* * *
Как быстротечны воды жизни!
Ещё хвостом своим капризным
Удача вертит пред тобою,
И ты в согласии с судьбою
Плывёшь с надеждой на успех
Средь неурядиц и помех.
Ещё бежит неспешно время,
Ещё посильно жизни бремя,
Не ноют раны к непогоде,
Но мысли, мысли об исходе
Всё чаще в голову приходят
И разговор с душой заводят,
Зовут нас в прошлое вернуться,
Назад, на путь свой оглянуться,
Пройти дорогою далёкой,
Что возвращает нас к истокам.
* * *
Верховье Немана веками
Влекло своими сосняками,
Пленяло красотой неброской –
Там и дубравы, и берёзки,
Болота, ельники глухие,
Поля, покосы заливные.
Там меж холмов струятся реки.
Там жить привольно человеку.
В верховье Неманского края,
Где, извиваясь и петляя,
Стремится к Неману Уша,
Зовёт меня моя душа.
Деревня Волчее Болото,
Где жизнь крестьянская в заботах
О детях, о тепле и хлебе
Текла под благодатным небом –
Свидетель дней моих весёлых –
Была мне Родиной и школой.
* * *
По берегам речной протоки,
Среди торфяников с осокой,
На пяди вздыбленной земли
Стояли, словно корабли
Под парусами из соломы,
Таких приветливых, знакомых
Двенадцать белорусских хат
(Лет шестьдесят тому назад).
Средь них и самое родное,
«Поместье» наше родовое,
С клочком распаханной земли,
Что наши предки берегли
И по наследству завещали.
Они тогда ещё не знали –
Грядут другие времена,
На всё изменится цена.
* * *
Его хозяин простодушный
Всегда гостей встречал радушно
И, коль труба к столу звала,
Враз закруглялись все дела,
На место ставились лопаты
И приглашались гости в хату.
В «хоромах» низеньких и тесных
Всем за столом хватало места:
Гостям и близким, и далёким,
Семейным или одиноким,
Случайным, пешим или конным,
Нежданным, жданным, приглашённым –
Всем представителям родни.
И так текли за днями дни.
* * *
Мне смысла нет теперь лукавить,
Гостей умел он позабавить.
И выпить мог, и закусить,
И отчудить, и рассмешить,
Поведать случай интересный
И затянуть лихую песню,
Побалагурить, разыграть
И польку «Бабочку» сплясать,
Детишкам показать «козу»,
Смахнуть украдкой с глаз слезу…
Была проста и хороша
Его славянская душа.
* * *
Ах, дядя Миша, дядя Миша!
Я голос твой как будто слышу,
С тобою мысленно общаюсь
И в детство снова возвращаюсь.
Я вижу край под небом ясным,
Такой любимый и прекрасный
В любую пору и в убранстве.
На всём изведанном пространстве
И в неизведанной дали
Нам лучше не было земли.
Здесь мы росли и развлекались,
Ловили рыбу и купались,
Играли в прятки и в войну,
Ещё не чувствуя страну,
Но фильмы кинопередвижки,
До дыр зачитанные книжки
Нам открывали новый мир.
И это был волшебный пир.
* * *
«Ну, заходи к нам в дом, племянник,
Разбитой армии посланник.
Ответь! Что кушал? И когда?»
«Блины!..»
« Ну, тоже мне еда!..
Садись, племянничек, обедать,
Солдатских щей моих отведать.
Но к баловству я не привык:
Не съешь – пойдет за воротник».
И я, что было сил, старался,
С враждебной миской щей сражался,
Но, наконец-то, щи кончались,
А братья хитро улыбались.
«Ну, что? Не просите добавки?
Тогда быстрей слезайте с лавки.
Не будем время зря терять.
Бегите дальше воевать».
И мы весёлою гурьбою,
Со свистом, криком и пальбою
Неслись к излюбленным местам:
Ручьям, оврагам и кустам.
* * *
Мелькали дни. Года летели.
Мы подрастали и взрослели.
Успев в учебе и труде,
Мы не противились судьбе,
Что приглашала нас в дорогу,
Звала к неведомым чертогам.
Отдав поклон родным садам,
Мы разбрелись по городам.
Но там, средь сонмища людского,
В объятьях шума городского,
Мы, как солдаты на войне,
Грустили всё о тишине
И при возможности любой
Спешили с песнями домой.
* * *
Изба, натопленная жарко,
Меня теперь встречала чаркой.
А к ней солёные грибочки,
Капустка, огурцы из бочки,
Колбаска, шинка, полендвица…
Слыла хозяйка мастерицей
Приготовленья яств различных,
Простых и не совсем обычных.
Рецептов разных много знала
И все их в памяти держала.
Могла гостей она принять
И приготовить, и подать.
В тепле, за чаркой и обедом,
Текла душевная беседа:
«Как продвигается ученье?
Ведь это ж чистое мученье!
Чему вас учат столько лет?
Ты не женат случайно?»
« Нет».
«Да… Не с руки тебе жениться.
Сначала нужно доучиться.
Потом возьмешь себе жену…
Поди, приметил не одну?
А уж как выберешь отраду,
Доставишь всем большую радость
На свадьбе вашей погулять,
Повеселиться, поплясать.
Закатим мы тебе веселье,
Без остановок на похмелье,
Дня на четыре. Нет! На пять!
Чтоб было всем что вспоминать!
Ты с этим делом не тяни.
Летят стремительно так дни,
Что оглянуться не успеешь –
Песок посыпался – стареешь.
А холостяцкая свобода,
Что речка быстрая без брода,
Подхватит вдруг и понесёт –
Скорей утопит, чем спасёт».
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
«Ты слушай дядю Мишу, слушай,
Да выпивай смелей и кушай,
А то, я вижу – ты зачах
На городских своих харчах».
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
«Мне всё спросить тебя охота:
Какая должность и работа
Тебя в ближайшей жизни ждут,
Когда закончишь институт?
Я вашу жизнь совсем не знаю,
Точней сказать, не представляю,
Но интересно мне узнать –
Ты много будешь получать?»
«Рублей так сто…»
«Совсем не густо…
Как ни крути – выходит пусто.
Но дело ваше – молодое,
А деньги – счастье наживное.
Мы, почитай, их и не знали…
Пришли – ушли – и все печали.
Нас в час тяжёлый что спасало?
Трудом добытый хлеб да сало.
А там, где хлебушек и шкварки,
Найдется место и для чарки.
Давай нальем и выпьем снова
За нашу прочную основу,
За укреплённый наш редут,
За дом родной, в котором ждут.
А ты по жизни продвигайся,
Но от земли не отрывайся.
Земля – она нас всех вскормила,
Своим богатством наделила,
И мы когда-нибудь опять
В неё вернёмся отдыхать.
Люби свой край, людей и землю,
Пока душа живому внемлет
И до скончания веков
Не забывай нас, стариков».
* * *
Мы часто с ним вот так сидели,
Забыв о времени и деле,
В дыму кромешном сигарет.
Я был теплом родным согрет.
И после каждой нашей встречи
Он провожал меня под вечер,
И мы, прощаясь на мосту,
Делили поровну версту,
Что разделяла наши хаты.
Я шёл по насыпи горбатой,
И в первозданной тишине,
Луна с небес светила мне.
* * *
Другая жизнь. Другие люди.
Другие времена и судьбы.
Другие ценности в цене.
И мы живём в другой стране.
Моя деревня опустела.
Дома в тоске осиротелой
Стоят и молчаливо ждут
Тех, кто оставил свой приют.
Здесь всё нарушилось до срока:
Пропала, высохла протока,
Сровнялись с долом берега,
Поскольку зимние снега
И полноводные разливы
С потоком вод своих бурливых
Забыли здешние места.
Давно нет старого моста,
Бурьяном заросла дорога,
И жизнь уходит понемногу
Из благодатных этих мест,
Да тишина стоит окрест.
И только лес с инстинктом древним
Всё ближе тянется к деревне,
Свои почуяв времена,
Роняет в почву семена.
* * *
Ах, дядя Миша, дядя Миша!
Земля теплом весенним дышит,
Зовёт работников своих,
Хоть ненадолго, хоть на миг.
Земля соскучилась по плугу,
Но кто окажет ей услугу?
Кто пашню вспашет и засеет,
Благословит и пожалеет?
Кто потом будет поливать
И так любить, и воспевать?
И вдруг глазам на удивленье
Мне открывается виденье.
Я вижу вновь цветущий сад
И, как полсотни лет назад,
Лошадка звякает уздою
И дядя Миша бороздою
Идет за плугом, наклонясь.
Он на земле и царь, и князь.
Земля его одарит хлебом.
А солнце катится по небу,
Роняя жаркие лучи,
И длинноносые грачи
С берез слетаются на поле…
Блажен, кто прожил жизнь на воле,
Душой витая в облаках,
И легок плуг в его руках.
* * *
Я много ездил по России
И видел много мест красивых
По берегам озёр и рек,
Где жил веками человек,
Где всё как будто есть для жизни –
Там правит время свою тризну.
Стоят нескошенные травы,
О чём-то шепчутся дубравы,
Лежит заброшенной земля –
Луга, погосты и поля.
Лишь одинокий куст сирени
Своим цветением весенним
Порой напомнит нам о том,
Что были здесь и сад, и дом,
И день погожий, и ненастье,
И пополам с бедою счастье…
Всё в Лету кануло, пропало,
Погасло доброе начало,
А мы пытаемся понять:
Какая здесь промчалась рать,
Смела, разрушила, скосила
И чьи-то помыслы, и силы,
Плоды нелегкого труда?..
Беда! Великая беда!
* * *
Сменился век. Года уходят…
Давно забыли о народе
Цари и новые князья –
Своя им грезится стезя.
Что им крестьянское сословье
С его рогатым поголовьем,
Поля, погосты и кресты!
Земля, пугаясь пустоты,
Спешит поднять леса и травы,
Чтоб схоронить оплот державы
В утробах брошенных могил –
Тех, кто был дорог ей и мил,
Своих хранителей заветов,
Кто полководцев и поэтов
Рожал России в трудный час
И от беды спасал не раз.
Оттуда нет им возвращенья.
Ни покаянья, ни прощенья
Они от нас уже не ждут…
Спасибо им за хлеб, за труд,
За их духовное наследство,
За наше солнечное детство,
За жизнь под небом без войны,
За чувство горькое вины!
А жизнь идёт за годом год,
И продолжается исход.
* * *
Мой добрый дядя, дядя Миша!
Жизнь не расскажешь, не опишешь
Чредою стихотворных строк.
Наш мир коварен и жесток.
Не просто выжить в нем порою
С живой, ранимою душою.
Тупая алчность правит бал.
Я много в жизни повидал
Громкоголосых карьеристов
И артистичных аферистов,
Пустопорожних краснобаев
И откровенных негодяев,
Самоуверенных глупцов
И торжествующих слепцов.
Все речи сладкие заводят
И о стране, и о народе,
Пролезть стараются во власть,
Неся разруху и напасть,
Страданья новые и муки.
Устали головы и руки
Трудом поддерживать ударным
Своих правителей бездарных
И их зашторенный мирок.
Но всё имеет в жизни срок –
И наши лучшие стремленья
Свершат другие поколенья.
Жизнь всё расставит по местам
(Как жаль, что нас не будет там!)
А мы, кто рано, а кто поздно,
Уйдем к тебе дорогой звёздной.
И лишь деревья вековые,
Поры минувшей часовые,
Слагая песни водам сонным,
О всех ушедших будут помнить.