Эту историю только шептали вслух, громко - боялись.
"Дай бог, стороной пройдёт."
Город из снов и Чудак забирали дух из оскудевшего тела, чей кончен счёт, или других, кто не знал, где найти покой, где обрести столько счастья, сколь могут дать. Кто не пошёл в город - кончил неравный бой и продолжает лишь крепко и сладко спать.
Стынет пустыня под вечер вокруг людей, странно смотрящих на нового главаря, так возжелавших спастись от привычных дней, где бытие равно тусклости янтаря. Тут каждый знак погребён в золотой песок, словно опора, что вырастет из земли.
Эй, скоро здесь будет город!
Но ты продрог; ждёшь, пока главный создаст его...
Эй, смотри!
В светлых ладонях сверкает песок-стекло, что он пускает по ветру ушедших дней. Люди боятся, но смотрят в его лицо, ждут, сердце сжав, совершения всех идей, знают, что мыслью своей может изменить, сделать одним резким шагом весомый ход.
И посмотри!
Что-то движется из земли, вмиг сотрясая поверхность и небосвод.
Быстрым толчком, вырываясь из-под тепла мелких крупиц - чрева матери-из-пустынь, город растёт - это рай и обитель зла - где знают стены всего лишь одну латынь. Здесь не увидишь привычный иным прогресс, только почувствуешь холод продрогших рук.
Город давно позабыл суть привычных мест, словно на части развален за годы мук.
Камень на камне - останки его потерь, съеденных временем и золотым песком.
Хочешь не верить в него?
Ну, тогда не верь,
Только что скажешь ты внукам своим потом?
Будешь в бреду бормотать:
"Всё - простой мираж. Нет, никогда! Не получится сделать так!"
Главный ведёт остальных в город всех пропаж, он - архитектор и просто - слегка Чудак, что вольной мыслью сумел возвратить со дна город с садами и арками из камней.
Люди боялись и верили.
"Сила, да. Он поведёт за собой, только не робей."
Чтобы вернуть в колыбель средь песчаных бурь некогда жизнь, помогая толкать вперёд. Главный - водитель "машины", где газ и руль, и навигатор, ведущий от всех невзгод в эту страну, в этот мало-огромный мир...
...Ты просыпаешься.
"А, это просто сон."
Кто не вошёл, тот проснулся в сети квартир - в серости будней привычных путей времён.
А когда в старости, лет (может быть) под сто, кто-то вдруг спросит:
"Эй, друг, а тот город был? Город чудес, где добился бы ты всего? Друг, он ведь был, ты же видел?"
Но он забыл.