На широкой кушетке Лувра
возлегла, приглашая рукой:
ты — художник, а я — натура,
сделай что-нибудь, милый, со мной.
Для любви никогда не надо
выбирать подходящих мест.
Мы одни посредине сада
в пирамиде хрустальных небес.
Пусть шедевры чуть-чуть оттаят,
вековую почувствовав связь —
так же любят и так же страдают —
в прошлом,будущем и сейчас.
Пусть ворвется в тишайшие залы
выкрик, предвосхитивший шедевр,
когда женщина губы разжала
и дрожит, и тревожит, как нерв.
— Поднимись, — я смеюсь, — опомнись...
-Я опомнилась – не толста…
Пусть же нагою,сладкою,топлекс
меня видит любой с холста.
— Поднимайся, — взял за руки, — хватит
повергать залы Лувра в транс.
Уходя, мы отметим:
с симпатией
провожали картины нас.