Мне многое подчинилось! Я весьма научился
Подчинить себе даже время! Закусив удила своего коня
Я решил все дела(!), и тут же свалился —
Это время научилось остановить меня,
который его подчинил.
Я лежал на обочине, в придорожных репьях.
Конь носился по полю за кругом круг,
А на нём восседал весь в доспехах слепень
В окружении свиты навозных мух.
Я кряхтел сам себе противный и жалкий,
Насекомое правило, а мне был шиш.
Я почувствовал, кто-то прикоснулся палкой
Моего плеча: Ты чего ворчишь?
Поднимайся скорей, да пойдём отсюда —
Старичок поманил меня. Ныл ушибленный бок.
А на поле кипела, бесновалась груда,
И трубили фанфары в бараний рог.
Император благосклонно принимал награды,
Мухи были не против, лишь бы был навоз.
Слепень крепко уселся и знал как надо
Для него, комаров и для тех кто рос
В это славное время в этом жирном поле.
(Мы ушли далеко — старичок и я.)
Но порой мне казалось, что большое горе
Ожидает впереди моего коня.
А потом мне казалось, что я то в силах,
Что сейчас всех спасу(!) и, разув глаза,
Все кентавры воспрянут... Очнись, мой милый —
Наподдав мне под зад, старичок сказал.
Конь носился по полю, слепень крепко кусался,
Слепни лезли и лезли со всех сторон:
Не брыкайся ты, мерин(!), ты всегда чесался.
Комары деловито мастерили трон.
Всюду та же картина, в городах и весях,
Всюду та же мУзыка и рёв турбин.
Старичок жил молчком в уцелевшем лесе,
У него оставался всего один
Уцелевший улей, в котором ютились пчёлки.
Он учил меня делать за шагом шаг.
По утрам, на верхушке столетней ёлки,
Мы всегда водружали наш скромный флаг
Цвета неба. Да это и было небо!
Время плавно несло меня на своих руках.
Я забыл как я был ошалевший слепень,
Я искал в барашковых облаках
Своего лошадку. И вот, однажды,
Конь пришёл весь израненный, но живой.
Старичок приласкал его, утолил жажду,
Конь мой верный теперь навсегда со мной!
Иногда мы с конём заберёмся в охотку
На высокий холм, а внизу поля —
Тройки мчатся и слепни, упившись водкой,
На чём свет нас отступников матерят.
Иногда мне бывает немного грустно,
Старичок же, напротив, не грустит никогда.
Бывало, закутается, как капуста,
В ветхие одёжки: Слепень тоже еда —
И глядит на меня внимательно и спокойно.
Щиплет конь свою траву у наших ног.
Я не знаю всех ответов и всех законов,
Но мне вполне достаточно, что знает Бог.