Странно. Я вижу это дерево впервые.
Хоть проходил здесь много раз,
Того, как, бабочками, листья пожилые
Трепещут на ветру, не заприметил глаз.
Я не заметил как весною
С него мне пели соловьи,
Как летом зеленело, как зимою
На ветках иней отражал лучи.
Только теперь глаз натолкнулся
На дерево, единственное здесь -
На пустыре, где я проснулся
(Жаль лишь теперь, но зато весь).
Не только дерево - все вижу я впервые:
И города безмолвный силуэт,
И лес вдали, и кучевые
На небе облака, и сквозь них - свет.
Зачем родился я, зачем мне столько лет
Слепых, глухих было дано?
Неужто в этот лишь момент
Мне Богом видеть суждено?
Восторженно гляжу на небо:
Как огромно! Как мы малы и незначительны под ним!
Ах, Черт! Ах, Господи! Да мне бы
Хотя бы день еще один!
Я опустил глаза... передо мною
Три в землю вкопанных столба.
Как будто Дьявол пожелал рукою
Трехпалою меня забрать... туда.
Хах! Это, право, даже мило
С их (черт возьми их) стороны:
Рубить, везти, копать и тратить силы
На эти чертовы столбы!
Нас пятеро сегодня. Трое,
Уже привязанные, еле на ногах.
В глазах их не увидишь горя:
Мешки на их поникших головах.
"Пли! ТРА-ТАХ" и крик звериный
Внезапно, как в кошмаре, пронеслись.
Сжимаю зубы, напрягаю жилы;
Я следующий... Черт, ноги отнялись!
Вот развязали, оттащили трупы,
Конвойный старый нежно говорит:
"Иди, сынок, не бойся, милый!
Господь тебя простит!"
Я сам не знаю, как так получилось,
Весь страх ушел внезапно, как пришел.
Я сразу понял все - мне все это приснилось,
Я целый мир в себе нашел!
Гляжу на небо: как огромно!
Как я огромен вместе с ним!
Меня убьют? Пускай! По новой
Мы этот мир воссоздадим!
Ах, глупые мои, теперь я знаю -
Вы собственный свой рушите оплот.
Я вижу наконец, я понимаю -
Вы Бога возвели на эшафот!