Был летний, теплый августовский вечер,
Необычайно тихий и прозрачный,
Такие не в диковинку на юге,
Когда катится лето на закат.
Днем дождь прошел. короткий, но обильный,
Омыл деревья , стекла и заборы,
Оставив на разбитых тротуарах,
Огромное число большущих луж...
Вот именно в такой прекрасный вечер
Я шел на городское совещание
Партийно - комсомольского актива ,
Подбить итоги и наметить план.
В отличной финской кремовой рубашке,
В отглаженных бельгийских серых брюках,
Индонезийских супермодных туфлях
И кожаном австрийском пиджаке.
А ,ради справедливости , замечу ,
Что на дворе был год восьмидесятый
И от Москвы до самых до окраин
Царил , так называемый ," застой ".
Однако термин этот был не в моде,
Использовалось слово "загнивание" ,
Которому активно был подвержен
Весь ,с головы до ног , капитализм .
Работал я в горкоме комсомола ,
Заведовал отделом встречных планов,
И как -то , сам собой , во мне открылся,
Большой организаторский талант.
Не очень велика была зарплата,
Да и в деньгах ли счастье , в самом деле,
Когда обилие ярких впечатлений,
Перекрывало денег недобор .
По должности, что мною исполнялась,
Я отвечал перед своим горкомом
За встречу многочисленных комиссий
И ревизоров строгих из ЦК.
Инспекций, приезжающих по плану,
Инспекций по внеплановым проверкам
И пестрых многолюдных делегаций,
Из слабых, развивающихся стран.
Все совещания, слеты , семинары,
Коллоквиумы ,съезды и собрания,
Которые ,почти что , ежедневно
В курортном нашем городе бывали,
Я должен был , как надо, обеспечить,
Чтоб гости и высокое начальство,
Уехав, еще долго вспоминали
Наш очень щедрый, хлебосольный край.
Но я , без лишней скромности , замечу,
Что мне весьма успешно удавалось
Нести свой крест, огромный и тяжелый
И сладко жить под бременем таким...
Хотя , скажу по чести ,без поддержки,
Без протеже, знакомств и прочих штучек,
Работать было б просто невозможно ,
В условиях, где правит дефицит:
Какое счастье, что у нас , советских,
Так развито святое чувство локтя...
Но ,ближе к делу... В тот прекрасный вечер
Я шел на заседание актива,
Дорогою знакомой к "Бригантине" ,
Так лучший наш зовется ресторан.
В нем зал банкетный мною был заказан,
На сотню наших местных активистов.
Всем ясно , что решать проблемы легче,
Когда перед тобой хороший стол...
И я спешил, мне надо было первым
Попасть на борт веселой "Бригантины" ,
Там по-хозяйски встретить приглашенных ,
По рангам и заслугам рассадить.
Но на пути возникла,вдруг, преграда,
Огромная лоснящаяся лужа,
Пока искал удобной переправы,
Ко мне два парня сзади подошли...
Два серых неприветливых субъекта,
Из той , из несоюзной молодежи,
Одеты оба крайне неопрятно,
С усмешками кривыми на губах.
Когда я их увидел, было поздно,
Как говорят в народе , "делать ноги ",
Решил тогда, ну что же, будь что будет...
Мужайся , комсомольский секретарь !
Сложилась ситуация такая:
Агрессор впереди, а сзади лужа,
А далее банальнейшая фраза:
Эй , кореш, не найдется закурить ?...
О , если бы они , на самом деле,
Одно лишь только курево искали...
Но все их поведение говорило,
Что сигареткой здесь не обойтись.
Ребята были , явно , в недоборе ,
Им для комфорта очень не хватало
На брата по бутылке , лучше по две,
Дешевого крепленого вина .
Естественно, в подобном состоянии
Они способны на любую пакость,
Поэтому без лишних возражений
Я протянул им пачку сигарет,
Потом вложил в протянутые руки,
Подаренную другом , зажигалку,
Отдал красивый новенький бумажник,
В котором было двадцать пять рублей.
И все бы , может, кончилось удачно,
Но одному из этих мрачных типов,
Понравился мой кожаный, престижный,
Сработанный австрийцами пиджак...
Вот тут мне стало очень даже жарко...
Ведь в пиджаке, во внутреннем кармане,
Лежали деньги на оплату счета,
Две тысячи горкомовских рублей.
Бог с ней , с одежкой, думаю, но деньги...
Без них идти нет смысла в "Бригантину"
И тут мои не выдержали нервы,
Я выдал потрясающую речь...
Ах , говорю , проклятые дешевки ,
Пока народ советский , надрываясь,
Ценой нечеловеческих усилий,
Возводит развитой социализм...
Пока ребята, ваши одногодки ,
В условиях предельно экстремальных,
В мороз и холод, тянут рельсы БАМа,
Презрев уют родительских квартир...
Пока в Афганистане наши парни,
Под очень жарким, беспощадным солнцем
И постоянным вражеским обстрелом,
Поселки строят и растят сады...
А в школах, ПТУ и институтах,
Мальчишки и девчонки - комсомольцы,
Без устали грызут гранит науки,
Учебой приближая Коммунизм...
И даже в лагерях особо - строгих,
Где скоро и для вас найдется место,
Сто тысяч зэков, как один решили,
Исправиться и встать на твердый путь...
Вы , мелкие позорные воришки,
В карман рабочий руку запуская,
Кусок последний нагло отнимая,
Сосете трудовую нашу кровь...
Так резал я в глаза им Правду - Матку
И не было во мне ни капли страха,
Пока они вдвоем с меня сдирали,
Мой кожаный австрийский пиджачок.
Потом исчезли в темном переулке,
Не позабыв, однако,на прощание,
От всей души , разочка три-четыре,
Меня ударить, прямо по лицу...
Сидел я в этой черной , грязной луже
И чувствовал , как рушится карьера...
Во мраке исчезает "Бригантина" ,
Где сторублевки вместо парусов.
И если бы , в тот миг , меня увидел,
Какой - нибудь, с фантазией, художник,
Он написал бы страшную картину,
С названием - "Политическая смерть".
В горкоме мне те деньги не простили,
Как оказалось, это были взносы ,
Которые с большим трудом собрали,
Ячеек городских секретари.
Но, правда , помогли с трудоустройством...
В редакции газеты молодежной
Поэта место , вдруг , освободилось,
С тех пор исправно музам я служу...
И если раньше, рифмами играя,
Пропагандировал я наши достижения,
Потом, как объявили Перестройку ,
Я недостатки начал бичевать...
Велеречивых славил демократов,
Конечно, был в Москве на баррикадах,
Где наблюдал ,как танки-черепахи,
Снарядами разносят Белый Дом.
Теперь , когда избрали Президента,
К его ,тихонько, берегу прибился
и три-четыре президентских срока,
Даст бог , без потрясений проживу.
Но голову втянул поглубже в плечи,
Высовывать ее пока нет смысла ,
В России может всякое случиться ,
А вдруг опять придут большевики ...
г. ОРЕЛ