушной, а в ушной-то извилине
выросли чёрные лилии
Наверное ждёт их назавтра морока.
Рояль. На нём
стеклянный стаканчик
Послушны музыканту
чистые мягкие ноты
Не жёлтый – белый, будто снег,
в стакане с водою стоит одуванчик.
И чтобы после звуков
не было в доме зевоты,
Сыграв, подуй –
отличный фонтанчик.