Джейн Хиршфилд Осознание: Анализ.
(С английского).
Собака невозможно крупного размера
со шкурой цвета розового кварца легко вошла в мой сон.
Я роз с таким оттенком не видала,
но кварцевая вена бежала сверху до мохнатых лап.
Мне было ясно, что она хотела, чтоб я шла вслед.
Однако же назад собака не глядела.
За ней открылась тень, затем свернулась.
Я шла, и будто, позади меня, воротные дощечки
смыкались тихо под своим же весом.
Но это не казалось необычным.
Мне представлялось, будто некий чтец, вдруг повернулся и ушёл,
прервав расказ,
и все деревья, каждый камень раскрылись в ясности их полных судеб.
Сон, как собака, убежал и странствовал уже не там -
ушёл в тот самый миг, когда всё-всё могло перемениться;
в миг осознания, что я желаю всё переменить.
Jane Hirshfield Translucence: An Assay
A dog implausibly large,
with fur the color of rose-quartz, slipped through my sleep
I have never seen roses that color,
or a vein of quartz move through its fissure on soft-padded feet.
This was sure, though: what she wanted was for me to follow.
She did not look back.
A shadow opened then folded behind her.
I followed as if past a gate latch
sliding closed on its own silent weight.
It was not so very different, really
More as if the narrator had turned and departed,
abandoned the story,
and each tree, each stone, stood clear in its own full fate.
The dream, like the dog, went on, travelled elsewhere.
Passed by the moment when everything might have been changed.
Passed by the moment of knowing I wanted everything changed.
Джейн Хиршфилд Тень: Анализ.
(С английского)
Обычно, тень, ты в нас не возбуждаешь
каких-то мыслей.
Твоё значенье кажется нам малым.
К чему командовать, чтоб ты явилась,
когда ты тут как тут,
хотя тебя никто ещё не вспомнил ?
Ты появляешься не раньше и не позже,
Ты выбегаешь сразу, то спереди от нас, то сзади.
Команда, чтоб явилась "раньше" или "позже",
тебя могла бы только озадачить,
зато ты можешь быть поуже и пошире.
А в полдень ты хандришь,
как мне не раз казалось.
Со мной ты едешь в Краков, в Глазго и на Корфу.
Тебе там нравится ?
Я никогда об этом не спросила.
Когда моя рука касается стола, так ты уже коснулась
и раньше и плотнее, и пробуешь скорей, чем мой язык,
ретсину с ароматом скипидара, и сельдь, и сыр.
Я часто вижу, как без колебаний
ты жертвуешь собой, подобно Анне
Карениной, когда она освобождалась от ей уже не нужных денег,
готовясь в мыслях броситься под поезд.
Но, как в искусстве, ты эластична, артистична и не гибнешь.
Предчувствуешь ли ты хаос загробной жизни ?
Но ты качаешь головой, едва спрошу.
Мы обе думаем, что нет.
Но если я с Земли потом исчезну молча,
тогда и ты уйдёшь со мною вместе.
Я прочитала, будто бы в тебе
присутствуют мой гнев, мой страх и эгоизм.
В тебе присутствуют, я прочитала, мои упрятанные вожделенья.
Там дремлет, как ребёнок, некий монстр, без языка, без рук.
В обычном одиночестве твоём, я узнаю себя.
Когда бы не было тебя,
и я б ушла во тьму,
как каждый в прежней жизни
уходит, будучи замучен и забит,
и вновь не станет больше тем, что был,
хотя б его одели в чистую рубаху, другие брюки и другую обувь.
Для этого есть тень, как у меня самой,
нот вот о чём не говорят:
хотя без языка, без рук, но ты вредна.
Твоё бездействие - мой собственный провал, и он вплотную рядом.
Не дав мне ничего и ничего не взяв, ты учишь,
как будто мой удел важнее твоего.
Однако последний час жесток.
Ты, лёжа, протянувшись, и без упрёка льнущая ко всем,
ото всего, что ты пересекаешь, почти не отличима.
Jane Hirshfield Shadow: An Assay.
Mostly we do not think of, even see you,
shadow,
for your powers at first seem few.
Why command "Heel", ask "Sit",
when before the thought is conceived,
you are already there ?
True that sometimes you run ahead, sometimes behind,
that early and late,
to you, must be words of the deepest poignance:
while inside them, you are larger than you were.
Middday drives you to reticence, sulking,
a silence
I've felt many times inside me as well.
You came with me to Krakow, Glasgow? Corfu.
Did you enjoy them ?
I never asked.
Though however close my hand came to the table,
you were closer, touching before my tongue
the herring and cheeses, the turpentine-scented retsina.
Many times I have seen you sacrifice yourself
without hesitation,
disentangling yourself like Anna Karenina from her purse
before passing under the train wheels of her own thoughts.
Like art, though, you are resilient: you rose again.
Are you then afterlife, clutterless premonition ?
You shake your head as soon as I do -
no, we think not.
Whatever earth I will vanish silently into, you also will join.
You carry, I have read,
my rages, fears, and self-regard.
You carry, I have read, my unrevealed longings,
and the monster dreamed as a child, tongueless and armless.
Your ordinary loneliness I recognize too as my own.
When you do not exist,
I have gone with you into darkness,
as the self of a former life
goes into the self that was tortured and beaten
and does not emerge again as it was,
though given a clean shirt to leave in, given pants and new shoes.
For this too is shadow, and mine,
However unspoken:
Tough you are tongueless, and armless, you harm.
Your inaction my own deepest failure, close by my side.
You who take nothing, give nothing, give nothing, instruct me,
that my fate may weigh more than yours -
The hour is furious, late.
Your reach, horizontal, distant, leans almost forgiving,
almost indistinguishable from what it crosses.
2011
Джейн Хиршфилд Сахар-левша.
(С английского).
В природе бывают хиральные молекулы - они (по своему строению) повёрнуты в одном или в другом направлении. Вполне естественно, что кто-нибудь задастся по этому поводу вопросом: может ли сахар, построенный как собственное зеркальное отображение, быть сладким, но пройти через тело незамеченным ? Некая золотая копь для диетчика. Я не знаю, почему (либо как) опыт провалился. Я думаю об одиночестве ( ? редкостности ? ; ? единственности ?) такого рукотворного (искусственного) вещества, которое вы могли - подобно призраку из фильма 50-х годов - держать в ваших руках и выпустить из них, как вечно отвергаемый жених, несмотря на блеск его кольца с кубическим цирконием ( = кольца с фианитом). Но такой сахар реален и где-нибудь существует. Он выглядит как сахар-левша для языка-левши.
Jane Hirshfield Left-Handed Sugar
In nature molecules are chiral - they turn in one
direction or the other. Naturally then, someone wondered:
might sugar, built to mirror itself, be sweet,
but pass through the body unnoticed ? A dieter's gold
mine. I don't know why the experiment failed, or how.
I think of the loneliness of that man-made substance,
like a ghost in a '50s movie you could pass your hand
through, or some suitor always rejected despite the
sparkle of his cubic zirconia ring. Yet this sugar is
real, and somewhere exists. It looks for a left-handed
tongue.
Джейн Хиршфилд Вещи кажутся прочными
(С английского).
На вид они прочны.
Дома, деревья, тягачи - и даже стул.
И стол.
Не ждёте, что сломаются.
Но, нет, их рушат молоток,
война, пила, толчок из-под земли.
И Троя, вслед за Троей, вслед предыдущей, все были будто бы стойки
в глазах живущих рядом и внутри.
Стояли прочно девять Трой,
и каждая рассыпалась под новой.
Когда затопит землю, огненные муравьи
бросают прочный муравейник,
сплетают ноги, образуя некий плот, плывут и выживают,
обосновавшись на новом месте.
Ты крепок, жизнь твоя стремится
сплетать и дальше руки с другой, в очах которой блеск и капли добрых слёз,
с той жизнью, что грохочет медными щитами, взлетая с кедров Порт Орфорда*,
с той жизнью, что походит на игру.
ТУК-ТУК. Кто там ?
А ЭТО Я.
А кто ты ?
Такой вопрос, и первый, и последний.
Кто ж ты, надевший, наконец семейную пижаму;
кто, наконец, почти задушен в поцелуях;
казавшийся столь неприступным ?
Я не поверю, что твои уста когда-то прекратят вопросы.
Jane Hirshfield Thing seem strong
Thing seem strong.
Houses, trees, trucks - a chair, even.
A table.
You don't expect one to break.
No, it takes a hammer to break one,
a war, a saw, an earthquake.
Troy after Troy after Troy seemed strong
to those living around and in them.
Nine Troys were strong,
each trembling under the other.
When the ground floods
and the fire ants their strong city,
they link legs and form a raft, and float, and live,
and begin again elsewhere.
Strong, your life's wish
to continue linking arms with life's eye blink, life's tear well,
life's hammering of copper sheets and planning of Port Oxford cedar,
life's joke of the knock-knock.
KNOCK-KNOCK. Who's there ?
I AM.
I am who ?
That first and last question.
Who once dressed in footed pajamas,
who once was smothered in kisses.
Who seemed so strong
I could not imagine your mouth would ever come to stop asking.
"The New Yorker", 5 сентября 2016.
Примечание.
*Порт Орфорд - маленький живописный прибрежный городок в штате Орегон.