Эта поэма посвящена памяти павшего на войне героя. Опубликована в моей книге «Средняя полоса» и в журнале «Патриот Отечества», когда был ещё жив мой друг артиллерист, сумевший в 16 лет попасть на фронт,стать артразведчиком, и успевший доблестно повоевать: получить ранения и боевые награды. В беседах о войне с сыном и его сверстниками ему приходилось снова воевать за правду, очищая младые головы от потоков лжи и клеветы, лившиеся на них со всех сторон. К сожалению, он уже ушёл из жизни. Живых участников Великой войны и граждан Великой страны через какое-то время совсем не останется. А разлагающие все устои общества потоки враждебной пропаганды продолжают усиленно литься. Похоже, что новые хозяева России и не задумываются о воспитании патриотов. Может быть, поэма о юном герое Кузьме Бисерове послужит напоминанием об этом и молодым, и взрослым?
Герою Советского Союза
гвардии ефрейтору К.Ф.Бисерову
Сказал отцу-артиллеристу
Однажды в разговоре сын:
«Ты, папа, крепко бил фашистов
И носишь орден не один.
Но и осколки от снаряда
В себе приходиться носить.
Скажи, а так ли было надо
В шестнадцать лет на фронт спешить,
Чтобы остаться инвалидом
В такой забывчивой стране»?
В ответ услышал: «Как обидно,
Что говоришь об этом мне
Ты, росший и взрослевший рядом.
Сынок, хоть сердце мне не рви!
Больней осколков от снаряда
Слова ударили твои.
Итак обидно за державу,
Что льётся лжи поток густой,
Что наша боевая слава
Для многих нынче звук пустой.
Да, восемнадцать в сорок пятом
Исполнилось лишь в мае мне.
И я горжусь, что был солдатом
На той – решающей войне,
Куда мальчишки – мы спешили,
Презрев опасности и смерть.
Боялись только не успеть -
Чтобы без нас не победили.
Мы шли к победе днём и ночью
Под шквальным вражеским огнём…
Я рассказать хочу, сыночек,
Тебе о сверстнике моём.
Ему всего семнадцать лет…
Но шестьдесят уже, как нет
Его в живых на белом свете.
Погиб под Курском в сорок третьем
Ефрейтор Бисеров Кузьма –
Наводчик, истребитель танков.
И поразилась смерть сама,
Как высоко он поднял планку
Военной доблести своей.
Тогда в течение трёх дней
В сраженье жарком, без отбоя
Поверг Кузьма на поле боя
Стальных чудовищ – двадцать два!
И сразу же пошла молва
О ратном подвиге бойца,
Который бился до конца,
Броню хвалёную громил,
Чем Круппа крупно подкузьмил.
А знаешь ты, откуда родом
Невымышленный сверстник мой?
Края нетронутой природы –
Удмуртия – там дом родной.
В деревне Шляшор он родился
И рос обычным пацаном.
В селе Кулига отучился
Семь лет и ФЗО потом
Окончил Воткинскую школу.
А после – Пермская ж.д.
На станции с названьем Кез
Работу по себе нашёл он,
Упорство проявлял в труде.
Но мир, привычный мир исчез:
Война всё стала диктовать,
Учились люди воевать.
Хотел Кузьма таксистом быть,
А выучился танки бить.
Фашистский зверь ещё силён.
За Сталинград реванша хочет.
Поэтому под Курском он
Цвет вермахта сосредоточил
И чётко обозначил цель:
Победа снимет все вопросы;
Её подарит «Цитадель» -
Родная дочка «Барбароссы».
Он спешно раны зализал.
Ещё велик потенциал:
Жмёт всю Европу под собою.
Вот снова поднят хвост трубою,
И, невзирая на потери,
Настрой пока что боевой.
А панцерваффе – становой
Хребет зарвавшегося зверя.
Его он защитил особо,
К прыжку сготовившись опять,
Закрыл бронёй мощнейшей, чтобы
Непробиваемым считать.
Не в этом ли источник веры?
Враг убеждён, что в этот раз
Крутые «Тигры» и «Пантеры»
Раздавят, растерзают нас.
«У наших ушки на макушке»,
И к битве подоспели пушки.
Мои высокие слова
Создателям М-42.
Казалось бы, слаба пушчонка:
«Сорокапятка» - что тут взять.
Но как могла она стрелять,
Броню какую пробивать!
Засела Гитлеру в печёнку
И доказала, кто есть Бог.
Тут «панцер» устоять не мог.
К тому ж она легка, мобильна.
Затрат не требует обильных,
Чтобы позицию сменить.
А это значит дольше жить!
В бою секунда дорога.
Здесь надо быть быстрей врага,
Но главное – его хитрей,
Особенно при пушке этой.
Присуще несомненно ей
В сраженье быть едва заметной.
Канавка есть иль бугорок,
Используй их, и пушка скрыта.
Прорвался танк – подставил бок,
Стреляй, ведь там слабей защита.
Но вот вести контактный бой
Успешно может не любой.
Безумство храбрости не в счёт –
Нужны отвага и расчёт.
Предстала наша пушка силой,
Врага в боях перемесила.
Озлоблен он и озадачен.
Ну а могло ли быть иначе –
В том, видимо, судьба сама,
Что с пушкой встретился Кузьма
И, как девчонку, полюбил.
Свела война их в «пляске смерти»
И в яростной той круговерти
Из пушки он фашистов бил
Ожесточённо, беспощадно,
Стараясь сразу наповал,
Как будто посланным снарядом
Свою любовь он проверял.
Когда зверела вражья стая ,
Срываясь, не жалела сил,
Кузьма, любимую, спасая,
Буквально на руках носил.
В той жаркой пламенной любви,
Когда кипело всё в крови,
А рядом ненависть жила,
Своя гармония была.
У непреклонного Кузьмы
Тому должны учиться мы,
Что значит, Родину любить,
Как нужно ею дорожить».
…Отец и сын – глаза в глаза
Сидели молча с полминуты.
Отца, вдруг, что-то встрепенуться
Заставило, и он сказал :
«Я был в плену такой любви.
Во мне её приумножали,
Хотя и спать порой мешали
Тогда под Курском…соловьи.
В места родные прилетели,
Как по весне сошли снега,
И так заливисто запели -
Быстрей хотелось гнать врага.
И содрогался, знаю, враг
От трелей мужественных птах.
И песня им посвящена.
С войны во мне звучит она.
Её не раз ты слышал тоже,
А я особенно люблю.
Услышу, как мороз по коже,
Как будто я опять не сплю…
«…не потому, что пушки бьют,
А потому, что вновь поют,
Забыв, что здесь идут бои,
Поют шальные соловьи»…
Потом услышал и зозулю –
Уже на родине своей:
Хирург из тела вынул пулю –
Лечил меня наш соловей…
Потом был на Победу курс…
Но возвращусь в весну…под Курск.
Уверен, и Кузьма птах слушал,
И парня волновали душу
Воспоминанья об удмурдских» :
«У нас поют не хуже курских.
Но нынче каждый соловей
Бить немца просит, да сильней!
И для него он не поёт.
Вы сами слышите , ребята,
Очередями бьёт и бьёт…
Ну, прямо, как из автомата.
А вот запел! Теперь для нас…
Звучит, однако, как приказ
Держать рубеж! Назад ни шагу!
Покажем же свою отвагу,
Как это делали не раз».
Отпели песни соловьи.
Под Курском занималось лето.
И насыщало дни свои
Потоком солнечного света,
Оставшись песней недопетой
Для тысяч – их и бог не спас,
Ведь страшного сраженья час
Неумолимо приближался…
Под рокот танков воздух сжался
И шёл упругою волной,
Предвосхищая смертный бой…
Шестое занялось июля.
Атаки немцы развернули
Вблизи деревни Ольховатки,
Но их надежды на успех
Развеяли «сорокопятки»
И был Кузьма отважней всех.
Он вместе со своим расчётом
Бил танки – что орехи щёлкал.
А смерть не раз переиграл
И в стан врага пересылал.
Тех дней завесу приоткроем.
Вот только эпизоды боя:
…К прицелу Бисеров приник.
С пехотой видит грузовик.
«Осколочным! – кричит Кузьма –
Вложу я немчуре ума».
Снаряд летит, фашистов косит
И вермахту урон наносит,
Ведь силы больше нет живой.
Кузьма – наводчик мировой!
…Вот подкалиберным бьют веско,
Прицельно, а не на авось.
Пробил, пронзил снаряд советский
Броню немецкую насквозь!
Рвануло в танке. Башня даже,
Подпрыгнув, села набекрень.
И, значит, «крышка», экипажу…
Кипела битва целый день.
За ним второй был день и третий.
А танки, танки всё ползли
И в жуткие мгновенья эти
Кузьма брал силы у земли.
Родной земли, её ни пяди
Нельзя захватчикам отдать
Свободы, счастья, чести ради –
Она и родина, и мать.
На ней и жизнь, и отчий дом.
Он бьётся, чтоб не стать рабом.
…Орудие почти накрыло –
Расчёт засыпан, ослеплён.
Вот-вот раздавлен будет он.
Танк рядом, но находит силы
Кузьма, чтоб снова дать отпор.
Огонь! И выстрел был в упор.
Как в масло нож, снаряд вонзился,
Вмиг крестоносец задымился
И начал изнутри гореть –
Ещё троим фашистам смерть…
…Сменил позицию расчёт
И выдвинулся к танкам ближе.
Побед наращивает счёт –
Кресты на башнях пламя лижет.
А там, где были миг назад,
Разрывы мощные гремят.
Снаряды шли на пораженье.
Но не достала смерть солдат –
Стучит клюкою в озлобленье.
Однако, немцы снова гнули,
Сжимали Курскую дугу.
В бою девятого июля
Удача в руки шла врагу.
Со всех сторон он прорывался.
Расчёт не мог, как ни старался,
Быстрей позиции менять.
Смогли снаряды их достать:
Разбита пушка – нет расчёта,
Но жив Кузьма, сжал зубы он:
«Моя не кончена работа,
Пока в винтовке есть патрон!».
И из неё прицельно бьёт.
Упал один, другой…вот третий.
Тут самоходку он заметил:
«Броню жаль пуля не возьмёт!»
И целит в смотровую щель.
Последний миг такой короткий.
Нажать на спуск он не успел –
Был раньше выстрел самоходки.
Отец вздохнул и замолчал.
Воспоминаний вился рой…
В них снова шёл за боем бой,
И он терял однополчан…
«Прости»!... Как бы издалека.
Но сына на плече рука.
«Не прав я…Попросить хочу,
Позволь, я рядом помолчу».
Пусть помолчат они вдвоём.
Давай, читатель, отойдём.
Поразмышляем вместе мы
О том, как нынче молодёжи
Стать на таких парней похожей.
Что взять в характер от Кузьмы,
Чтоб проявить во всей красе
Себя, коль это будет надо…
О, если б так сражались все
И так держали оборону –
Вплоть до последнего снаряда,
Вплоть до последнего патрона!
Вот мост из тех далёких дней.
Пусть молодость его откроет…
Самопожертвование
Рождает на века героев.
Ему семнадцать было лет –
Остался вечно молодым,
Оставив на Земле свой след.
И подвиг, совершенный им –
Не книги Гиннесса рекорд,
А вдохновляющий аккорд
Торжественного гимна жизни
И верности святой Отчизне.
Былые вспомнив времена,
Мы чтим героев имена,
Но наша прежняя страна
В безвременье скатилась круто.
И это выгодно кому-то.
Нас обрабатывют рьяно,
Остервенело, подло, зло.
В России множится число
Родства не помнящих Иванов.
И поколений рвётся связь --
Как будто стёршаяся нить.
И можно лить на предков грязь
И даже память осквернить.
Теперь, в духовной пустоте,
«герои» на виду не те.
Наркотик, порно и разврат,
Менты экран заполонили,
В героях чуть не весь штрафбат…
А мой герой «скорбит» в могиле:
«Когда-то мы спасли страну,
Чтоб в ней достойно жил народ.
Зачем же он с пути свернул
И снова допустил господ»?
Его ничем не успокоим –
Пока у нас ответа нет.
Возможность дать за всё ответ
Оставим будущим героям?