джон ланкастер нахлобучивает на голову шляпу.
именно нахлобучивает, а не надевает.
шляпа сидит нелепо, даже как-то аляпо-
вато, зато джон сразу становится похожим на папу,
и в его непомерно огромных лапах,
в которых хватит места и браунингу и кляпу,
вдруг оказывается трость, саквояж и кашне из драпа,
и это, знаете ли, впечатляет...
джон ланкастер из древнего гэлльского рода,
но он даже кичится тем, что всех забыл и никого не знает.
только так уж сложилась судьба и ухмыльнулась природа -
он становится только старее от года к году,
и все меньше тех, кто понимает его свободу
от цепей кровных уз и обязанности дуть на воду...
он давно уже видит - в чем смысл неподвижности небосвода,
и это, знаете ли, впечатляет...
джон ланкастер когда-то давно, еще в прошлом столетьи,
решил для себя, что не стоит жить, боясь и петляя.
одно время он бросил свой особняк и жил в однокомнатной клети,
где запах пыльных обоев перебивался шумом воды в туалете,
где за окном во дворе денно и нощно орали собаки и дети,
где так безнадежно скрипели половицы в паркете...
но отчего-то джон чувствовал себя самым счастливым на свете,
и это, знаете ли, впечатляет...
так вот, джон ланкастер с саквояжем и тростью выходит из дома.
похоже, он даже что-то себе под нос напевает.
он всем незнаком и ему все вокруг незнакомы...
а солнце моргнуло и застыло блаженно в какой-то дурацкой истоме,
и пришло ощущенье, что всё это набросок, этюд, черновик в пожелтевшем альбоме...
и маленький мальчик вдруг застыл на углу и тихо сказал на ухо другому:
"смотри, вон тот дядя переходит в другой книжный том из этого тома..."
и это, знаете ли, впечатляет...