Заснув в руке, упала книга,
и синь небесная поблёкла.
Под воробьёв драчливых крики
напал дождём ноябрь на стёкла.
А позже, созывая вече,
он рассудил, что снег не нужен,
ведь тьма кромешная под вечер,
а, кроме тьмы – тела и души.
Не сливки, так хотя бы сливы,
а «молоко» - лишь для мишеней,
и потрясающе красивы
изгибы губ и дух свершений,
любовью каждый жест подсвечен,
любой поступок обоснован...
И хочется тепла под вечер,
а на десерт – три тихих слова.
*****/*****/*****/*****/*****
нет, страх не помню. укрывает прах
все страхи так тепло, что мне не страшно.
невосполним уход друзей вчерашних,
сегодняшние талые ветра
и завтрашние зряшные обиды.
а прочего – не жаль. лишь так, для виду
переживаний пошлая игра.
но пишется с абзаца и с заглавной
о том, как там уютно, прочно, славно
под тонкой кожей притаился страх…