Усевшись за столик в привычном уже ресторане,
Влюбленной улыбкой по-барски тебя награжу.
Стучать будут льдинки, плескаясь в пузатом стакане.
И в шуме людских разговоров я вот что скажу.
В ночных размышленьях за месяц я выдумал слишком
Прекрасную вещь, наблюдая, как сладко ты спишь,
Как щекотно дышишь, как выбрита чисто подмышка.
Но к делу... Готова? ***вая новость, малыш!
Возьми свою руку обратно! И сердце, – туда же.
Исторгни мой образ из мыслей, как скользкую гниль.
Совместная жизнь оказалась голимою лажей.
Наш сад опустел, как давненько предсказывал Хиль.
Слова наши ранние – это не золото, – гривны.
У акций компании «Мы» – бесконечный обвал.
Изгибы твои нежеланны, а речи – противны.
Я разве что только в тарелку тебе не плевал.
Не знаю, кто как, я касаюсь давно с отвращеньем
Намытых «гарньером» волос твоих, лезущих в нос,
Когда ты сопишь в мое ухо. Твое возвращенье
С работы во мне пробуждает дичайший понос.
Уж лучше всю ночь партизаном сидеть в туалете,
Чем слушать, как ты изрыгаешь тупую ***ню:
Все суки, а ты лишь одна-растакая на свете...
И нужно ценить, что богиня влюбилась в свинью!
Богинь, как известно, не принято класть на дороги.
Моя Клеопатра, прости, – я не Цезарь. Я Брут.
Найдешь себе новых свиней – неказистых, убогих...
Кругом они, видишь, сидят и изысканно жрут.
Я мог быть культурнее... верно. Но ты заeбала.
Моими устами глаголет сейчас Гамаюн.
Засим предлагаю заткнуться. Плеснуть из бокала
Вино недопитое в злую ухмылку мою
И выбежать, громко стуча каблучками, из зала.
20.11.2013