Сказка о Рине

Глава 1

– Какая ты все-таки Маша-растеряша, – говорила бабушка, расчесывая длинные Ринины волосы и заплетая их во французскую косичку. – Вчера розовую ленту потеряла, сегодня голубую. Сиди спокойно, а то больно будет.
Рина тихонько вздохнула: «Хорошо Травке – у нее короткие волосы, их никто по утрам не дергает и в косы не заплетает – так, что глаза на лоб вылезают, и вечером никто не ругает, что ходишь как растрепа, потому что ленты теряешь. А еще надо шапку надевать и тяжелую шубу и за варежками следить, чтобы тоже не терялись».
Рина снова вздохнула: «Вот Травке гораздо проще... Ой, да это же сон был! Ну, конечно же, сон! Разве цветок ходить может? А я... ну какая же я фея?»
– Рина, не спи, – торопила бабушка. – Нам пора выходить. Я на работу опаздываю.
– Бабушка, ну можно я с собой хоть Морковкина возьму? – заканючила Рина, заранее зная, что ответит ей бабушка.
– Нельзя, – сказала бабушка, быстро подкрашивая губы.
Рина схватила с дивана розового зайца в белых плюшевых штанах на подтяжках, прошептала ему тихонько на ухо: «Не расстраивайся, я попробую в другой раз бабушку уговорить» – и  посадила на место.
Однажды Рина принесла из госпиталя, где работала бабушка, целую коробку игрушек, которые больные от скуки из трубок для переливания крови делают и зеленкой, йодом да марганцовкой раскрашивают. В коробке были человечки с ножками-спиральками, зеленая собака с острыми ушами и черным носом-бусиной, тощий розовый кот – почему-то без хвоста, но зато с усами из зубной щетки – и куча всяких непонятных существ зеленых и лиловых цветов разных оттенков.
Самоделки были шумными и невоспитанными, зато знали много разных историй, смешных и грустных; они рассказывали их Рининым игрушкам по вечерам – когда думали, что Рина уже заснула.
Больше всех эти истории нравились зайцу Морковкину, и ему очень хотелось побывать в удивительном месте, где все это случается. Только Рина подозревала, что самоделки все выдумывают, сама-то она в госпитале ничего такого никогда не видела, но Морковкин все равно просил взять его с собой. Рина решила, если бабушка и в следующий раз не позволит взять Морковкина, она засунет его под шубу и так пронесет. Не съедят же какие-то невидимые микробы такого большого зайца.


Глава 2

Когда Рина с бабушкой вышли из подъезда, Рина сразу побежала к большой клумбе, засыпанной снегом. Она села на корточки и стала быстро разгребать снег. Вдруг Травка выглядывает? Ночью ей приснился сон, будто она – фея, и у нее маленькая подружка по имени Травка. Зимой Травка жила на клумбе под землей, а летом выходила из-под земли погулять. На самом деле Травка была цветком, но она умела бегать и разговаривать.
– Рина, да что ж такое! Варежки намочишь, мы опаздываем, – раздался грозный голос бабушки. Бабушка подняла ее за воротник и потащила за собой.
– Бабушка, а если рыбу подбросить в воздух, когда идет сильный дождь, она сможет полететь? Будет махать хвостом и плавниками, будто крыльями, пить воду и думать, что она по морю плывет.
– Рина, закрой рот, нахватаешься холодного воздуха, опять горло заболит, – ответила бабушка.
Рина опустила голову и задумалась. «Сейчас у бабушки начнется пятиминутка, которая почему-то тянется целый час. Потом обход, потом прием. Надо спросить самое важное».
– Бабушка, – снова сказала Рина, – а когда папа с мамой приедут?
Ринины папа и мама работали за какой-то границей, и за эту границу почему-то детей не брали.
– Летом папа с мамой  в отпуск приедут, – ответила бабушка, думая о чем-то своем.
Вот и ограда госпиталя – красная кирпичная стена с выложенными из белого кирпича якорями; за ней – двухэтажный белый особняк с широкой лестницей и большими балконами на втором этаже; это – Главный корпус. Там, на  балконе, в белой тумбочке стоит круглая металлическая коробка; в таких медсестры инструменты хирургические кипятят, а Рина в этой коробке свои драгоценности хранит – красивые камешки, раковины, каштаны, разноцветные стеклышки, поломанный браслет со странным узором, карнавальные блестки, звездочки для погон, патроны.
Вчера Рина нашла полупрозрачный коричневый камень. Обычный камень, но если его положить на ладошку и посмотреть сквозь него на солнце, то увидишь в нем золотистые искорки и туманный таинственный свет.
Рине очень захотелось снова на него посмотреть. Она вышла на балкон и достала камень из коробки. Но на улице было темно, и камень лишь тускло поблескивал. «Посмотрю, когда солнце выйдет», – подумала Рина, сунула камень в карман и побежала обратно.

Глава 3

Бабушка еще гремела ключами, открывая дверь кабинета, а Рина уже расстегнула шубу, стащила с головы шапку и нетерпеливо толкала дверь.
В кабинете Рина сняла сапоги и надела сандалии. И почему бабушка не разрешает все время в балетках ходить? В балетках так здорово по натертому паркету кататься, будто ты фигуристка, а еще прыгать и крутиться как балерина можно. А бабушка говорит: от балеток плоскостопие будет. Только правильно, конечно,  «плоскотопие» говорить, ведь мишка косолапый топает, а не «стопает».
Бабушка ушла на свою пятиминутку, а Рина в Ординаторскую заглянула. Пора было разносить лекарства лежачим больным. Рине нравилось вместе с медсестрами разносить лекарства.
– О, наш главврач пришел, – говорили больные. – Теперь мы быстрее поправимся.
Каждый раз Рина серьезно объясняла: она не будет врачом, она будет астрономом. Астрономы язык звезд знают, а Рина со звездами часто разговаривает, только не всегда их понимает.
Когда лекарства разнесли, Рина побежала в лабораторию – посмотреть, как лаборант Сережа крутит ручки приборов, на приборах зажигаются разноцветные огоньки, а на экране лучики рисуют разные линии.
Вообще-то, дел у Рины хоть отбавляй, только сначала надо в библиотеку зайти. В библиотеке детских книжек мало, зато полно книжек с картинками. Рина может часами сидеть на маленькой табуретке и рассматривать иллюстрации в книгах, картинки в энциклопедиях, учебниках, журналах и придумывать истории и сказки.
– Вот ты где, – раздался голос бабушки. – Рина, пора обедать.
Рина даже вздрогнула: ой, неужели столько времени прошло?
– Бабушка, ну я не хочу есть, – заныла она.
Но бабушка была неумолима. Наступило время обеденных мучений.
Еда для Рины всегда была наказанием. Она не понимала, зачем люди так много и так часто едят. Если уж надо есть три раза в день, то на завтрак хватит шоколадки, на обед – яблока, а  на ужин хватит банана. Мороженого можно есть, сколько хочешь, только вот зимой мороженое Рине не покупают совсем. Бабушка запрещает и персоналу, и больным баловать внучку, но все равно каждый день Ринины карманы набиты шоколадками и печеньем.
– Бабушка, ну, пожалуйста, ну можно я попозже поем, – хнычет Рина.
– Еда уже на столе, – говорит бабушка. – Остынет, ты тогда совсем не станешь есть. Пойдем.
Бабушка берет Рину за руку и ведет на обед. Рина судорожно вздыхает и шмыгает носом, пытаясь разжалобить бабушку, но все бесполезно. Бабушка приводит Рину в кабинет и усаживает за стол. На столе, на подносе, тарелка супа, макароны с котлетой и компот.
– У-у-у-, ненавижу котлеты, – хнычет Рина. – Можно мне только супу?
– Рина, супа всего полтарелки, и котлета совсем маленькая. Ты вчера ужинать не стала, а утром сегодня только чай выпила, – уговаривает Рину бабушка.
– Не хочу есть, ненавижу есть, – плачет Рина.
Бабушка встает, достает  упаковку со шприцем и кладет ее на стол перед Риной.
– Не будешь есть, сделаем тебе укол, – строго говорит она.
Рина, давясь слезами, зачерпывает ложкой суп.   
– Вот и молодец, – говорит бабушка. – Съешь и пойдешь гулять. Я вернусь через полчаса и проверю.

Глава 4

Бабушка ушла. Рина съела суп, а по краям тарелки разложила кусочки лука и морковки. Котлету ей не хотелось есть совсем. Куда же ее девать? Летом можно открыть окно и скормить котлету коту; тот часто приходит в это время сюда – знает, что из окна может упасть что-нибудь съедобное. В карман котлету тоже не положишь: будет жирное пятно, а оно плохо отстирывается, и бабушка опять будет ругаться. 
Так ничего и не решив, Рина надела на зубчики вилки макаронины – получился Макаронный король. Макаронный король будет воевать против толстого Котлетного короля! В котлету Рина воткнула кнопку – королевскую корону. Потом она начала выстраивать в ряды макаронины – войско Макаронного короля. Покрошила черенком вилки котлету, но воевать было скучно, у толстяка даже войска своего не было.
Рина посмотрела по сторонам. У окна на стене висела синяя резиновая грелка. Она подбежала к ней и выкрутила пробку.
– Это же настоящая балерина! Какая у нее пышная  юбочка, и она так здорово умеет танцевать!
Рина изо всех сил крутанула пробку, и та завертелась, будто юла. Ну точно – балерина, крутится на одной ножке. Пробка остановилась и слегка наклонилась на один бок, словно кланяясь зрителям. Рина захлопала в ладоши от восторга.
Но время шло, и с котлетой надо было что-то делать. Скоро придет бабушка и, если котлета останется на тарелке, не отпустит гулять. Придется все-таки выкидывать котлету в окно. Она упадет в снег, а там ее голодные мышки подберут, или крот утащит в свою норку.
Рина подбежала к окну. Окно было высокое, сводчатое, с большим шпингалетом, испачканным белой краской. Рина залезла на подоконник и начала крутить задвижку шпингалета. Верхушка шпингалета, будто голова человечка, завертелась в разные стороны. О, да это же солдат на посту в парадном белом мундире и белой фуражке.
– Солдат, тебе, наверное, скучно одному на посту стоять, – сказала Рина. – Хочешь, я тебя с балериной познакомлю?
Она слезла с подоконника и принесла со стола пробку.
– Меня зовут Эмма, – пропищала она тонким голоском. – Я танцую в балете «Щелкунчик».
Рина слегка наклонила пробку, будто балерина сделала реверанс. Эммой звали самую красивую Ринину куклу, а другого балета, кроме «Щелкунчика», она не знала.
 – Рад познакомиться, – сказала Рина самым грубым голосом, каким только могла, и покрутила шпингалет. – Я тут на посту стою. Меня зовут Джон.
– А что вы  охраняете? – снова пропищала Рина за балерину.
– Я сокровища охраняю, – теперь Рина говорила за солдата.
Только какие сокровища охраняет солдат, она придумать не успела, потому что открылась дверь, и вошла сестра-хозяйка Ольга Петровна.
– Рина, ты поела? – спросила она.
Рина спрыгнула с подоконника и помотала головой.
– Что ж с тобой делать? – вздохнула Ольга Петровна. – Съешь творожный сырок, я принесла тебе, и выпей компот. Я все унесу, скажу бабушке, что ты съела. А ты собирайся, и иди, гуляй. Бабушки долго не будет.
Рина с удовольствием съела глазированный шоколадом сырок и выпила компот. В компоте было много изюма, который Рина любила. Повариха это знала и старалась, чтобы в стакан к Рине попало побольше изюма.
Теперь Рина была свободна от ужасной пытки едой до самого вечера. Она оделась и вышла на улицу. Хотя ночью шел снег, дорожки в госпитале уже были вычищены. Но Рина знала, где полно снега и можно лепить маленькие замки, которые ее научил делать папа.
Она долго пыхтела над замком. Строила стены, лепила остроконечные крыши и катала снежки, чтобы украсить ими замок. Варежки ее намокли, руки окоченели, в сапожки набился снег, да и замок получился немножко кособокий. Но он все равно Рине нравился. «Надо украсить его ракушками», – решила Рина и побежала к Главному корпусу. Но там ее уже ждала бабушка.
Больше Рине погулять в этот день не удалось. Сапожки ее сушились. А сама  она сидела в бабушкином кресле и рисовала карандашами в большой амбарной книге балерину, танцующую среди цветов и бабочек. Одна нога у балерины была очень тонкой и длинной, а вторая обвивала первую, будто змея. На голове у балерины была корона. 
А вечером, лежа в постели, Рина придумывала сказку про балерину и шепотом рассказывала ее Морковкину.

Глава 5

На следующее утро Рина снова попыталась упросить бабушку взять с собой Морковкина. Но бабушка была неумолима. Тогда Рина решила схитрить.
– Бабушка, – сказала она, – можно я возьму с собой рюкзачок и положу туда раскраски и фломастеры?
– Бери, – ответила бабушка, домывая посуду после завтрака, – только собирайся скорее.
– Сейчас, – обрадовалась Рина.
Она помчалась в комнату, схватила свой рюкзачок в виде коричневого медведя с плоским пустым животом, расстегнула молнию и засунула в медвежье брюхо альбом с раскрасками, фломастеры и розового зайца.
Теперь Рине было не так скучно идти на бабушкину работу.
Сразу вытащить Морковкина из рюкзачка не удалось. После раздачи лекарств, Рина с медсестрой Тамарой пошла в лабораторию. В лаборатории Тамаре дали результаты анализов, а Рине маленькие стеклышки, тоненькие стеклянные трубочки, а еще разрешили посмотреть в микроскоп.
– Ну вот, Морковкин, – сказала Рина, вытаскивая, наконец, зайца из своего рюкзачка, – здесь мы с бабушкой работаем. Это наш кабинет.
Она носила зайца по кабинету и объясняла ему, где что лежит. Ей казалось, что глаза у зайца стали круглыми от удивления.
– А теперь я познакомлю тебя со своими друзьями, – сказала Рина.
Она отнесла зайца к окну и посадила его на подоконник. Поиграла немножко в «знакомства». Пробка-балерина вертелась, раскланивалась и тараторила писклявым голоском, солдат стоял на посту и важничал, а Морковкин молчал, он стеснялся.
Вдруг Рина нащупала у себя в кармане камешек, который она хотела вчера рассмотреть при солнечном свете. «Интересно, что это у него внутри светится», – подумала Рина. Она взяла камень двумя пальцами, прищурила один глаз, а другим стала смотреть внутрь камня.
Внутри камня будто туман клубился. Рина видела то голову льва, то мышиную мордочку, то птичий клюв. Вдруг из тумана начали появляться тонкие золотые иголочки. Сначала их было мало, но становилось все больше и больше, и наконец Рине показалось, что от камня осталась одна оболочка, а внутри сидит ежик с золотыми иголками.
– Вот здорово, – засмеялась Рина, – в камне ежик живет.
Она начала вертеть камень, чтобы лучше рассмотреть золотого ежика. Вдруг ей показалось, что одна ежовая иголочка – это уже не иголочка, а тонкий лучик света. И вот уже все иголки засияли. А потом яркий белый свет ослепил Рину. Рина зажмурилась.
– И долго ты с зажмуренными глазами стоять будешь? – услышала она бабушкин голос. – Обедать пора.
Рина вздрогнула и уронила камень.
– Сейчас принесут обед, а я – на операцию. Гулять не ходи, ты сегодня ночью кашляла, – сказала бабушка и вышла из кабинета.
«Хорошо, что бабушка Морковкина не увидела», – подумала Рина, подняла камень и сунула его в карман.

Глава 6

Обед Рине принесла повариха Нина Яковлевна, которую Рина звала Нин Яковна. Рина не понимала, зачем придумывают такие длинные имена, и сокращала их, как умела.
Рина села за стол и подперла голову руками. Опять этот суп! Опять эти макароны!
– Что, невкусно? – забеспокоилась повариха.
Рина вздохнула, взяла ложку и начала есть.
– Риночка, наверное, когда вырастешь, станешь врачом, как твоя бабушка? – спросила повариха.
Рина опять вздохнула. Все взрослые люди, которых она знала, всегда задавали этот вопрос. Фантазии у них, что ли не хватает, спросить что-нибудь другое? Спросила бы, например, чего хочет синичка, которая сейчас заглядывает в окно. Рина бы ей ответила, что это знакомая синичка, она иногда прилетает к окошку, и они разговаривают.
– Когда я вырасту, буду астрономом, – в сотый раз, наверное, ответила Рина.
– Гастрономом? – удивилась повариха. – Может быть, продавцом?
Ну, какие же эти взрослые непонятливые! Пришлось объяснять все сначала.
– Рина, а почему ты не ходишь в садик? – снова спросила любопытная повариха.
– Я не садиковый ребенок; у меня от садика аллергия, – ответила Рина словами, которые слышала от взрослых.
– Реву я в саду все время, – добавила она от себя.
– Ой, – всплеснула руками повариха, – что же это я тебя от еды отвлекаю! Остыло уже все.
– Да, – сказала Рина, отодвигая тарелки. – Я  уже наелась. Спасибо. Холодное не хочу.
Повариха поохала, собрала тарелки и ушла, а Рина опять взяла  зайца и посадила его на стол.
– Надо тебе давление померить, Морковкин, – сказала она. Взяла тонометр, обернула манжету вокруг заячьей лапы и начала нажимать на грушу. Стрелочка манометра крутилась в разные стороны.
– Давление, как у космонавта, сто двадцать на девяносто, – сказала она, слышанную не раз фразу. – Сейчас дам тебе витаминку.
Рина порылась у бабушки в столе, достала баночку поливитаминов. Взяла витаминку и протянула ее зайцу, потом быстро сунула себе в рот.
– Вот, Морковкин, от этих витаминов ты будешь меньше простужаться.
Рина знала, что можно съесть только одну витаминку. Иногда она съедала две, но больше никогда. Таблетки и лекарства бабушка в кабинете не оставляла.
Потом Рина померила зайцу температуру и показала ему шприц.
– Запомни, Морковкин, – сказала она, – кто плохо ест, тому делают уколы большой иголкой. Что же тебе еще показать? А-а-а, придумала. Давай смотреть картинки.
Рина сняла с полки толстую тяжелую книжку в темно-синем переплете. «Военно-полевая хирургия» было написано на обложке черными буквами.
– Вот так бабушка чинит людей, – сказала Рина, перелистывая страницы. – Не бойся, тебя тоже починят, если ты заболеешь. А теперь давай порисуем.
Рина вытащила из своего рюкзачка фломастеры, достала из бабушкиного стола толстую амбарную книгу и устроилась вместе с зайцем в бабушкином кресле.
– Давай сказку рисовать, – сказала она. – Ну вот. На одной полянке жила-была Травка. Все ее очень любили.
Рина взяла зеленый фломастер и нарисовала траву.
– Но однажды наступила засуха, и Травка начала желтеть.
Рина добавила немного желтого цвета.
– Мимо бежит чайник и говорит: «Травка, спой мне песенку». Травка спела ему песенку, и чайник дал ей попить. Травка сразу зазеленела и подросла.
Рина нарисовала траву побольше и снова закрасила все зеленым цветом, а сверху нарисовала чайник со свистком и крышкой, похожей на берет с помпоном. Чайник получился веселенький: белый горох на красном фоне. Стоял он на тонких ножках, и из его носика во все стороны летели брызги.
– Все стали приходить и по травке гулять, – рассказывала дальше Рина. – Однажды пришла кастрюля с картошкой.
Она нарисовала пузатую синюю кастрюлю на ножках, но без ручек; из кастрюли выглядывали бурые картофелины. Рина подумала немножко, погрызла фломастер и нарисовала ручки: одной ручкой кастрюля упиралась в бок, а в другой, вытянутой, держала поводок, на конце которого была привязана картофелина.
– Ну вот, Травка росла-росла и выросла до самого неба, – Рина нарисовала высокую траву, касающуюся облаков.
– Зверята из леса никак не могли через нее пройти. Нужно было строить мостик. Стали звери бобров искать. Бобры мосты умеют строить. Только нет бобров в лесу. Исчезли. И вдруг появился ёжик.
Рина взяла желтый фломастер и нарисовала в траве ёжика.
– И вот ёжик говорит...
– Рина, ты тут не скучаешь? – в дверь заглянула сестра-хозяйка Ольга Петровна. Она подошла к Рине и посмотрела на ее рисунок. – Какой чайник веселый! А почему у тебя ёжик желтый? Так не бывает.
– Бывает, – упрямо сказала Рина. – Этот ёжик особенный. Он солнечный.
– А-а-а, тогда понятно. Я на склад иду. Если хочешь, приходи.
Сестра-хозяйка ушла. Рина захлопнула амбарную книгу и взяла Морковкина:
– Я пойду, на складе поиграюсь, а тебя в шкаф посажу, чтобы бабушка не заметила.
Она посадила зайца на верхнюю полку шкафа и выбежала из кабинета.
На складе у Рины были разные игрушки: мячик, старые кубики, пластмассовые фигурки из киндер-сюрпризов, а еще огромная коробка с разноцветными пуговицами – они изображали то пассажиров в автобусе, то войско, то дам и кавалеров на балу.
Сегодня Рина строила замок из кубиков и пуговиц. Замок получался высоким и красивым, только неустойчивым, но Рина упорно складывала пуговку на пуговку, чтобы замок получился еще выше. Осталось только шпили на башнях сделать, и можно было вселять туда Белоснежку, утенка Дака, Микки Мауса и всю остальную компанию из киндер-сюрпризов. Но пришла бабушка и позвала Рину домой. Ну вот, еще башня не достроена, а уже нужно ее ломать.
– Морковкин! – вспомнила Рина и начала быстро собирать кубики и пуговицы.
Но Морковкина из шкафа вытащить не удалось. Бабушка все время была в кабинете. Пришлось идти домой без Морковкина.
Лежа в постели, Рина думала о том, как же там Морковкин, запертый в шкафу. Один, без друзей и без Рины. Но потом она вспомнила, что познакомила его с балериной и солдатом, а те не дадут зайцу скучать, и Рина спокойно уснула.


Глава 7

Утром Рина проснулась рано. Она тихонько лежала в постели и думала о Морковкине: «Наверное, Морковкин обиделся. Подумал, что я его забыла».
Рина представила, как в кабинете погас свет, хлопнула дверь, а Морковкин остался сидеть на верхней полке шкафа. Морковкин, конечно же, плакать не стал. Он хоть и заяц, но не трус. Он, наверное, смотрел в щелочку. Сначала было темно, а потом... Нет, нет, никто там не появился! Злых теней в кабинете нет. Рина никогда их там не видела. Злые тени живут на улице, а иногда, когда бабушка уходит, они вползают в квартиру – прячутся в кофте, брошенной на стуле, или в кувшине с компотом на кухонном столе. Стоит Рине отвернуться, как они начинают плясать на стене или потолке, а когда Рина снова оборачивается, они замирают.
Конечно, Рина знает, как получается тень. Она сама умеет, сжав кулачок, показать на стене тень от кошачьей мордочки. Но еще Рина знает, что есть добрые тени, а есть злые. Вот тень от шкафа – добрая тень. Рина ее никогда не боится. А злые тени приходят с улицы, молчат и подкрадываются сзади. Тогда Рина быстро включает свет, и тени исчезают.
Пока Рина думала про тени, зазвенел бабушкин будильник. Рина вскочила с постели и побежала умываться. Сегодня  она не капризничала, даже завтрак проглотила, хотя и с трудом, и на бабушкину работу не шла, а просто бежала – так ей хотелось поговорить с Морковкиным.
Как только бабушка переоделась и ушла работать, Рина сразу же  вытащила Морковкина из шкафа.
– Ты тут не скучал  без меня? – спросила она. – Будешь сегодня в рюкзачке моем сидеть.
– Нет, не скучал, – ответила она за Морковкина. – Ночью весело было. Балерина и солдат танцевали, а часы разные истории рассказывали.
Рина хотела еще поговорить с Морковкиным, но тут услышала голос зубного врача  Валерия Михайловича, или Лер Халыча, как она его называла:
– Привет, Рина. Бабушки нет? Мне с ней поговорить надо.
Лер Халыч был огромным, с сильной шеей и большими руками. Он катал Рину на своих широких плечах, подсаживал на дерево или на забор, а иногда подбрасывал высоко в воздух. Бабушка не одобряла этих игр – так ведь и упасть можно, – но Рина всегда просила «закинуть» ее повыше.
– Как твой зуб, что шатался? – спросил Лер Халыч. – Не выпал еще?
– Не, – замотала головой Рина. – Крепко держится.
– Открой-ка рот пошире, я посмотрю.
Рина подошла к доктору, закрыла глаза и открыла рот. Легкое прикосновение, мимолетная боль, будто укус комара, и Рина услышала: «Держи свой зуб. Крепенький такой. Можешь отдать его мышке. А это шоколадка, за то, что не плакала». В ладошку ей лег маленький белый зубик, а в карман – шоколадка с орешками.
Лер Халыч ушел, а Рина подбежала к зеркалу. «Какая замечательная дырка!» Рина втянула в себя воздух. Воздух легко гулял между зубов. Потом она попробовала высунуть в дырку язык, но проходил только кончик языка. Все равно вид был очень смешной, и Рина расхохоталась.
– Интересно, – сказала она, глядя на Морковкина, – а у зайцев зубы шатаются? А если зуб посадить в землю и поливать его, вырастит из него большой зуб?
Рина слышала, что у зубов есть корни. Она села за бабушкин стол, вытащила из него амбарную книгу и начала в ней рисовать. Нарисовала клумбу, посередине которой торчал кончик зуба; от зуба отходили длинные извилистые корни. Вокруг зуба росли цветы, а рядом с клумбой стояла девочка с двумя торчащими в разные стороны косичками и поливала из лейки зуб.
– Когда зуб вырос, он стал Зубным деревом, – Рина  нарисовала огромный зуб, выше девочки, а на нем – много маленьких зубов-отростков, похожих на короткие ветки или сучки. Она вспомнила, как Лер Халыч говорил кому-то о дупле в зубе, и нарисовала дупло.
– Здесь будет жить белочка, – она нарисовала зверька с пушистым хвостом.
Вдруг Рина услышала стук. Это синичка стучала клювом в окно. Рина подошла к окну. Синичка улетела, а Рина увидела, как искрится и переливается на солнце выпавший ночью снег, и дворник с двумя помощниками сгребают его деревянными лопатами и грузят в большие санки.
– Ой,  синичка гулять зовет. Морковкин, подожди. Я скоро вернусь.
Она сунула Морковкина в рюкзачок, надела шубу, сапожки, схватила шапку и выбежала из кабинета; застегивала шубу и надевала шапку Рина уже на ходу.
– Покатайте меня на санках! – закричала она, подбегая к дворнику.
– Ну, если хочешь, садись сверху, – сказал дворник.
Рина не долго думая залезла на снежную гору и начала устраивать себе из снега сидение. Устроилась поудобнее и сказала: «Поехали!»
Помощники взялись вдвоем за веревку, крикнули, будто лошади, «и-го-го!» и покатили санки со снегом и хохочущей Риной.
– Но-о-о, мои лошадки! – понукала Рина, и санки мчались быстрее.
Катание на санках закончилось быстро: появилась бабушки и увела Рину.
В кабинете бабушка отчитала Рину за то, что она сидела на снегу и могла простудиться, и за то, что мешала людям работать.

Глава 8

После обеда, за которым Рина, как всегда, хныкала и капризничала, бабушка ушла, а Рину оставила скучать в кабинете.
Когда дверь за бабушкой закрылась, Рина достала из рюкзачка Морковкина.
– Поздоровайся с балериной и солдатом, – она отнесла зайца к окну и посадила на подоконник. – А я пока на камень посмотрю.
Рина достала из кармана камешек и поднесла его к глазам... В середине камня темнело маленькое пятнышко. Рина покрутила камень, чтобы получше рассмотреть, что у него внутри. Пятнышко начало расползаться, и камень снова, как и в прошлый раз, наполнился туманом. Туман принимал разные очертания – то белки, то зайца, то медведя. Вдруг Рина увидела ежика с золотыми иголками. Вспыхнул яркий свет, и Рина зажмурилась...
– И долго ты с зажмуренными глазами стоять будешь? – услышала она тоненький голосок, совсем не похожий на бабушкин.
Рина широко открыла глаза: на подоконнике стояла крохотная балерина в черной пачке и с короной на голове.
– Она еще и дар речи потеряла! – послышался мальчишеский голос.
Рина протерла глаза кулачками. Неужели она спит? Рядом с балериной стоял мальчик в сине-красной военной форме.
– Все девчонки трусихи, – насмешливо продолжал маленький солдат. – Говорят, волшебство любят, а сами, как только что-то необычное встретят, тут же пугаются.
– Ой... вы кто? – прошептала Рина.
Балерина и солдат заговорили разом, а потом умолкли.
– Подожди, – сказала балерина, – я первая говорить буду. Все-таки я дама, и ты мне уступать должен. Рина, спасибо! Ты нас расколдовала! У меня снова не одна, а две ноги, и я могу бегать. Могу все руками трогать. И у меня есть настоящие глаза и уши! А главное, я могу говорить. Если бы ты знала, как это здорово – говорить! И вообще – снова стать человеком! Я уже надежду потеряла. Думала, всегда мне теперь пробкой быть.
– Она даже плакала по ночам, – добавил мальчик, одетый в военную форму. – Я-то не плакал, но тоже страшно было на всю жизнь шпингалетом остаться. Какая ты молодец, Рина, что смогла нас расколдовать!
– Нет, ты не плакал, – подтвердила балерина. – Даже меня утешал. Спасибо, Рина! Если бы не ты ... ух, и натерпелась я... Настоящее мученье – быть в грелке затычкой. Грелка совсем не разговаривает, будто немая. Спит целый день и только вздыхает тяжело. А я хоть и без ушей, но все слышала. Внутри у грелки пустота. И вот иногда к ней в гости кипяток приходит. Когда такое случается, грелка сразу оживает, суетиться начинает, аж приплясывает. Только зря это. Кипяток скучный очень и занудный. Ворчит все время и сердится, бурчит, все ему не так, а потом остынет немножко и засыпает. А танцевать я могла, только когда меня закручивали или выкручивали. Но разве это танец? Головокружение одно.
Балерина вздохнула и постучала ножкой об ножку.
– А как же вы пробкой стали? – все так же шепотом спросила Рина. Она никак не могла понять, наяву это или снится.
– Ой, это целая история. Расскажу сейчас. Я не всегда балериной была. Сначала я в кукольном театре работала, куклы делала. А в детстве мечтала балериной стать, даже училась, но не вышло. И тут я узнала, что наша кукольная костюмерша колдовать умеет и может любое желание исполнить. Пошла я к ней и говорю: «Хочу быть балериной и в «Лебедином озере» танцевать. Помоги, Видана». Долго уговаривала, и наконец она согласилась. Взяла пробку от грелки и сказала: «Буду колдовать на нее так, словно это ты. Только учти, никто не должен сравнивать тебя с пробкой, иначе ты превратишься в пробку. И расколдовать тебя сможет только тот, кто догадается, что ты не пробка, а балерина, и приведет к тебе лучистого ежика». – «Никому в голову не придет, балерину с пробкой сравнивать, – сказала я. – А мне очень хочется балериной стать. Колдуй смело». – «Но и это не все, – пыталась отговорить меня Видана. – Лучистый ежик не сможет вернуть тебе твой прежний рост. И если с тобой такая беда случится, придется тебе искать Гелиану – Солнечную Колдунью. Не передумала?» Конечно же, я согласилась. Мне так хотелось танцевать! Только спросила, почему колдовать надо на вещь какую-то, а не сразу на меня? «Я колдую с помощью волшебных лучей, –  ответила Видана. – Колдовство это редкое и очень опасное. Лучи могут сжечь, если что-то получится не так, поэтому я использую предмет-посредник».
Балерина замолчала, встала на цыпочки и закружилась на одной ножке.
– А почему колдунья в театре работала? – недоверчиво спросила Рина. – Ведь она все и так получить могла – колдовством. Вот я бы построила большой-большой замок…
– Да это же скучно, когда ничего делать не надо, и живешь на всем готовом! – воскликнула балерина. – Если бы у меня был замок, я бы его отдала – лишь бы научиться танцевать.
Рина подумала, чего бы ей больше всего хотелось, и за что он могла бы отдать замок. Наверное, за то, чтобы папа и мама вернулись из-за граница и никогда больше туда не уезжали. И еще за то, чтобы стать художницей и рисовать такие красивые картины, какие бывают в книжках.
– А что же было дальше? – спросила она, когда балерина остановилась.
– Дальше? Поначалу все шло хорошо. На следующий день мне позвонили и предложили главную роль в «Лебедином озере», и я начала репетировать. У меня  получалось, меня даже хвалили, я была на седьмом небе от счастья. И вот...
Балерина закрыла лицо руками и заплакала. Потом вытерла накрахмаленной юбочкой глаза, шмыгнула носом и сказала: «А потом мой партнер сказал: ты прыгаешь, будто пробка от шампанского».
Рина ахнула и закрыла рот ладошкой, Морковкин покачал головой, а солдат лишь вздохнул.
– Да, он сравнил меня с пробкой, – печально улыбнулась балерина. – Что он имел виду, что я легкая или что меня не удержать, я спросить не успела. Что-то вспыхнуло, и я очнулась – закрученная вниз головой в резиновую грелку.
– Ой, вот так история! – удивилась Рина. – Неужели это правда?
– Конечно, правда! – сказала балерина.
– А как вас зовут? – спросила Рина.
– Меня зовут Наташей, – представилась балерина. – Можно на «ты».
– А меня – Павел, – сказал солдат, – можно просто Павлик.
– А меня зовут Риной, – сказала Рина. – По-настоящему я – Марина, но меня все Риной зовут. А ты, Павлик, как стал шпингалетом? Расскажи.
– Расскажу, – охотно согласился Павлик. – Но это тоже длинная история. У меня друг есть, Вадик. Мы с ним часто в солдатики играли. Соберем войска и технику и воюем друг против друга. Вот играем мы однажды, я за Наполеона, а Вадька за Кутузова. Вадька одному гусару белое перо на кивер прикрепил, а я ему говорю: «Нельзя в твое войско брать солдат с белыми перьями на киверах. Это немецкие солдаты, а у тебя русские». Заспорили мы.
– А что такое «кивер»? – спросила Рина.
– Вот ведь девчонки, совсем в военной форме не разбираетесь, – засмеялся Павлик. – Кивер – это такая высокая военная шапка с козырьком. Очень удобная. В ней деньги хранили, ложку, расческу и нитки с иголками. Неужели не видела никогда?
– Ой, видела в одной книжке, – сказала Рина, – только не знала, как называется.
– Ну вот, я и говорю: «Очутиться бы сейчас в гусарском полку. Я бы все там посмотрел и запомнил. У кого какая форма и оружие». А Вадька говорит: «Пошли к нашей соседке Видане. Она колдовать умеет. Недавно сестре моей нужный билет на экзамене наколдовала. Уговорим ее поколдовать». Пошли мы к Видане. Она долго нас отговаривала, как и Наташу. Вадька все-таки испугался. А я нет. «Ладно, – говорит Видана, – только на войну я тебя не отправлю. Это опасно все-таки. Отправлю я тебя на съемки фильма. Там как раз эпизод с гусарами снимают. Вот и посмотришь, какая у них форма». Посмотреть, как кино снимают тоже интересно, и я согласился. Видана взяла камень,  вот такой как у тебя, только большой, а потом все залило белым светом, и Видана сказала: «Иди домой и жди волшебства». А на следующий день на улице ко мне подошла такая важная дама и спросила: «Мальчик, ты не хочешь в кино сниматься?» Ну, еще бы я не хотел! Меня одели в красно-синий мундир, а на голову почему-то фуражку надели, и повели на площадку, где кино снимают. Уже темно было, костер горит, вокруг него люди сидят, один повернулся ко мне и говорит: «Неужели не могли никого постарше найти? Какой солдат из этого шпингалета?». И только он это сказал, костер вспыхнул, а потом совсем темно сделалось, и я стал оконной задвижкой. Кто же знал, что мальчишек «шпингалетами» называют? Обидно – так ничего и не узнал про султан из перьев. Лучше бы в Интернете посмотрел.
– Как же так, – растерянно сказала Рина, – живых людей в пробки и шпингалеты превращают! Виси потом вниз головой, на резиночке привязанная, или вертись в разные стороны всю жизнь. Ой (она прижала руки к щекам), я слышала, бабушка договаривалась окно менять. А в новых окнах шпингалетов нет. Павлика тогда на свалку выбросят. Ой-ей-ей!
– А ведь мы, наверное, не одни такие, – сказала Наташа. – Я думаю, есть и другие люди, которые вещами стали. Их нужно найти и расколдовать.
– Верно! – воскликнул Павлик. – Только нам вдвоем трудно будет. Ты поможешь? – он посмотрел на Рину.
– Конечно, помогу, – воскликнула Рина. – Но где их искать? И как расколдовывать? Что нужно делать?
– Видана говорила: если такое случится, снова стать большими нам поможет Гелиана. А где ее искать не сказала. Нужно нам к Видане пойти и спросить. А тебе, Рина, нужно внимательно на все предметы смотреть, чтобы узнать, в каком из них человек заколдован. И камень не потеряй – без лучистого ежика ничего не получится.
– А кто это, лучистый ежик? – спросила Рина.
– Лучистые ежики – это помощники Солнечной Колдуньи. Мне Видана рассказывала, что по утрам Гелиана собирает в траве солнечные иголки, отломившиеся от солнечных лучей. Она втыкает иголки в клочки тумана, запутавшиеся в траве. Вот так рождаются лучистые ежики. Ежики очень хрупкие, поэтому Видана помещает их в камни и оставляет там, где нашла. В тех местах, где есть камень с лучистым ежиком, растут самые красивые деревья и цветы, бьет родник с чистой водой, живет много зверей и птиц. Лучистый ежик как маленькое солнышко – может лечить и согревать. А некоторые лучистые ежики – те, что живут в особых камнях, – становятся волшебными. Вот ты такого ежика и нашла.
– А может быть, в этом кабинете еще кто-то заколдованный есть? – спросила Рина.
– Может быть. Вот только солнышко зашло, и расколдовать ты никого не сумеешь.
– Ой, правда. Сейчас бабушка за мной придет, – забеспокоилась Рина. –  Как же быть? Может, вам спрятаться тут? Нет, лучше я отнесу вас к себе домой. А потом мы вместе найдем Видану.
Рина осторожно взяла балерину и солдата и посадила их в рюкзачок к Морковкину.
– Рина, – сказала бабушка, входя в кабинет, – не забудь взять свои фломастеры. А то будешь хныкать, что нечем рисовать. Завтра у меня выходной.
Когда Рина с бабушкой шли домой, Рина не бегала и не прыгала – ведь у нее в рюкзачке сидели два крошечных человечка, и она боялась сделать им больно.

Глава 9
 
Бабушка сразу пошла на кухню готовить ужин, а Рина достала из рюкзачка балерину и солдата и отнесла их в кукольный домик.
Кукольный домик Рине привезли из своей заграницы родители. В домике была только одна комната, но зато какая! Стены обтянуты светло-зеленой в золотую полоску шелковой тканью. Белая с позолотой мебель: шкаф, буфет, комодик, стол со стульями, диван. А еще  кровать и зеркало. На кровати лежал настоящий полосатый матрац, стеганое ярко-алое одеяло, вышитое драконами, и две такие же подушки. Одеяло и подушки бабушка пошила сама из старой китайской атласной наволочки и набила пухом из Рининого старого пуховика.
Больше всего Рине нравился абажур, висевший на потолке. В абажуре была настоящая маленькая лампочка. Правда, лампочка не горела, хотя к абажуру прилагалась коробка с проводками, выключателем, запасной лампочкой и еще какими-то непонятными штучками. Папа обещал провести в домике свет, когда они с мамой приедут в следующий раз, а пока приходилось обходиться фонариком. По правде говоря, свет не очень-то был и нужен: если вечером выключить в комнате свет и включить фонарик, в домике становилось светло и весело, и Рине казалось, что куклы начинают жить своей жизнью.
– Я поселю вас в кукольном домике, – сказала Рина балерине и солдату. – Там сейчас пупсик живет. Я его пока в коляску положу, и он не будет плакать.
Она вытащила из кроватки одетого в ползунки игрушечного малыша.
– Наташа, ты будешь на кровати спать, а ты, Павлик, на диване.
– Рина, сначала руки мыть, а потом играться. Что за безобразие? – послышался из кухни бабушкин голос.
– Иду! – громко сказала Рина и тихонько для Наташи с Павликом добавила: «Вы устраивайтесь, а я сейчас».
Когда Рина вернулась, балерина сидела у кукольного зеркала и кукольной расческой расчесывала волосы. Корону она сняла с головы и положила на кукольный туалетный столик. Павлик в одних носочках прыгал на диване.
– Вот здорово! – закричал он, когда Рина вошла в комнату. – У моей сестры тоже есть кукольная мебель. Когда я был маленьким, мечтал попрыгать на игрушечном диване.
– Да ты и сейчас не очень-то большой, – улыбнулась Наташа. – Рина, у твоих кукол есть ленты для волос или заколки? От моей прически ничего не осталось. Пока меня в грелку вкручивали, волосы свалялись и растрепались.
– Есть, конечно, – Рина начала рыться в ящике с игрушками. Она достала коробочку с тоненькими разноцветными ленточками, резинками и заколками в виде цветов и бабочек.
– Мне бы и переодеться не мешало, – сказала Наташа, прикладывая к волосам то голубую ленточку, то алую. – Неудобно в пачке и на пуантах ходить.
– Ой, у меня много кукольных одежек! – воскликнула Рина и вытащила из ящика маленький чемодан с кукольной одеждой. Только ни одно платье или брючки Наташе не подошли: одни были слишком велики, другие малы.
– У меня же еще одна кукла есть, – вспомнила Рина. – Мне ее недавно подарили.
Она достала коробку, в которой лежала  красивая фарфоровая кукла в длинном голубом платье принцессы. Платье и туфельки этой куклы Наташе оказались в самый раз.
– Сколько кукол через мои руки прошло, – загрустила Наташа, – а вот что сама стану куклой и буду кукольные платья носить, даже во сне не снилось.
– Какая ты красивая в этом платье! – сказала Рина. – Настоящая принцесса.
– Правда? – обрадовалась балерина. – Только как я ходить в нем буду? Шлейф такой длинный, что Павлику, как пажу, придется носить его за мной.
– Мы его обрежем, – предложила Рина. – А твое платье наденем на принцессу.
Пока Рина с Наташей занимались портновскими делами, Павлик нырнул в ящик с игрушками.
Рина так увлеклась переделкой платья, что не услышала, как в комнату вошла бабушка.
– Рина, зачем же ты такое красивое платье портишь? – спросила бабушка, увидев, чем она занимается.
– Ну, ба, в нем же невозможно ходить! Ноги запутаются, и можно упасть.
– Опять ты выдумываешь, – рассердилась бабушка и посмотрела на Наташу, которая старалась не дышать и изо всех сил притворялась куклой. –  Совсем не помню эту куклу. Надо сказать маме, чтобы не задаривала тебя игрушками. У тебя уже не комната, а игрушечный магазин. Идем ужинать. Я оладьи испекла.
Бабушка вышла из комнаты, а Наташа облегченно вздохнула:
– Хорошо, что твоя бабушка не стала допытываться, откуда мы с Павликом взялись. Как бы ты ей объяснила?
– Ну, придумала бы что-нибудь. Только бабушка и правда не помнит все мои игрушки. Вот, платье готово. Можешь одевать. А где Павлик?
– Тут я, – Павлик вылез из ящика с игрушками, а потом с трудом вытащил за хвост огромного динозавра. – У тебя игрушки – класс! Одних зверей на целый зоопарк. А вот этот динозавр – настоящий велоцераптор.
– Вело – кто? –  переспросила Рина.
– Велоцераптор. Это динозавр из «Парка Юрского периода». Не смотрела разве?
– Не, – замотала головой Рина.
– Откуда же тогда у тебя этот динозавр?
– Ну, набор такой был. Я маму упросила купить. Там еще одно чудовище есть. На бегемота похожее. У него будто воротник на шее, смешно так топорщится. А еще у них батарейки внутри. Вот, если этого...  вело... подергать за задние лапы, он будет махать передними и рычать.
Рина взяла динозавра и подергала его за лапы:
– Слышишь? Немножко рычит.
– Ну, конечно, из «Парка» динозавры. Они там знаешь как  рычали! А тот, что на бегемота похож, – это трицератопс.
– Ой, Павлик, какой ты умный, – с уважением сказала Рина. – Только я не из-за этих... «топсов» и «вело» упросила набор купить. Там еще куколка была – с белыми волосами, в бежевых шортах и розовом жилетике. И еще у нее – большой рюкзак и два пистолета. Настоящая путешественница, а то все мои куклы барышни такие.
– Куколка! – фыркнул Павлик. – Если хочешь знать – эта куколка ученая. Ее зовут Элли. Там история такая была. Один профессор из замороженной клетки создал живых динозавров...
– Рина, – снова раздался голос бабушки. – Я жду. Оладьи стынут.
– Сейчас, бабушка! – крикнула Рина и вздохнула. – Опять есть.
– Рина, – сказал Павлик, – а ты не могла бы принести хоть какой-нибудь еды? Я, ужас, какой голодный, наверное, целый год не ел.
– Конечно, принесу, и Наташе тоже!
Рина побежала на кухню.
– Бабушка, можно мои куклы тоже поужинают? – спросила она, усаживаясь за стол.
– Сначала поешь сама, а потом можешь и кукол покормить, – разрешила бабушка, чтобы заставить Рину хоть немножко поесть.
Рина, торопясь, съела одну оладушку и выпила полкружки молока.
– Теперь я кукол покормлю, ладно? – сказала она, вставая из-за стола.
– Только сама  все съешь. Еду выбрасывать нехорошо.
Рина разрезала оладушку на мелкие кусочки и положила их на тарелку, взяла из банки ложку абрикосового варенья, налила на донышко кружки молока и понесла все к себе в комнату.
В кукольной комнате уже шло приготовление к ужину. Наташа доставала из буфета кукольный сервиз: игрушечные тарелки, чашки, маленький  кувшинчик и блюдечко для варенья, а Павлик накрывал на стол.
– В верхнем ящике буфета ложки лежат, – сказала Рина. Она налила в кувшинчик молока и разложила по тарелкам кусочки оладьи, в блюдечко выложила из ложки варенье.
 – Наташа, достань еще блюдечки. Я сметаны принесу и печенья,  – и Рина снова побежала на кухню. – Бабушка, я еще одну оладушку возьму, и сметаны, и печенья, и молока.
– Бери, только все съешь, – улыбнулась бабушка.
Когда Рина вернулась в свою комнату, она увидела, что столик в кукольной комнате накрыт на троих.
– Это для кого? – спросила она.
– Для тебя, – сказал Павлик. – Втроем ужинать веселее.
– Давайте тогда и кукол понарошку покормим. У меня есть игрушечные овощи и фрукты. Разложим по тарелкам, – развеселилась Рина.
Услышав смех, бабушка, заглянула в комнату, и увидела, как Рина обмакивает кусочек оладьи в сметану и с аппетитом ест, а вокруг столика рассажены куклы и перед каждой стоит полная тарелочка. Бабушка покачала головой и подумала... Ну, о чем думают бабушки, внучки узнают, только когда сами станут бабушками.

Глава 10

Рина мыла на кухне кукольную посуду, когда раздался звонок в дверь.
– Бабушка, – закричала Рина, – Тимка пришел!
Бабушка открыла дверь.
– Наконец-то явился, – сказала она. – Рина уже волнуется. Зима же на дворе. Где ты трое суток пропадал?
Рина бросила мыть посуду и побежала в коридор. Она села на корточки перед большим котом – пушистым, белым с серыми пятнами – и обняла его за шею. Кот ткнулся носом в Ринину щеку и громко замурлыкал. Конечно же, Тимка сам дотянуться до звонка не мог. Он просто молча сидел на коврике и терпеливо ждал, когда кто-нибудь из проходящих мимо соседей догадается позвонить в дверь. Многие соседи знали эту особенность кота, звонили в дверь и, не дожидаясь, пока откроют, уходили.
– У нас столько всего интересного, а ты где-то гуляешь, – шепнула Рина коту.
– Рина, сначала надо Тимку вымыть и накормить, а потом уж обниматься, – строго сказала бабушка.
Рина разжала руки, и кот стремглав побежал на кухню. Мыться в ванной кот терпеть не мог, но если все-таки этого избежать не удастся, лучше в воду лезть на сытый желудок, а потом, после мытья, можно выпросить еще что-нибудь вкусненькое.
Пока бабушка набирала воду в ванну, а Тимка хрустел сухим кормом, Рина домыла и вытерла кукольную посуду. Она отнесла ее в свою комнату. Наташа и Павлик убрали всю остальную посуду и кукольную еду.
– Мой кот пришел, Тимка, – объявила Рина. – Мы его сейчас помоем и посушим, а потом я вас с ним познакомлю.
– Ладно. Я пока в твоих игрушках пороюсь, – сказал Павлик и опять полез в ящик.
– А я бы почитала что-нибудь, – сказала Наташа. – Твоя бабушка читает журналы?
– Конечно. И журналы и газеты.
– Что она читает? «Грацию»? «Магию красоты»?
– Не, у бабушки медицинские журналы, а еще «Домашний Очаг» есть.
– Вот, неси «Домашний Очаг». Почитаю.
Рина принесла из бабушкиной комнаты глянцевый журнал и прислонила его к стенке кукольного домика.
– Ой, какие огромные буквы, – сказала Наташа. – Придется подальше стул поставить, чтобы читать, а потом бегать странички перелистывать. Ну, ничего, даже интересно такой огромный журнал листать.
Тимка переносил мытье молча, но все время норовил удрать. Бабушка держала его крепко, а Рина обливала шампунем и быстро смывала водой, стараясь не попасть на мордочку. Потом кота завернули в старое полотенце, и пока он сох, Рина крепко прижимала его к себе и рассказывала ему шепотом, что случилось, пока он где-то пропадал.
Когда Тимка подсох, Рина понесла его в свою комнату. Наташа лежала на диване и пилочкой из кукольного маникюрного набора точила ногти, а Павлик расставлял на полу фигурки зверей, которые он вытащил из ящика
Вдруг Тимка вырвался из рук Рины и, подбежав к Павлику, тронул его лапой. Павлик от неожиданности сел на пол.
– Тимка, это Павлик, – засмеялась Рина. – Он настоящий живой мальчик, только маленький. А в домике – Наташа. Они мои друзья, не обижай их.
Кот подошел к домику, заглянул в него, потом вернулся к Рине, сел рядом и начал вылизывать свою шерстку.
– Вот это котище! Никогда таких огромных не видел, – восхищенно сказал Павлик. – И умный – все понимает.
– Тима вас не обидит, – сказала Рина. – Просто он меня всегда защищает. Однажды телефонный мастер приходил, хотел меня по голове погладить, так Тима так зашипел и зубы оскалил, что мастер руку отдернул и говорит: «Вот это защитник! Лучше некоторых собак». А ты во что играешь, Павлик? В зоопарк?
– Я вот подумал, Рина: а вдруг среди этих зверей есть кто-то заколдованный? Или среди других игрушек? Ты камешек с лучистым ежиком не потеряла? Завтра, как солнце выйдет, попробуем расколдовать кого-нибудь. А пока давайте искать заколдованных.
– Ой, и правда – может, кого-то в куклу превратили? – сказала Наташа. – Среди кукольников ходят слухи, будто самые красивые куклы – это заколдованные люди. Вот, например, твоя кукла-принцесса – она просто как живая.
– Ага, может, она заколдованная? – обрадовалась Рина. – И плюшевых надо проверить.
– Да, – вздохнул Павлик и зевнул, – работы много. Но это уж завтра. А сейчас у меня глаза закрываются.
Наташа и Павлик так устали за день, что быстро уснули. А Рина долго не могла заснуть. Она смотрела на тень в окне, похожую на сгорбленного попугая, и думала, что, может быть, это вовсе не тень, а живая птица, которая мерзнет сейчас на холоде. Вообще-то Рина знала, что тень эту отбрасывает старый торшер без абажура – соседи вытащили его на балкон, и он, облепленный снегом, стал похожим на попугая. Но мало ли что – может, он и в самом деле был когда-то птицей?
– Завтра попробую расколдовать бедного попугая, – подумала Рина и уснула.

Глава 11

На следующий день Рина проснулась рано. В квартире было тихо, бабушка еще спала. Тимка лежал, свернувшись калачиком на одеяле, и тоже не думал просыпаться.
Рина посмотрела на плотные шелковые шторы, закрывающие окно: «Неужели на улице пасмурно и солнышка не видно?»
Она подошла к окну и раздвинула шторы. За окном и правда было темно. Зимнее солнце не спешило начинать новый день.
– Солнышко, просыпайся! – громко сказала Рина. – Пора за работу! У нас много дел.
– Привет, Рина, – услышала она голос Павлика. – Я уже не сплю.
– Ой, Павлик. Я тебя разбудила?
– Нет, я давно проснулся. Лежу и думаю про заколдованных. Вот у нас во дворе большая деревянная лошадь стоит. Малышня с нее, как с горки, катается, а у лошади такая морда грустная. Вдруг она заколдованная?
– А я в одном парке двух деревянных крокодилов видела... Ой, доброе утро, – спохватилась Наташа. – Я от вашего разговора проснулась.
 – Доброе утро, – сказали вместе Рина и Павлик.
–  А еще соседи на балконе старый торшер  поставили, – начала Рина. – И вот мне кажется...
– Нет, так дело не пойдет, – прервал ее рассудительный Павлик. – Если будем без разбору за все хвататься, так и за год всех не расколдуем. Нужно по плану действовать. Как солнце появится, проверим сначала игрушечный зоопарк. А сейчас... Так есть хочется! Рина, у тебя не осталось оладушек хоть немного?
– Должно остаться. Только они холодные, остыли уже.
– Ну и пусть холодные, со сметаной все равно вкусно. Тащи все, что есть.
– А вы на стол накрывайте, – сказала Рина и, как была в пижамке, побежала на кухню. Проснувшийся Тимка вскочил и побежал за ней. Рина наливала в кружку молоко, когда на кухню зашла бабушка.
– Рина, ты что, собираешься Тимку оладьями кормить?
– Нет, ба, мои куклы проголодались, я их покормлю.
– Ох, Рина, ты ведь уже не маленькая, – вздохнула бабушка.
– Бабушка, ну, пожалуйста, я их покормлю, ни одной крошки не останется, – заныла Рина.
Но бабушка была неумолима: «Сначала умываться и чистить зубы. Потом завтракать, а уж потом куклы».
Рина не стала пререкаться, она знала, что это бесполезно, только затянется завтрак, а если бабушка совсем рассердится, Наташа с Павликом останутся голодными. Она вздохнула и поплелась в ванную.
Вдруг раздался звонок в дверь. Бабушка пошла открывать. Пришла соседка.
«Ура!» – тихонечко прошептала Рина и вернулась на кухню. Соседка всегда говорит, что она на минуточку, но Рина знает: раньше, чем через пять минут она не уйдет.
Рина быстро нарезала подогретую бабушкой оладью, положила на  блюдечко варенья, сметаны, манной каши и понесла в комнату. В кукольном домике стол уже был накрыт к завтраку.
– Вот вам еда, – сказала Рина, ставя блюдечко, словно поднос, на стол. – Ешьте без меня, а то бабушка сердиться будет.

Глава 12

После завтрака бабушка разрешила отнести куклам чай. «Хорошо бы с шоколадкой, – подумала Рина. – Вот только кусочки очень большие». Она взяла маленькую терку для сыра, чтобы потереть шоколад на тонкие пластинки и вдруг задумалась. Кого-то эта терка напоминала... металлическая, треугольной формы, на крепких толстых ножках, сверху шар, слегка приплюснутый с боков и вытянутый сверху. «Ну, конечно, – чуть не закричала Рина, – это же настоящий рыцарь! В кольчуге и со шлемом на голове». Терка была старая, уже сильно стертая, бабушка давно пользовалась кухонным комбайном, но когда надо было что-то срочно потереть, эта терка всегда оказывалась под рукой. Да и выбросить терку, которая каким-то странным образом сохранялась несколько поколений, у бабушки не поднималась рука.
Неяркое зимнее солнце заглянуло в окно, будто говоря: «Доброе утро, Рина. Ты звала меня?»
Рина оглянулась по сторонам, ища бабушку. Бабушка ушла в ванную разбирать белье для стирки. Рина побежала в прихожую, достала из кармана шубы камешек с лучистым ежиком и вернулась на кухню. Она поставила маленькую терку на подоконник... и снова задумалась. «Как же этот камень работает? – подумала она. – Ведь балерина и солдат расколдовались случайно».
Рина решила все сделать как в прошлый раз. Она взяла камешек двумя пальцами и посмотрела сквозь него на солнце. Сначала ей показалось, что в камне ничего нет, совсем ничего, а потом она заметила, как маленькая черная точка внутри камня начала превращаться в пятнышко. Вокруг пятнышка заклубился туман, и засверкали золотые искорки. У Рины застучало сердце и перехватило дыхание: «Вот, он, ежик, его золотая мордочка!» Вдруг вспыхнул белый свет, и Рина зажмурила глаза.
Сколько прошло времени, Рина не знала. Никто не звал ее. «Значит, колдовство не получилось», – подумала она, открыла глаза и посмотрела на подоконник.
На подоконнике вместо терки стоял странный железный человечек и смотрел на нее. Увидев, что Рина открыла глаза, человечек сказал: «Как мне выразить мою признательность вам, о юная леди? Вы спасли меня из проклятого плена! Я ваш должник навек».
– Кто вы? – прошептала еще не пришедшая в себя Рина.
– Позвольте представиться – Фредерик, – склонился в поклоне человечек. – А по-русски – Федор Иваныч, потому как по рождению я русский.
– Так вы настоящий рыцарь, Фредерик? – спросила Рина.
– К вашим услугам, маленькая леди, – снова поклонился железный человечек.
– Значит, волшебство получилось? Вот здорово! Пойдемте, Фредерик, я познакомлю вас со своими друзьями, – сказала Рина. – Они тоже были заколдованными. И вы расскажете нам свою историю.
Она осторожно взяла железного человечка и понесла в свою комнату. По дороге она рассмотрела его. Человечек был весь закован в железо, будто статуя. Даже голову закрывал шлем, спускавшийся до плеч. Только лицо оставалось открытым. Лицо было уже немолодым, обветренным и с глубокими морщинами.

Глава 13

Когда Рина вошла в комнату, Павлик и Наташа спорили, кого из игрушечных зверей расколдовывать первым. Наташе очень хотелось  сначала расколдовать жирафа и погладить его по пятнистой шерсти.
– Нужно с самого маленького животного начинать, – доказывал Павлик. – Вдруг животные до своих нормальных размеров расколдуются? Пятиметровый жираф пробьет головой потолок и у соседей окажется. Давай начнем с енота.
Наташа хотела возразить, почему это у животных должно быть по-другому, чем у людей, но вдруг увидела Рину с железным человечком в руках.
– Рина, – воскликнула Наташа, – ты уже кого-то расколдовала?
– Да, – ответила Рина. – Знакомьтесь, это рыцарь Фредерик, или Федор Иваныч. Раньше он был теркой для сыра. Федор Иваныч, это Наташа-балерина, раньше она пробкой от грелки была, и Павлик-солдат, он был оконным шпингалетом.
Рыцарь кивнул Павлику и встал на одно колено перед Наташей.
– Прекрасная Натали, – сказал он, – сто тридцать лет я мечтал о нашей встрече. Тридцать лет я был рыцарем и сто лет томился, закованный в эту железную тюрьму-терку. Но вы дождались меня.   
– Вы ошибаетесь, –  сказала Наташа, – я вас совсем не знаю.
– Как! – вскричал Фредерик. – Вы не помните, как упрекали меня в том, что я всего лишь унтер-офицер, а не рыцарь? Как отправили к колдунье Видане, и та превратила меня в рыцаря?
– Вашу колдунью звали Видана? – вмешалась Рина. – Неужели ей столько лет?
– Не знаю, сколько ей лет, – сказал Фредерик. – Но колдунья она опытная, многим помогала. Она решила колдовать на терку, но предупредила, что если кто-то догадается, я сам превращусь в это ужасное орудие для пытки овощей и сыра. Но мне было все равно. Я хотел стать рыцарем ради вас, Натали, – и он с укором посмотрел на Наташу.
– И все-таки вы ошибаетесь, – сказала Наташа Фредерику. – Вашей избраннице было бы сейчас сто пятьдесят лет. Разве бы она выглядела сейчас так, как я? Возможно, мы просто похожи.
– Очень похожи. Просто одно лицо, – сказал Фредерик и пустился в пространные извинения.
– И что же было потом? – прервала его Рина.
– Потом? Видана сказала, что мне придется переместиться во времени на пятьсот лет назад, в те времена, когда жили настоящие рыцари. Я должен буду воевать, защищать честь дам, биться на рыцарских турнирах. А для того, чтобы я мог вернуться назад, когда пройду обряд посвящения в рыцари, она дала мне маленький камень. «Когда захочешь вернуться домой, – сказала она, – просто посмотри сквозь этот камень на солнце, и он вернет тебя назад». Я славно бился на войне, получил звание рыцаря, золотые шпоры и щит с гербом и девизом, хотел уже вернуться домой, но, увы, камня у меня не оказалось. Я потерял его, или его украли. Мне пришлось остаться рыцарем, – я думал, уж навсегда. Но вот однажды после страшной битвы, мой друг подошел ко мне и сказал: «У тебя крепкая рука, Фредерик. Ты рубишь врагов, как терка полкового повара рубит морковку». И я тут же превратился в эту колючую железку. На целый век!
– Почему же Видана не дала нам такие камни? – спросил Павлик.
– Мне она объяснила, почему, – сказала Наташа. – Раньше камней с ежиками у Виданы было много, она давала их всем, а сейчас их почти не осталось. Люди не возвращают ей камни, теряют, забывают отдать, а находить их становится все труднее и труднее. Многие камни лежат под домами или под асфальтом. Видане просто нечего было нам дать. Теперь у нее остались только камни для колдовства.
– Ой, – воскликнула Рина, что-то сообразив, – так вы, Фредерик, все сто лет в нашей семье жили? Знаете всех моих бабушек и прабабушек?
– Да, почти сто лет прожил, – сказал с некоторой гордостью Фредерик, – но лично знаком только с нынешней хозяйкой, вашей бабушкой, и с предыдущей. Раньше-то я только с поварами да кухарками на короткой ноге был. Помню повара одного, француза, я у него по семь дней в неделю работал. Каждый день он тер сыр, мускатный орех, шоколад. Но и следил за мной отменно. Заставлял кухарку каждую дырочку на моих боках прочищать и вытирать насухо после мытья. Другой повар работы мне совсем не давал. Целыми днями стоял я на полке без дела. Хочешь – спи, хочешь – в дырочку свисти. Со временем от копоти бока мои почернели, липким жиром покрываться начал. «Ну, – думаю, – еще немножко и выбросят меня на свалку, как старый хлам». Решил я о себе напомнить. Спрыгнул с полки прямо под ноги кухарке. «Ой, – говорит она, – какая терка грязная, надо помыть».
С тех пор я о себе частенько напоминал. А когда переезжали, старался на виду быть, чтобы не забыли. Потом ваша прабабушка часто мной сыр терла. Бабушка ваша уже реже, она больше с этим шумным зазнайкой Мулинексом возится. Но меня не выбросила. Я же нержавеющий, не то, что нынешние.
Фредерик выпятил железную грудь и подкрутил тонкие усы.
– Здорово, что вас тоже расколдовали, – сказал Павлик. –  Теркой жить невесело, как и шпингалетом.
– Я слышал, вы были солдатом? – спросил Фредерик Павлика. – В каком полку служили?
– Я не успел послужить, – ответил Павлик.
– Ну что ж, возьму-ка я вас к себе в оруженосцы и научу военному делу, только спрашивать буду строго.
– Спасибо, но я лучше сам по себе буду, – Павлик по-геройски выпятил грудь.
– Ну, как знаете. Но не откажите в любезности помогать на ночь латы снимать и чистить их иногда, – попросил Фредерик.
– Помогу, конечно, – согласился Павлик. – А теперь давайте скорее зверей расколдовывать. Рина, я их выстроил по росту. Начинай.

Глава 14

Рина взяла в руки самую маленькую обезьянку и поставила ее на подоконник. Солнышко весело светило в окно. Рина поднесла камень к глазам, но как ни всматривалась, увидеть ничего не могла. Она перевернула камешек и посмотрела на него снова. Ничего! Ни пятнышка, ни тумана, ни золотых иголочек. Абсолютно ничего. Тогда Рина подвинула фигурку обезьянки поближе к свету и снова начала всматриваться в камень.
– Не получается, – вздохнула она.
– Ну и что, – сказал Павлик. – Не могут же все фигурки быть заколдованными. Попробуй следующую.
Следующим был енот. Но и он не захотел расколдовываться. Рина брала фигурку за фигуркой, ставила их на подоконник и подносила камень навстречу солнечным лучам.
– Может, ежик исчез? – спросила она, когда закончились все фигурки, и маленький серый слон, который был последним, тоже отправился в ящик.
– Просто это обычные игрушки, а не заколдованные, – сказала Наташа.
– Да, – вздохнул Павлик. – Жалко, столько времени потеряли.
– А давайте попробуем попугая расколдовать, – предложила Рина.
– Какого попугая? – удивился Павлик. – Кажется, я все твои игрушки видел, а попугая не видел.
– Попугай – это не игрушка, – сказала Рина. – Соседи вынесли на балкон старый торшер. И ночью, когда на улице фонарь светит, торшер тень отбрасывает – кажется, что настоящий попугай на жердочке сидит, дрожит от холода. Мне его так жалко, замерзнет ведь.
– Ну, попробуй, – неуверенно сказал Павлик.
Наташа промолчала, а Фредерик недоверчиво хмыкнул.
Рина забралась с ногами на подоконник. Высоко подняла камешек и посмотрела сквозь него на соседский торшер. И вдруг... да-да, в камне заклубился туман, и ежик начал свою работу. Яркий свет снова ослепил Рину, и она зажмурилась. 
– Рина, открывай скорее форточку! Ты расколдовала попугая, – услышала она крик Павлика.
Рина открыла глаза и увидела волнистого попугая, который стучал клювом в окно. Она быстро открыла форточку, попугай залетел в комнату и сел Рине на плечо. Наташа захлопала в ладоши от радости.
– Жалко, что попугай нам ничего рассказать не может, – сказал Павлик. – Интересно,  кто его заколдовал?
– Главное теперь, чтобы кот птицу не съел, – строго сказал Фредерик.
Все оглянулись и увидели Тимку, внимательно наблюдающего за  попугаем.
– Не съест, – уверенно сказала Рина. – У меня жил хомячок, и Тимка его не трогал. Только Тиму предупредить надо.
– Тима, – сказала Рина коту, – попугая обижать нельзя. Он наш друг. Понял?
Кот посмотрел на Рину, помахал хвостом и ушел в кухню.
– Рина, ты гулять пойдешь? – спросила бабушка, заходя в комнату.
Павлик, Наташа и Фредерик замерли, как неживые, а попугай взлетел к потолку.
– Откуда у нас попугай? – удивилась бабушка, потом увидела открытую форточку. – Он что, в форточку залетел?
– Да, – сказала Рина, – постучался, я ему открыла, и он залетел. Пусть он у нас поживет, ладно?
– С тобой постоянно какие-нибудь чудеса случаются, – покачала головой бабушка. – Вот ко мне в форточку попугаи не стучатся. Наверное, он у кого-то в окно вылетел. Я поспрашиваю у соседей, ну а пока пусть побудет, не на мороз же его выгонять. Собирайся, если гулять хочешь.
Бабушка вышла. Наташа, Павлик и Фредерик перевели дух.
– Я сейчас гулять пойду и Видану поищу, – сказала Рина. – Где она живет?
– Рина, возьми меня  с собой, – попросил Павлик. – Я тебе покажу, как быстрее дойти.
– И меня! – воскликнула Наташа.
– И меня! – сказал Фредерик. – Мало ли что может случиться. Я вас буду защищать.
– Ох, всех я не могу взять – в рюкзачке места не хватит. Пусть уж Павлик мне дорогу показывает. А вы, Наташа и Фредерик, дома пока оставайтесь.
Она посадила Павлика в рюкзачок и пошла собираться. Рине очень хотелось взять санки и покататься с горки, но впереди предстояло серьезное дело, тут не до катаний.

Глава 15

Рина собралась и начала одевать рюкзачок.
– Рина, – сказала бабушка. – Зачем тебе рюкзак? Тяжело, неудобно. Он же тебе мешать будет. 
– Мне надо, – упрямо сказала Рина, – я  Морковкина возьму. Он давно не гулял.
Рина побежала в комнату, взяла зайца и осторожно, чтобы не задеть Павлика, сунула его в рюкзачок. Бабушка только головой покачала; она знала, что с внучкой спорить бесполезно: уговаривай не уговаривай, упрется и будет стоять на своем.
– Ладно, иди  с Морковкиным, – вздохнула бабушка. – Санки брать будешь?
– Не, я так, – помотала головой Рина.
– Только если намокнешь, сразу домой!
– Хорошо, – обрадовалась Рина и выбежала из квартиры.
Когда она не спешила, то спускалась по лестнице прыжками. На ступеньку вправо, на ступеньку влево, опять вправо и снова влево. И так до самого низа. На одной ноге тоже спускаться интересно. Сначала пять ступенек вниз на правой ноге, потом пять на левой и снова на правой. Но сегодня Рина спешила, поэтому просто легла на перила животом, поджала ноги и быстро скатилась вниз.
На улице Рина обернулась и посмотрела на окна своей квартиры. Конечно, бабушка смотрит в окно! Рина помахала бабушке рукой в пушистой варежке и пошла по направлению к горке.
Горка, единственная среди близлежащих дворов, издали была похожа на муравейник. С одной стороны горки катались на санках, с другой – на животах, спинах и других частях тела, подкладывая под них картонки от коробок из магазина «Овощи-Фрукты».
Рина хотела обойти магазин и дальше по проспекту отправиться на поиски дома, где жила Видана, но с горки слышался такой веселый смех, что она решила, одним глазком взглянуть, что там делается.
Когда Рина подошла к горке, прямо под ноги ей съехал Артемка из соседнего подъезда.
– Рина, – сказал запыхавшийся Артемка, – хочешь прокатиться с горки? Меня в магазин послали, а я вот тут задержался.
Артемка протянул Рине потрепанную картонку. Рина решила прокатиться разочек. Всего лишь разочек. Много времени это не займет. Когда ты катаешься на картонке, очереди, как на санках, ждать не надо. Катись себе, когда хочешь, ничего, если в кого-то врежешься, синяков не набьешь. Рина легла на живот и поехала с горки. Потом еще раз и еще... потом «паровозиком» с другими детьми, потом снова сама. И вдруг она вспомнила о Павлике. Рина сбежала с горки, сняла рюкзачок и расстегнула его.
– Павлик, – позвала она.
– Я тут, – отозвался слабым голосом Павлик, –  в карман залез. Что там, ураган или землетрясение?
– Нет, – виновато ответила Рина, – это я на горке каталась. Извини, Павлик. Я только один разочек хотела. Тебе плохо?
– Да, нет, ничего, – сказал повеселевший Павлик. – У меня даже голова не закружилась. Просто я не знал, что происходит. Испугался немножко.
– Теперь пойдем Видану искать, – сказала Рина. – Ты помнишь ее дом?
– Еще бы, – засмеялся Павлик. – Она же в одном доме с Вадькой живет, а у Вадьки я не один раз бывал. Посади меня в варежку и неси, а я тебе дорогу показывать буду.
Рина посадила Павлика в свою варежку так, чтобы у него только одна голова в фуражке выглядывала, взяла варежку в руку и пошла вперед. Павлик говорил, до какого дома надо дойти, куда свернуть, и наконец Рина оказалась перед домом Виданы.
– Видана на первом этаже живет. В первом подъезде, – сказал Павлик. – В первой квартире.
Рина вошла в подъезд и позвонила в первую квартиру. В квартире было тихо, дверь Рине никто не открывал. Рина позвонила еще раз, а потом постучала в дверь кулачком. Никто не отзывался. На стук из соседней двери выглянула соседка.
– Девочка, – спросила она, – ты кого-то ищешь?
– В этой квартире тетя Видана живет, которая в кукольном театре работает?
– Да, здесь. Только в театре сегодня премьера и Видана там. Ей что-то передать?
– Нет, спасибо, не надо, – расстроенно сказала Рина и вышла на улицу.
– Что будем делать? – спросила она у Павлика.
– Пойдем в кукольный театр, – сказал Павлик. – Там ее и поищем. Ты знаешь дорогу или показывать надо?
– Знаю, – сказала Рина, – мы с бабушкой ходили несколько раз. Только у меня денег на билет нет, а без билета нас не пропустят.
– Мы с черного хода пойдем. Скажем, что к Видане, и нас пропустят.
Рина посадила Павлика в рюкзачок и пошла в сторону театра.

Глава 16

Театр кукол занимал часть первого этажа в обычном доме старой постройки и совсем не был похож на театр, скорее – на дом для кукол. Обычная стеклянная дверь с козырьком от дождя и два окна. В окнах постоянно менялись куклы. Вчера прохожие видели Мальвину, дрессирующую кусочком сахара пуделя Артемона и грустного Пьеро, читающего книжку, а сегодня Пеппи Длинный Чулок прильнула к стеклу, будто хотела что-то разглядеть на другой стороне улицы. На козырьке сидел неунывающий Буратино и показывал прохожим нос.
До театра от Рининого дома было недалеко, всего три остановки на троллейбусе. Но Рина шла пешком, устала и запыхалась, когда подошла к театру. Искать черный ход ей уже совсем не хотелось. Она толкнула стеклянную дверь и вошла в фойе. В фойе было  тепло, сладко пахло сахарной ватой, горячим попкорном, и стоял гул от детских и взрослых голосов. Детей развлекали  большие куклы. Они были сделаны так искусно, что казались живыми, настоящими.
Артемка говорил, что в куклах прячутся  люди, но Рина не хотела в это верить. «Почему же тогда Дюймовочка такая маленькая? – спрашивала она. – Меньше меня ростом. И Мальчик-с-пальчик тоже? Разве такие маленькие артисты  бывают?» – «Конечно, бывают, – смеялся Артемка. – Это же лилипуты. Ты что, не видела их в цирке?» – «Лилипуты в цирке, а в Кукольном  театре – куклы», – стояла на своем Рина. – «И почему все девчонки такие  глупые?» – говорил Артемка и убегал по своим важным делам.
Сегодня в фойе детей веселил Карлсон. Он рассказывал смешные истории и разрешал потрогать пропеллер у себя на спине.
– Девочка, нужно снять шубу в гардеробе, – услышала Рина чей-то ласковый голос. – Идем, я тебя провожу.
Рина оглянулась, рядом с ней стояла кукла в красивом красном платье, белом переднике и красной шапочке с оборками. Кукла держала в руках корзинку, полную конфет. Одну конфету она протягивала Рине.
– Спасибо, Красная Шапочка, – сказала Рина, взяв конфету. – Только у меня нет билета, и мне нужно найти Видану.
– Видану? – переспросила Красная Шапочка. – Видишь, рядом с гардеробом дверь? Заходи в нее, иди по коридору до самого конца. Справа последняя дверь – это мастерская Виданы.
Красная Шапочка принялась раздавать конфеты остальным детям, а Рина пошла искать Видану. Она осторожно открыла дверь, которую показала ей Красная Шапочка. Рине казалось, что она увидит сейчас, что-то необычное или даже волшебное. Но коридор оказался самым обычным, и по нему ходили самые обычные люди. Только люди почему-то были взволнованы, что-то искали и говорили друг другу: «Ну, где же он? Куда он пропал? Ты его не видел?» На Рину никто не обращал внимания.
Рина подошла к последней двери и постучала. Ей никто не ответил. Она приоткрыла дверь, в комнате было пусто.
– Девочка, ты кого-то ищешь? –  раздался женский голос.
Рина обернулась – к ней шла высокая седая женщина с лучистыми карими глазами.
– Я ищу тетю Видану.
– Видана – это я.
Вдруг из соседней двери выбежал длинноволосый человек весь в черном.
– Видана! – закричал он. – Что же делать? Через десять минут спектакль. Надо что-то придумать.
– Ну не мог же он сквозь землю провалиться? – сказала Видана. – Где ты его последний раз оставил?
– Там же, где и всех остальных, – в коробке. И вот – король с королевой есть, принцесса тоже есть, и канцлер, и лорд Кэломел есть, и Волшебник на месте. А его нет.
– Не мог же он сам убежать? Может быть, взял кто-то? Ты спрашивал?
– Да я уже у всех спросил. Все ищут, а найти не могут.
– А кого вы ищите? – спросила Рина.
– Не мешай, девочка, – нервно сказал человек в черном. – Иди в зал.
– Она пришла ко мне, – сказала Видана и повернулась к Рине. – Сегодня премьера сказки «Принц-кролик». И вот главный герой Кролик куда-то пропал. А без него спектакль просто не состоится. И времени уже нет, нового кролика искать.
– Может быть, мой Морковкин подойдет? – спросила Рина. Она сняла рюкзачок и вытащила из него своего зайца.
– Девочка, ты просто наша спасительница! – закричал человек в черном и схватил Морковкина. – Как он похож на нашего кролика! И размер подходящий. Видана, одевай его скорее, и можно начинать спектакль.
Он отдал Морковкина Видане и убежал.
– Как тебя зовут, девочка? – спросила Видана.
– Меня зовут Рина. Я к вам с Павликом пришла.
– Вовремя ты к нам пришла, Рина. Твой Морковкин побудет актером на этом спектакле, а потом мы тебе его отдадим. Снимай шубу, оставь ее в моей мастерской и ступай с Павликом в зал.   
– Но Павлик... – начала Рина.
– Идите через эту дверь. Вас посадят на  свободные места. После спектакля поговорим. А мне надо сделать из твоего Морковкина принца.
Рина сняла шубу, взяла рюкзачок с Павликом и пошла в зал. Уже все актеры и персонал знали, что Рина – это та самая девочка, что спасла их спектакль от провала. Рину провели на первый ряд и посадили в самом центре.

Глава 17

Зал был маленький, но очень уютный: несколько рядов кресел, расставленных полукругом, и сцена, похожая на закрытое шторами окно. Представление должно было начаться с минуты на минуту. Шли последние приготовления: слышались приглушенные голоса, топот ног и еще какие-то непонятные звуки. Рина не отрываясь смотрела на занавес. Вдруг занавес слегка раздвинулся, и в образовавшуюся щель просунулась голова Морковкина. Морковкин обвел глазами зал, будто искал кого-то.
– Морковкин, я здесь! – закричала Рина.
Морковкин увидел Рину, весело ей кивнул и исчез. Рина от волнения заерзала на стуле; ей захотелось кому-нибудь сказать, что это ее заяц выйдет сейчас на сцену, и вдруг она вспомнила про Павлика. Рина достала Павлика из рюкзачка и посадила его на подлокотник кресла.
– Я думал, ты совсем обо мне забыла, – возмущенно прошептал Павлик. – Мне тоже интересно сказку посмотреть, да еще с Морковкиным. Я слышал, что тут произошло. Вот сказку посмотрим, потом с Виданой поговорим.
Вдруг все начали аплодировать. Занавес дрогнул и упал – представление началось.
На сцене был настоящий сказочный город. Декорации изображали стены замка с круглыми башнями и остроконечными крышами, перед замком на золотом троне сидели Король и Королева, а перед ними стоял толстяк в блестящем камзоле, это был Канцлер. Король с Королевой переживали, что у них нет детей, а Канцлер хитрости разные придумывал – ему самому хотелось стать наследник трона, но Король ясно сказал, что этого никогда не будет, и тогда Канцлер решил возвести на трон такого наследника, который бы его слушался.
Рина смотрела на сцену и ждала, когда же появится Морковкин. Но Морковкин все не появлялся.
Канцлер предложил Королю выбрать наследника среди лучших бегунов страны (у него был тайный план, как сделать, чтобы победил тот, кто ему нужен). Король согласился и назначил день, когда должны были состояться соревнования. В правилах говорилось, что к соревнованиям допускаются юноши моложе двадцати лет и благородного происхождения. Собрались самые достойные претенденты, и вдруг...
– Морковкин, – выдохнула Рина, когда появился Кролик.
Это действительно был Морковкин. Только он совершенно преобразился: на нем был светлый льняной костюмчик, а вместо галстука – пестрый шелковый шнурок. Держался заяц очень спокойно и независимо, будто всю жизнь играл в театре.
Канцлер попытался Кролика прогнать. «Ты не имеешь права здесь находиться», – строго сказал он. Но не тут-то было. «Почитайте правила», – сказал Кролик. И Канцлер понял, что попал впросак. Конечно же, Кролику не было двадцати лет, у него была хорошая родословная... почему же он не мог претендовать на престол?
Пришлось Кролика допустить к соревнованиям, и он их, конечно, же, выиграл. Вторым прибежал лорд Кэломел. И вот ему-то пришлось биться с Кроликом на мечах.
Но и тут Кролик победил. Он просто бросался лорду Кэломелу под ноги, и тот ломал себе то руку, то ногу.
Король и канцлер никак не хотели смириться с тем, что наследником престола станет какой-то кролик, хитрили и придумывали новые и новые задания, но Кролик с ними легко справлялся.
Рине спектакль очень нравился. Она смеялась над глуповатым Королем, возмущалась интригами Канцлера, а лорда Кэломела ей почему-то было жалко. Морковкиным Рина по-настоящему восхищалась. И совсем не потому, что он был ее игрушкой. Морковкин был прирожденным актером. Он так ловко бросался под ноги лорду Кэломелу, так остроумно разгадывал загадки и был так обходителен с Королевой, что Рина удивлялась, где он всему этому научился.
В конце сказки выяснилось, что Кролик – это заколдованный принц, и Рина заволновалась: ей совсем не хотелось, чтобы вместо Морковкина, ей отдали красивую, но совсем не интересную куклу в голубом плаще.
Как только спектакль закончился, и отгремели аплодисменты, она схватила Павлика, рюкзачок и побежала в мастерскую Виданы.
 
Глава 18

Видана сидела в своей мастерской и пришивала пуговицы к маленькому серебряному камзолу. Когда Рина открыла дверь, Видана отложила шитье и сказала так, будто давно ее ждала:
– Здравствуй, Рина. Рассказывай, что случилось с Наташей и Павликом. Где они?
– Здравствуйте! – сказала Рина. Она удивлялась, что Видана совсем не похожа на колдуний из сказок. Потом она протянула Видане ладошку, на которой, свесив ноги и держась за Ринин палец, сидел Павлик.
– Здравствуйте, Видана, – сказал Павлик. –  Я все-таки превратился в шпингалет, но Рина меня расколдовала. Вы поможете мне снова стать большим?
– Привет, Павлик, – грустно улыбнулась Видана. –  Я рада тебя видеть живым и здоровым, хоть и маленьким. Что-то часто в нашем колдовстве стали такие несчастья случаться. Обязательно поговорю об этом на ближайшем собрании колдуний. Но оно еще не скоро.  Собрания раз в десять лет проходят, а прошло только пять. Придется нам самим что-то придумывать.
– Нужно еще Наташу и Фредерика расколдовать, – вмешалась Рина.
– Значит, Наташа превратилась в пробку? – ахнула Видана. – Я думала, она репетирует роль в театре. Скоро премьера балета. Я и билет уже купила. А бедный Фредерик? Он так хотел стать рыцарем, чтобы угодить своей даме.
– Фредерик рыцарем стал, только он камень потерял и не смог вернуться. А потом и в терку превратился. Я его расколдовала, но что дальше делать, мы не знаем. Вы нам поможете? – спросила Рина у Виданы.
– Вернуть прежний рост я не могу, – ответила Видана. – Но подскажу, как это сделать. Вам нужно попасть в Страну Солнечных Лучей, где правит волшебница Гелиана. Только Гелиана может снять чары от неудавшегося колдовства. Попасть же в эту страну можно через специальный вход. Он здесь, – Видана протянула руку и показала на картинку на стене. – Но сначала вам нужно собраться всем вместе, и тогда я вас туда отправлю.
Рина подошла к картинке поближе. Картинка была объемная, из какого-то странного материала, будто стеклянная. Казалось, будто она была настоящая, а не нарисованная. На цветущем лугу колыхались от ветра головки ромашек и колокольчиков, прыгали кузнечики, а по высокому стеблю ползла мохнатая гусеница. В голубом небе плыло белое облако. На облаке стоял замок с остроконечными башнями. Окошки замка весело поблескивали, а по стенам бегали солнечные зайчики, будто играли в пятнашки.
Над лугом порхала ярко-желтая бабочка. Рина видела, как у бабочки подрагивали усики. Среди травы лежал большой коричневый камень.
– И у меня есть такая картинка, – сказала Рина, – только на ней другое нарисовано.
– Какая картинка, Рина? – спросила Видана.
– Ну, она тоже будто живая. И камень там есть. И замок на облаке. Только вместо полянки – деревья с большими красными цветами, а вместо бабочки – воздушный шар. И небо темное, как ночью, а на облаке светло, и вокруг облака – желтый свет, и кажется будто там волшебный замок стоит.
– Замечательно! – обрадовалась Видана. – Откуда у тебя эта картинка?
– Не знаю. Она все время на стенке висела.
– Это не важно. Главное, у тебя тоже есть вход в Страну Солнечных Лучей.
– Моя картинка тоже волшебная? – удивилась Рина. – Ой, как здорово! Она всегда мне такой сказочной казалась…
– А как туда попасть? – спросил Павлик. – Мы же не можем просто влезть в картинку?
– Просто влезть в картинку не получится, – улыбнулась Видана. – Попасть туда вам поможет лучистый ежик. Рина, ведь он есть у тебя?
– Да, – ответила Рина и достала из кармана камешек.
– Вот он вам и поможет, – сказала Видана и взяла у Рины камень. – Нужно разбудить ежика солнечным светом, – Видана положила камень на ладонь и поднесла его к окну. – Ежик проснется и протянет свои лучи к камню на картине. Вот так.
Рина увидела, как в камешке вспыхнули искры и золотые лучи потянулись к картине. Через мгновенье искры вспыхнули в коричневом камешке на картине, и он озарился золотым светом. Бабочка затрепетала крыльями и опустилась на землю рядом с камнем.
– Если вы пойдете по золотым лучам, то окажетесь прямо на полянке. А потом на воздушном шаре долетите до замка на облаке.
– В этом замке живет Гелиана? – спросил Павлик.
– Да. Там вы ее и найдете.
Рина хотела еще расспросить о замке и Гелиане, но не успела: дверь распахнулась, и в комнату вошел знакомый Рине длинноволосый человек.
– Вот твой заяц, девочка, – сказал он Рине и протянул ей Морковкина, уже переодетого в плюшевые штанишки на подтяжках. – Очень способный заяц, настоящий актер. Мы бы взяли его к себе. Ты разрешишь ему иногда играть в спектаклях? А сама приходи, когда захочешь, и билет покупать не надо. Тебя пропустят по этому приглашению, – он протянул Рине твердый картонный билетик с нарисованным на нем Буратино.
– Ой, спасибо! – сказала Рина. – Мой Морковкин будет актером. Вот здорово!
Длинноволосый человек, а это был главный режиссер кукольного театра, улыбнулся и ушел.
Рина нагнулась, чтобы взять рюкзачок и положить туда Морковкина, но вдруг на полу под стулом она заметила странный предмет. Предмет напоминал маленькую двузубую вилочку толщиной с иголку. Завитушки на конце вилочки были похожи на какие-то буквы, которых Рина не знала, а сама вилочка была прозрачная, будто стеклянная.
– Что это? – спросила Рина, протягивая вилочку Видане.
Видана нахмурилась и подошла к картинке на стене. Внимательно осмотрев ее, она покачала головой.
– Теперь я знаю, куда наш заяц исчез. Он не сквозь землю провалился, он просто... испарился.
– Как испарился? – испугалась Рина.
– Давайте попьем чаю, – сказала Видана. – Сейчас приготовлю. А ты сполосни мой наперсток. Мы в него Павлику чаю нальем, и я расскажу вам, как испаряются зайцы.

Глава 19

Видана поставила на стол чашки и большое, расписанное красивым узором, блюдо. Потом достала с полки толстую поваренную книгу и полистала ее.
– Ты любишь шоколадные профитроли, Рина?
– А что это такое? – удивилась Рина. – Я не ела никогда.
– Наверняка ела, только названия не знаешь, – сказал Павлик; он уже забрался на стол и заглядывал в книжку. – Это такие малюсенькие воздушные пирожные с начинкой внутри.
– И очень вкусные, – сказала Видана. – Сейчас мы их испечем,
Она взяла с полки серебряную шкатулку и достала из нее желтоватый камень, похожий на кусочек сливочного масла, положила его на ладонь, и в солнечном свете камень вдруг ожил. В нем засверкали золотистые искорки. Искорки начали вытягиваться и превращаться в длинные лучи. Лучи потянулись к поваренной книге ...  вдруг вспыхнул яркий желтый свет, и все заволокло туманом. Через мгновенье туман рассеялся, и Рина увидела, что большое блюдо на столе наполнено маленькими круглыми пирожными, политыми шоколадной глазурью.
– Настоящее волшебство! – прошептала она.
– А пахнет как! – воскликнул Павлик.
– Садитесь к столу, – пригласила Видана. – Угощайтесь.
Она разлила чай и начала рассказывать:
«История эта началась в давние-давние времена, когда Гелиана была еще юной девушкой. Она очень любила зверей и птиц и всегда выручала их из беды – отогревала замерзших синичек, грела воду в ручье для заболевшего ангиной олененка.
Однажды, прогуливаясь по лесу, она услышала чей-то плач. Маленький медвежонок лакомился малиной и попал в капкан. Гелиана освободила медвежонка из капкана, но оказалось, что лапа у него перебита, и медвежонок не мог идти. Гелиана задумалась, как помочь медвежонку. Вдруг послышались шаги, и на полянку вышел высокий, черноволосый юноша.
– У вас что-то случилось? – спросил он. – Вам помочь?
Гелиана рассказала ему о медвежонке. Юноша склонился над медвежонком и подул на его лапу. Медвежонок тихонько дернул лапой, потом осторожно встал, побежал и скрылся в кустах.
– Ему уже не больно! – удивилась Гелиана. – Что вы сделали?
– Я немного заморозил ему лапу. Когда заморозка пройдет, лапа снова заболит, но медвежонок уже будет дома. Позвольте представиться, – поклонился юноша, – Ледяной Скульптор. А вас зовут Гелиана – Солнечная Принцесса, я знаю.
– Какое у вас интересное имя, – сказала Гелиана. – Чем вы занимаетесь?
– Я строю ледяные замки, прокладываю ледяные мосты через реки, замораживаю лужи, превращаю дождь в град. А еще умею облегчать боль.
Юноша был очень красив, он казался таким добрым, и Гелиана полюбила его. Скульптору Гелиана тоже понравилась. Дело шло  к свадьбе, но внезапно все расстроилось.
С некоторых пор в лесу начали происходить странные события: пропадали звери, исчезали птицы. Пропал Большой Пестрый Дятел, семейство Куниц, два брата Волка. Когда пропал старый Олень Серебряные Рога, в лесу началась паника. Никто не знал, что делать.
Однажды к Гелиане в окно постучала знакомая Ворона. Ворона жила рядом с людьми и приносила Гелиане последние новости. Ворона была чем-то сильно расстроена.
– Каррр! – закричала она, как только Гелиана открыла окно. – В городе на площади ледяные скульптуры поставили. Среди них и ледяные звери есть. Это звери из нашего леса! Их заморозили! Какой кошмар!
Гелиана сразу поняла, чьих это рук дело. Ледяной Скульптор говорил, что хочет участвовать в конкурсе и получить первый приз. Для этого он и заморозил живых зверей и птиц. Очень расстроилась Гелиана, но с женихом решила разобраться позже – сейчас нужно было спасать зверей. Она позвала на помощь всех своих солнечных зайчиков, и вместе они разморозили зверей.
Лесные звери, узнав о проделках Ледяного Скульптора, прогнали его из леса, а Гелиана отказалась выходить за него замуж.
С тех пор Ледяной Скульптор затаил обиду на Гелиану. Он ловит ее солнечных зайчиков и делает из них игрушки. Вот эта вилочка, что ты нашла, Рина, – настоящая ловушка. Если солнечный зайчик попадет в нее, он не может выбраться. Ледяной Скульптор лепит из снега зайца и вместо сердца вставляет такую ловушку. И тогда снежный заяц не тает даже летом.
– А есть способ освободить солнечных зайчиков? – спросил Павлик.
– Есть. Лучистый ежик может растопить этот заколдованный снег и выпустить зайчика на волю. С нашим театральным зайцем именно это и случилось. Накануне одна моя знакомая вернула мне волшебный камень. Я оставила его на столе, а рядом лежал заяц. Вот так и случилось, что наш заяц испарился, а солнечный зайчик теперь вместе с другими бегает по стенам замка.
– А почему вы сами не освободили солнечного зайчика? – спросил Павлик.
– У нас, волшебников, есть правило – никогда не вмешиваться в дела друг друга, какими бы нехорошими они нам не казались.
Рина сидела и молчала, только прижимала к себе Морковкина. Павлик посмотрел на нее.
– И все игрушечные зайцы были когда-то снежными зайчиками? – спросил он у Виданы.
– Конечно, нет. Если бы Морковкин был снежным зайчиком, он бы давно растаял от волшебного камня.
Рина облегченно вздохнула.
– А что это за узор на ловушке для солнечных зайчиков? – спросила она.
– Этот узор называется вензель – переплетение первых букв имени. Этот вензель принадлежит Ледяному Скульптору. По нему я его и узнала. Хочешь еще чаю?
– Спасибо, было очень вкусно. Я наелась. И мне уже идти надо. Бабушка, наверное, волнуется.
Рина надела шубу, посадила Морковкина и Павлика в рюкзачок и отправилась домой.

Глава 20

Обратная дорога заняла у Рины совсем мало времени: ноги сами побежали быстрее, как только она представила строгое лицо бабушки. 
Запыхавшись, она поднялась на свой этаж и позвонила в дверь. Дверь тут же открылась.
– Рина, сколько можно на горке кататься? – сердито сказала бабушка. – Я уже собиралась идти за тобой. Да у тебя все сухое. Разве ты не на горке была?
– Сначала на горке, – сказала Рина чистую правду, а потом чуть-чуть слукавила: – И погуляла.
– Ну ладно, – не стала выяснять бабушка, – вымой руки и обедать.
Бабушка загремела на кухне тарелками, а Рина быстро разделась, вытащила из рюкзачка Павлика и пошла в ванную. Ей очень хотелось узнать, что делают Наташа и Фредерик, поговорить с ними, но бабушка сказала «мыть руки»,  а когда она в таком настроении, лучше не своевольничать.
Рина посадила Павлика на край раковины и открыла кран.
– О, – сказал Павлик, – настоящий водопад! Эх, давно я не купался.
– Хочешь в лодке поплавать? – спросила Рина.
– В какой лодке? – удивился Павлик.
– Сейчас увидишь.
Рина заткнула пробкой сток в раковине. Когда вода набралась, получилось настоящее озеро. Рина достала бабушкину дорожную мыльницу и спустила половинку на воду.
– Здорово! – обрадовался Павлик. – Настоящая лодка. Вот бы еще весло!
– Сейчас найду что-нибудь, – сказала Рина и посмотрела по сторонам. 
– Вот, настоящее весло, – она протянула Павлику свою зубную щетку.
Павлик забрался в мыльницу-лодку, взял «весло» и начал грести. Из крана текла вода, мыльница крутилась в разные стороны, летели брызги, а Павлик с Риной хохотали.
– Рина, – раздался громкий голос бабушки, – что ты тут устроила? Настоящий потоп. Смотри, вода на пол течет, мы же соседей зальем.
Бабушка закрутила кран и вытащила из раковины пробку. «Лодка» накренилась и перевернулась, и Павлик упал в воду. Рина схватила  барахтающегося в воде Павлика и завернула его в полотенце.
– Бабушка, – укоризненно сказала она, – ты чуть Павлика не утопила. Он весь намок, его переодеть надо.
– Ничего с твоей куклой не случится. А вот скандал с соседями нам совсем ни к  чему, – сказала бабушка, вытирая пол. – Иди на кухню, обед уже на столе.
– Сейчас, только Павлика отнесу, – сказала Рина и побежала в комнату.
В комнате было тихо. Слышно было только, как тикали настенные часы. Эти часы умели петь. Когда Рина ложилась спать, то всегда прислушивалась, о чем они бормочут. Песенки часов были простыми и даже бессмысленными, но зато каждый день разными.

Вчера  в окне
была луна,
а ты спала,
а ты спала.

«А ты, а ты, а ты спала» шептал маятник часов, и под это монотонное бормотание Рина засыпала. Но сейчас часы весело блестели стрелками и жизнерадостно напевали:

Пришла пора,
скорей сюда,
иди, иди,
иди сюда.

Рина посмотрела по сторонам. Где же Наташа с Фредериком? А Наташа с Фредериком сидели на подоконнике и ждали Рину.
– Ну что? – сказали они вместе. – Нашли Видану?
– Нашли, нашли, – затараторила Рина. – Она в кукольном театре была. В театре заяц пропал, и Морковкина играть пригласили. Мы весь спектакль посмотрели, а потом ...
– Рина, обед стынет! – послышался голос бабушки.
– Ой, бабушка зовет. Ну, вам Павлик все расскажет, только его переодеть надо, а то он чуть не утонул. Найдете что-нибудь в чемоданчике, – Рина положила полотенце с Павликом на подоконник и побежала на кухню.
– Про нас не забудь, – крикнул ей вслед Павлик, выпутываясь из полотенца. – Я голодный, как сто волков.
– Где ты так вымок? - спросила Наташа, вытирая Павлику голову уголком полотенца.
– На лодке катался, Рина ее из мыльницы сделала, да тут бабушка пришла... – Павлик чихнул.
– Понятно, – вздохнула Наташа. – Мы тут вас ждем не дождемся, а вы развлекаетесь! Ладно, пойдем, переоденем тебя в сухое, а то простынешь. Потом все  расскажешь.
– Что же это за солдат, который простуды боится? – проворчал Фредерик. – Помнится, брали мы штурмом крепость на реке Орб. Стены у нее крепкие, засовы на воротах прочные, в городе продовольствия полно. Пришлось отступить, начать осаду. Дело к зиме шло, дождь, слякоть...
– Ну, Фредерик, что вы сравниваете, – остановила его Наташа. – Павлик ребенок еще. 
– Ничего я не ребенок! – возмутился Павлик. – А вы крепость взяли, Фредерик?
– Конечно, – самодовольно подкрутил усы Фредерик. – Но слово дамы – закон. Иди, переодевайся, потом поговорим.
Наташа уже рылась в чемодане с одеждой. Кукольной одежды для мальчиков у Рины было немного, да и та по размеру Павлику не подходила. Наконец, нашлись бежевые шорты и полосатая футболка. На девочек эта одежда, или на мальчиков выяснять не стали: шорты и футболки носят и те, и другие.
Когда Павлик переоделся, Наташа развесила мокрую одежду сушиться. И Павлик начал рассказывать, что произошло в кукольном театре.

Глава 21

А в это время на кухне Рина сражалась с ненавистным обедом. Вражеское войско сегодня возглавлял суп с фрикадельками. Бабушка добавляла в мясные шарики рис, и он торчал из них, как иголки ежика. «А что если фрикадельки  заколдованные?» – подумала Рина. Она незаметно достала из кармана камешек и поднесла его к солнечному свету. Но камешек оставался безжизненным, и фрикадельки не хотели превращаться в колючих ежиков. Рина вздохнула и взяла ложку.
Вдруг раздался телефонный звонок. Бабушка взяла трубку. Рина поняла, что бабушку вызывают на работу.
– Рина, – сказала бабушка, – сейчас за мной придет машина. Ты доедай и иди играться к себе. Я скоро вернусь.
Как только за бабушкой закрылась дверь, Рина побежала в свою комнату.
– Тимка, – позвала она, – пошли есть суп. Бабушка ушла. Наташа, накрывайте на стол. Я вас обедом накормлю.
Тимка, дремавший возле кукольного домика, вскочил и помчался на кухню. Кот не раз выручал Рину, доедал за нее суп или ненавистные котлеты, и даже вылизывал тарелку. Однажды ему влетело за это – бабушка отлупила его полотенцем. Но что не сделаешь ради друга!
Наташа пошла доставать посуду, а Фредерик обратился к Рине: «Надеюсь, на обед будет мясо? Ваш сладкий хлеб ... или как вы его зовете? печенье? ... это же дамское угощение. А нам, солдатам, жареное мясо по вкусу. Помню, защищали мы осажденную крепость. Провизия на исходе, вот-вот начнется голод, и вдруг прилетела стая диких голубей...
– Все это очень интересно, – вмешалась Наташа. – Но у нас впереди много дел. Лучше помогите мне накрывать на стол.
– Вот, всегда так – на самом интересном месте! – вздохнул Павлик и принялся помогать Наташе.
– Я принесу вам колбасы, Фридерик. Да и попугаю семечек насыпать надо – он, наверное, тоже голодный, – сказала Рина.
Попугай, сидевший на люстре, взмахнул крыльями и что-то быстро протараторил. Рина помахала ему рукой и пошла на кухню.
На кухне она нарезала маленькими  кусочками колбасу, положила на тарелку из кастрюли еще теплые спагетти. Но они были очень длинные. Рина подумала  и ножницами настригла из них маленькие макарончики. Взяла бутылочку с кетчупом и понесла все в комнату. По дороге она вспомнила о Морковкине и вытащила его из рюкзачка, а из кармана шубки достала семечки, которыми ее угощал Артемка.
Такой обед все встретили с восторгом, особенно Павлик. Он уплетал за обе щеки и нахваливал Рину за находчивость.
– Макароны с кетчупом – самая лучшая еда, – говорил он. – Я целую кастрюлю могу съесть.
Фредерик ел молча, налегал на колбасу и вытирал усы кусочком салфетки. Попугай торопливо клевал семечки, а Морковкин сидел у стола просто так – он еще переживал свое выступление, и есть ему не хотелось.

Глава 22

После обеда Рина достала из кармана камешек и подошла к картине на стене.
Полосатый воздушный шар висел над лесом, а в ярко освещенных окнах замка Рине чудились какие-то тени.
– Пора отправляться в путь, – сказала Рина. – Пока солнышко не ушло.
Фредерик, рассказывавший в это время Павлику об осаде крепости, замолчал, а потом сказал:
– Я пойду первым; нужно быть начеку – мало ли что ждет нас там. За мной пойдет Натали, а за ней – Павлик. Ну и последней пойдешь ты, Рина.
Фредерик говорил так серьезно, что Рина не стала возражать. Она положила камень на ладонь и поднесла его к свету. Внутри камня заклубился туман, и вспыхнули искорки. Они становились все длиннее и длиннее. Вдруг камень на картине тоже засветился золотисто-желтым светом. От него в комнату потянулись длинные лучики, образуя узкую блестящую дорожку. Дорожка казалась шатким мостиком над пропастью, скрытой туманом.
Фредерик ступил на эту дорожку и пошел по ней – сначала медленно, потом  все быстрее. И вот он уже внутри картины, у камня, машет рукой остальным и что-то говорит им, но слов не слышно. Рина перевела дух.
– Наташа, – сказал Павлик, – теперь твоя очередь.
Наташа ступала по дорожке осторожно, мелкими шажками; держаться ей было не за что, и она боялась упасть. Но все закончилось благополучно – внутри картины ее ждал Фредерик; он протянул ей руку и помог спуститься. Павлик пробежал дорожку за один миг, и весело спрыгнул на землю.
Очередь была за Риной. Она зажала Морковкина под мышкой и подошла к блестящей дорожке. «Как же пройти по такому узенькому мостику? – думала она. – Тут и ступня не поместится». Вдруг конец дорожки наклонился к самым ее ногам. Рине показалась, что дорожка стала шире. Она поставила на нее ногу – дорожка была упругая и слегка прогибалась. Рина осторожно пошла  вперед. Когда она была на середине дорожки, послышался шум крыльев, и на ее плечо опустился попугай. Рина покачнулась, но удержалась. Дальше она шла еще осторожнее. Свет за ее спиной как бы угасал, а впереди, наоборот, становилось светлее. Последний шажок – и она почувствовала под ногами твердую землю. Она была в Волшебной Стране!
Рина огляделась: повсюду пестрели незнакомые цветы, журчал ручеек, бегущий из-под камня, ветерок доносил крики невидимых птиц.
Вдруг откуда-то снизу послышалось громкое мяуканье, и Рина увидела кошачью лапу, уцепившуюся за край картины, – Тимка побежал следом за ней, но лучи уже гасли, и он едва успел просунуть в картину лапу. Рина с большим трудом втащила кота внутрь.
– Поосторожнее! – взвыл кот. – Чуть лапу не оторвала.
– Тима, ты умеешь говорить?! – потрясенно сказала Рина.
– А как же, – Тимка сел на задние лапы и начал вылизывать переднюю. – Я и раньше разговаривал, только ты меня не понимала. В вашей стране коты должны мяукать, вот я вида и не подавал.
Тимка снова принялся вылизывать лапку, а Рина посмотрела на своих друзей.
– Ой, я теперь такая же, как и вы, маленькая, – сказала она. – И Тима уменьшился.
– Ничего удивительного, – сказал кот. – Это же Волшебная Страна. Когда ты вернешься домой, снова станешь большой. И я тоже. А вот что касается остальных, тут только Гелиана поможет.
– Какой умный котик, – сказала Наташа и погладила Тимку по голове.
– Да, умный кот, – подтвердил Павлик. – Он мне сразу понравился. Только вот не понимаю, почему воздушный шар стал как будто меньше?
– Потому что он поднялся – кто-то обрезал веревку, и шар улетел, – сказал Фредерик и показал обрывок веревки, привязанный к колышку возле камня. – Вот что, Рина и Наташа, вы оставайтесь здесь, а мы с Павликом пойдем на разведку. Тим, ты будешь охранять дам. Попугай тебе помогать будет – если что, он сообщит нам, и мы вернемся. Пошли, Павлик!
И оба разведчика направились к высокому холму, у самой вершины которого, казалось,  висело облако с замком.
 
Глава 23

Рина долго смотрела вслед Павлику и Фридерику, а потом вдруг вспомнила о своей комнате. Она поглядела в ту сторону, где раньше тянулась светящаяся дорожка, но ни дорожки, ни комнаты не было видно – на том месте зеленела теперь полянка, и росли странные высокие цветы, похожие и на клевер, и на одуванчик: казалось, будто из цветочков клевера торчат пушистые зонтики одуванчика. Над цветами летали какие-то радужные пузыри, и Рина хотела рассмотреть их поближе, но ее позвала Наташа. Она внимательно разглядывала веревку, которой был привязан воздушный шар.
– Странно, – сказала она задумчиво, – будто какой-то великан ее обрезал.
– Почему великан? – удивилась Рина.
– Видишь, какой длинный кусок остался? Значит, он был высоким – гораздо выше нас. А ведь еще и обрезать веревку нужно. Смотри, какая она толстая.
– Вряд ли это Великан, – раздался чей-то скрипучий голос. –  Великан живет далеко отсюда в Пещере Забытых Теней. И он славный малый, всем помогает. Зачем ему веревку обрывать?
– Ой, – Рина широко раскрыла глаза, – попугай! Ты тоже умеешь разговаривать?
– Конечно, умею, – важно сказал попугай. – Мы, попугаи, не боимся на человеческом языке говорить (он покосился на Тимку)... в отличие от некоторых.
– Известное дело, – проворчал кот. – Вам лишь бы прихвастнуть да покрасоваться.
– Кррровопийцы! Кррровопийцы! – замахал крыльями попугай.
– Не ссорьтесь, пожалуйста, – вмешалась Наташа. – Ведь нас здесь разные опасности подстерегают, и мы должны стоять друг за друга. Тим, ты же не тронешь попугая?
– Пусть только попробует! –  завопил попугай. – Быстро с моим клювом познакомится. Когда я торшером был, он там, в комнате, сидел на подоконнике и смотрел на меня – сожрать хотел.
– Нужен мне этот облезлый петух! – возмутился Тимка. – Я просто удивлялся, зачем это попугай лампу изображает?
– Тим зверей и птиц не обижает, – примирительно сказала Рина. – У нас раньше хомячок жил, так Тима дружил с ним, и переживал, когда хомячок от старости умер. А что, Тима, ты сразу понял, что торшер – это попугай?
– Да, от него птичий запах шел.
– Ладно, – проворчал попугай, – посмотрим, как этот кот дальше себя вести будет. А я забыл представиться. Меня зовут Сникерс.
– Здорово! – засмеялась Рина. – Обожаю сникерсы.
– Вот и мой хозяин сникерсы любит. Только я давно уже его не видел, хозяина своего. С тех самых пор... – попугай вздохнул и опустил голову.
– Что же случилось? – хором спросили Рина и Наташа. Даже Тим с любопытством повернул ухо в сторону попугая.
– А вот что... Раньше я жил здесь, в этой самой Волшебной стране, в семье эльфов. И у меня был хозяин – маленький эльф. А попал я к нему так: когда мой хозяин родился, волшебник – тот, который за младенцами присматривает, – подарил ему попугая, то есть меня. Он долго искал подходящий подарок и выкупил меня у одного старого шарманщика.
– Когда же это было? – удивилась Рина. – В какой сказке?
– Ни в какой ни в сказке! Это по-настоящему было, только очень-очень давно, когда еще ваших плееров и мобильников не было, и по улицам шарманщики ходили, играли на шарманках и пели. Волшебник меня выкупил для маленького эльфа.
– А что, в Волшебной стране других таких красавцев, как ты, нет? – ехидно спросил кот.
– Конечно, есть и другие попугаи. Но они не такие мудрые, – с достоинством ответил Сникерс.
Кот захохотал, а попугай обиженно отвернулся и замолчал. Рина еле-еле уговорила его продолжать рассказ, пообещав, что Тимка больше не будет ехидничать.
– Моего хозяина зовут Аквандил, – снова начал попугай.
– Какое имя необычное, – удивилась Наташа. – Всех эльфов так необычно зовут?
– У эльфов свой язык – эльфийский, но они хорошо знают и человеческие языки. И детей часто называют смешанными словами. Вот слово «ндил» означает «друг»,  «аква» – вода. Значит, Аквандил – друг воды, тот, кто с водой дружит. А уж мой хозяин с ней точно дружит – он был чемпионом по плаванию среди эльфов.
– Ну а как же ты в торшер превратился? – нетерпеливо спросила Наташа.
– Да так, – замялся попугай, – за провинность одну волшебник превратил меня в торшер. «Будешь лампой, – сказал он, – пока не поймешь свою вину, и кто-нибудь не узнает в лампе попугая». Спасибо, Рина, что расколдовала меня.
– А на что же волшебник рассердился? – допытывалась Наташа.
Попугай скосил один глаз на кота, который мыл лапой за ухом и делал вид, что совершенно не интересуется разговором.
– Дело в том, – шепотом сказал попугай, – что в Волшебной стране сникерсов нет, и мне приходилось таскать для Аквандила батончики из вашей страны. Мы с ним летали в один маленький магазинчик. Аквандил изображал осу, и пока хозяин за ним гонялся, я хватал один батончик и улетал.
– Ох, не могу! – захохотал кот. – Так ты не только хвастун, ты еще и жулик? И мальчишку, которого тебе доверили, воровать учил? Правильно тебя волшебник заколдовал.
Попугай расправил крылья и пошел на кота, пытаясь клюнуть его в нос. А кот замахал лапами, пытаясь вырвать у попугая перья.
– Ну что вы! Прекратите! – снова вмешалась Наташа. – Нам нужно думать, как в замок попасть, а вы деретесь. Сникерс, конечно, заслужил наказание, но он все понял и никогда больше брать чужое не будет, так что ссориться незачем. Давайте лучше внимательно все осмотрим. Может, следы какие-нибудь найдем.
Кот и попугай перестали драться. Тим сел на задние лапы, а Сникерс, полетав на лужайкой, опустился на камень.
– Я поищу вон на той полянке, – сказала Наташа. – Ты, Тим, ищи в кустах, а ты, Сникерс, вокруг деревьев все осмотри.
– А что искать-то? – спросил попугай.
– Улики, – сказал кот.
– Ага, – Сникерс понимающе кивнул головой, – конечно...
Он взмахнул крыльями, но не взлетел.
– А какие они, улики? Что это такое?
– Улики – это то, что преступник оставляет или теряет на месте преступления, – объяснил Тим. – Вот, например, что-то из кармана у него выпало, или он одеждой за сук зацепился...
– Ага. Правильно. Это я тебя проверял, – сказал попугай и полетел к деревьям.
Тим принялся обнюхивать кусты, Наташа пошла к ручейку, а Рина – к таинственной полянке с цветами.

Глава 24

Цветы на полянке оказались вблизи еще красивее – нежно розовые, как перо пеликана в ясный день. От них шел нежный душистый аромат ванили – такой аромат расходился по квартире, когда бабушка пекла яблочную шарлотку.   
Рина подошла поближе и раздвинула густые широкие листья. Под листьями прятался пенек, похожий на старый покосившийся дом. Или это был дом, похожий на трухлявый пенек?
В домике-пеньке не было окон, зато было много круглых, крепко запертых дверей. На вершине пенька торчали длинные трубы, которые Рина сначала приняла за сучки. Из труб один за другим вылетали радужные пузырьки.
Рина присела на корточки: интересно, кто живет в этом странном домике? Вдруг ей на плечо села крохотная птичка.
– Не вздумай открывать двери, – прощебетала птичка, – если в домик попадет солнышко, оно разбудит крошек.
– Каких крошек, почему их нельзя будить? – спросила Рина. – А вы кто? Колибри?
– Нет, – засмеялась птичка и перелетела на крышу домика-пенька. – Я – королек. Меня зовут Пич. А в этом домике живут маленькие луговые привидения. Они веселые и  безобидные. Мы их зовем «крошками». Конечно, они любят пошутить, но ведь на то они и привидения.
– А меня Риной зовут. А как привидения шутят? – с любопытством спросила Рина.
– Да по разному. Вот идет ночью человек по лугу, слышит, шуршит что-то. Он думает змея или птица в траве, а это привидения веточками шуршат. Или берутся два привидения за руки, включат фонарики и летят навстречу припозднившемуся грибнику. Ой, как тот улепетывает – думает, зверь какой-нибудь на него напасть хочет! А однажды я сама видела, как два маленьких привидения лепили белые лепестки земляники на красные сыроежки.
– А зачем они это делали?
– Грибников обманывали. Грибники утром приходили, грибы собирать, а эти не брали, думали, что мухоморы.
– Какие забавные малыши! – рассмеялась Рина. – А почему их нельзя будить? Почему все привидения выходят только ночью?
– Про других ничего не скажу, не знаю, – ответила птичка. – А наши крошки при солнечном свете желтеют и становятся видимыми. Поэтому они днем спят, а ночью гуляют.
– А почему из труб летят мыльные пузыри? – спросила Рина, увидев, как несколько радужных пузырей поднимаются вверх.
– Это не мыльные пузыри. Это сны маленьких привидений. У маленьких привидений сны цветные и радостные, они вылетают из труб, цепляются за «парашютики» Сонных одуванчиков и медленно летят по воздуху. Если наткнешься на такой радужный пузырь, он лопается, и осыпает брызгами радости и веселья. Если у тебя было плохое настроение, оно обязательно улучшится.
– Ой, как здорово, – обрадовалась Рина. – Наверное, ваши жители приходят сюда, когда у них плохое настроение, и ловят эти пузырьки?
– Да, бывает, – кивнула головкой Пич. – Особенно белки любят прибегать сюда. Они ссорятся очень часто.
– Жалко, что крошки спят, – вздохнула Рина. – Я бы их расспросила кое о чем.
– Приходите ночью, они с удовольствием поболтают. Ну, мне пора, приятно было познакомиться, – прочирикала Пич и упорхнула.
Рина еще раз посмотрела на домик, на летящие сны и пошла обратно к камню.

Глава 25

Когда Рина вернулась, Тим еще пропадал в кустах, попугай летал между деревьями, а Наташа сидела на траве и внимательно разглядывала короткую нитку бус из крупных прозрачных камней. Камни меняли свой цвет, а иногда блестели так, что было больно глазам.
– Ой, Наташа, какие красивые бусы, – сказала Рина. – Ты их нашла? А я видела домик среди цветов. Там маленькие луговые привидения живут. Только они днем спят. Нужно ночью придти и поговорить с ними – может быть, они видели что-то.
– Да... нужно, – рассеянно сказала Наташа. – Очень красивое ожерелье. Я его в траве нашла.
– Интересно, кто его потерял? – спросила Рина.
– Да... –  будто думая о чем-то своем, сказала Наташа. Она надела себе на шею ожерелье и пошла к ручью.
– Как красиво, – глядя на свое отражение, сказала она.
– Наташа, – забеспокоилась Рина, – а вдруг это ожерелье  – улика? Может, его потерял тот, кто оборвал веревку? 
– Нет, вряд ли, – сказала Наташа, любуясь своим отражением  в воде. – Давай лучше посмотрим, что там Сникерс нашел.
Но среди находок попугая ничего стоящего не оказалось. Несколько ярких перышек, обгрызенные гусеницей листики, обрывки паутины, сломанные веточки и кусочки изъеденной жучками коры.
– Это не улики, – сказала Наташа. – Это можно найти в любом лесу. А необычного ничего не заметил?
– Нет, – вздохнул попугай, – ничего. Поговорил тут с местным дятлом. Так он тоже ничего не видел.
– Куда же Тим пропал? Может быть, он что-то нашел? Тима! Тима! – позвала Рина.
Кот не отзывался. Рина с Наташей обыскали все ближайшие кусты, но кота не нашли. Тимка исчез.
– Не переживайте, – успокаивающим тоном сказал попугай. – Найдется ваш кот.  Дрыхнет, наверное, где-то под кустом. 
Но Рина была встревожена: Тимка никогда раньше не пропадал; неужели с ним что-то случилось? Ей хотелось обыскать все окрестности, но нужно было дождаться Фредерика и Павлика. Может быть, они что-то узнали?

Глава 26
 
Долго дожидаться Павлика с Фредериком не пришлось – вдруг зашуршали ветки, и на полянку выскочила тройка резвых жуков на длинных лапах. Спинки жуков отливали медью, а на крыльях белели пятнышки. Жуки смешно подпрыгивали вверх и, немного пролетев, снова опускались на землю. За собой они тащили легкую карету. Карета была похожа на сплетенную из веточек утку; салон прикрывал большой цветок красной розы, опущенный лепестками вниз.
Жуки подпрыгнули, взлетели и опустились прямо перед Риной. Между лепестками розы показалось улыбающееся лицо Павлика.
– Рина, – закричал Павлик, – мы с Фредериком городок нашли, Розмарин называется.  Там сейчас праздник цветения розмарина. Нас пригласили в гости. Фредерик в городе остался, а я за вами приехал. Там так весело!
– Павлик, Тим пропал. Я без него никуда не поеду, – грустно сказала Рина. – Он вернется, а нас нет. Нужно его подождать.
– Не ждать нужно, а искать, – сказал Павлик, вылезая из кареты. – Сейчас, только скакунов привяжу.
– Ой, как смешно! Скакуны! – улыбнулась Рина. – Это же простые жуки.
– Не простые. Эти жуки так и называются – скакуны, – серьезно объяснил Павлик. – Видела, как они бегают быстро? А где вы последний раз Тима видели?
Рина отвела Павлика к кустам, где исчез кот. Они снова осмотрели все вокруг, но поиски оказались безрезультатными.
– Ой, и Сникерс куда-то исчез, – сказала Рина, оглядываясь по сторонам. – Наташа, где Сникерс?
– Улетел куда-то, – задумчиво ответила Наташа, перебирая ожерелье на своей шее.
– Я уже прилетел, – попугай опустился к Павлику на плечо. – Привет, Павлик.
– Привет, Сникерс, где ты был?
– Полетал тут по окрестностям. С местными поговорил. Одна сойка видела кота – он бежал в сторону города. Так мчался, будто убегал от кого-то или наоборот, догнать хотел.
– Странные дела, – сказал Павлик. – Поехали в Розмарин. Там Тимку и найдем. Рина, Наташа, забирайтесь в карету.
Павлик отвязал жуков, помог Рине и Наташе устроиться на сидении под китайской розой, а сам уселся на переднее сидение, лицом к Рине и Наташе. Жуки без понукания подпрыгнули и понеслись вперед.
Рина с удовольствием смотрела на открывавшиеся пейзажи.
– Как здесь красиво! – сказала она. – А что это за город такой, Розмарин? Кто там живет?
– Розмарин – совсем маленький городок, – ответил Павлик, – всего три улицы. А живет там розмариновый народец. Забавный такой народец. Все кругленькие, как капельки, с короткими ручками и ножками и разноцветными волосами. У одних волосы розовые, у других – голубые, а у некоторых белые-белые, будто снег. Мы к окраине подошли, смотрим, народу полно. Оказывается, все на праздник съехались. Мэр, то есть глава города, с речью выступил. И другие говорили. Вот мы и узнали кое-что о городе.
– Расскажи, – попросила Рина.
– Ага, расскажу, – сказал Павлик. – Когда-то розмариновый народец жил в море вместе с морской феей. Потом фея вышла из моря и осталась жить на земле. Народец тоже пошел за ней. Сначала они только хотели посмотреть, как выглядит земля. Но им так понравилось небо, солнце, цветущие луга, что они решили не возвращаться обратно в море. Они основали город, который назвали Розмарин – Морская роса. В память о море они стали выращивать волшебные цветы; эти цветы начинают распускаться в тот самый день, когда они вышли из моря. Этот день – самый главный праздник розмаринового народца.
Павлик посмотрел через плечо:
– А вот и город!

Глава 27

Карета остановилась на вершине холма. Внизу лежал небольшой городок, очертаниями напоминающий бутон цветка. От холма к нему тянулась дорога, похожая на длинный извилистый стебель. Стебель плавно расширялся, превращаясь в зеленую чашечку цветка, которая на самом деле была Ратушной площадью. От площади  отходили три улицы, будто разноцветные лепестки – белый, голубой и розовый.
Жуки снова взмыли в воздух. Через мгновение карета-утка вместе со своими пассажирами уже въезжала в город через арку из живых растений. По дороге встречались и другие кареты – все сплетенные из зеленых веточек, но разной формы: карета-рыба, карета-божья-коровка с пятнышками-окошками... Рина не знала, куда и смотреть – одна карета удивительнее другой.
Дома тоже были удивительные. Стены, сплетенные из толстых зеленых веточек, а вместо черепицы на крышах – маленькие морские ракушки.
Мостовая на Ратушной площади тоже была выложена ракушками, только покрупнее. Посредине площади был устроен фонтан: в больших раковинах прятались морские коньки; из носиков морских коньков били разноцветные струи воды: розовые, белые, голубые. На площади стояли здания, похожие на морские звезды, кораллы и морских ежей; они были расположены в беспорядке, словно камни на морском дне.
Карета подъехала к одному из зданий, похожему на морскую звезду.
– Выходим, – сказал Павлик. – Здесь, в кофейне, нас ждет Фредерик.
Павлик помог Наташе выйти из экипажа, а Рина спрыгнула со ступенек сама и первой подбежала к дверям кофейни.
В кофейне было прохладно и тихо, хотя все столики были заняты. У Рины зарябило в глазах от ярких разноцветных красок. Но у посетителей были печальные хмурые лица, некоторые всхлипывали и вытирали платочками глаза.
Фредерик сидел за столиком с толстеньким круглым коротышкой в голубом балахоне и с голубыми волосами.
– Что случилось, Фредерик? – спросил Павлик, подходя к столику. – Когда я уезжал, тут такое веселье было – песни, танцы. Клоуны всех смешили. А сейчас – будто траур какой-то.
– Правильно ты сказал мальчик, траур, – всхлипнул коротышка. – Нас только что обокрали! Весь город обокрали. Лишили нас волшебного розмаринового аромата! А без этого аромата мы не можем быть счастливыми. Теперь в городе начнутся болезни. Жители впадут в уныние. Многие не доживут до следующего года, когда мы сможем вырастить новый розмарин.
– Кто же украл аромат? – удивленно спросила Рина. – И как можно украсть запах?
Коротышка махнул рукой и заплакал.
– Никто не знает, кто украл, – сказал Фредерик. – А украли просто. Как только Павлик уехал, поднялся  сильный ветер, покружил по улицам, и запах исчез. Помнишь, Павлик, как приятно пахло в городе?
– Да, – сказал Павлик. – Пахло, будто сосновыми иголками с медом. А сейчас ничем не пахнет совсем.
– Мы можем жить на земле, только благодаря розмарину, – справившись со слезами, сказал коротышка. – Ведь этот цветок мы принесли с собой из глубин моря. Цветы и листики розмарина – наша еда, стебли и веточки мы используем для строительства. Посмотрите вокруг – у нас все сделано из розмарина: дома, мосты, экипажи. Но самое главное – это запах. Аромат розмарина делает нас веселыми и счастливыми. Наши дети не дерутся и не безобразничают. А что будет теперь?
Со всех сторон слышались всхлипывания и тихий плач.
– Без толку плакать, – сказал Фредерик, допивая вино из большого бокала. – Нужно искать того, кто украл ваш запах. Я заставлю его все вернуть.
– Если вы поможете нам вернуть аромат, мы насыплем вам жемчуга, сколько вы сможете унести, мы дадим вам любые сокровища, которые у нас есть. Я, как глава города, обещаю вам все, что вы пожелаете. Только помогите нам, – умоляюще сказал коротышка.
– Эх, и вкусное у вас вино, –  вытирая усы и вставая, сказал Фредерик. – Оно тоже розмариновое?
– Конечно, – ответил мэр. – Это вино мы варили к празднику. Специальное медово-розмариновое.
– Не будем терять времени. У меня появился план, – сказал Фредерик. – Друзья, за мной.
Фредерик четким военным шагом пошел к выходу. Следом за ним, тоже печатая шаг, шел Павлик, сзади семенили Наташа и Рина со Сникерсом на плече.

Глава 28

Когда все вышли на улицу, Фредерик сказал: «Нужно помочь розмариновому народцу. Может быть, они потом найдут способ помочь нам. А где Тим?»
– Тим пропал, – вздохнула Рина. – Сойка видела, как он бежал к городу, и мы надеялись найти его здесь.
– Он бы нам сейчас очень пригодился, ведь у него нюх не хуже, чем у собаки.
– А какой у вас план, Фредерик? – спросил Павлик.
– План, вот какой. Я подумал, что аромат в простой коробке хранить не будешь. Его должны были закачать в какие-нибудь сосуды. Надо поспрашивать, может быть, кто-то что-то видел. Давайте разделимся. Рина и Натали пусть идут по улице Белых Розмаринов, я пойду по Голубой, а Павлик – по Розовой. Все улицы сходятся на главной площади. Вот там мы и встретимся. А по дороге надо везде внимательно смотреть и разговаривать с прохожими.
– Хорошо, – сказала Рина. – Тимку тоже будем искать.
Так и поступили. Рина с Наташей пошли по улице, заросшей высокими растениями с узкими листиками и белыми цветами. Улица была пустынной. Лишь иногда торопливо проезжали экипажи. Двери кофеен были закрыты, в окнах магазинчиков опущены жалюзи, а во дворах домов не было видно даже детей.
Иногда попадались кошки с поджатыми хвостами и грустными глазами. Тимки среди них не было. Впереди уже виднелась площадь с позолоченной статуей морской феи, а Рина и Наташа еще ничего не узнали.
Вдруг Рине показалось, что она услышала знакомый голос. Она остановила Наташу и прислушалась. Во дворе дома ссорились двое. И одним из них был Тим!
– Нет, ты скажи, почему убегал? – спрашивал голос Тима.
– Какое твое дело, паршивый кот! Отстань от меня, – огрызался тонкий дребезжащий голосок.
Потом послышалась возня, и торжествующий Тимкин голос воскликнул:
– Ага, я так и знал! Ты не тот, за кого себя выдаешь!
– Сникерс, – шепнула Рина. – Лети за Фредериком. Кажется, Тимка нашелся. А мы посмотрим, что тут такое.
Попугай улетел. Рина толкнула калитку, и они с Наташей вошли во двор.
Во дворе Тим драл когтями какого-то лысого человечка. Из человечка вываливались клочки ваты. На земле валялся парик с голубыми волосами.
– Рина, Наташа, – закричал Тим, увидев их, – вот он! Это он веревку воздушного шара обрезал! Вылез из-под камня. Увидел меня, прыгнул на самокат, спрятанный в кустах, и укатил. Но я его выследил и нашел.
– Отстань! Не обрезал я никакой веревки, – жалобно вопил человечек и на глазах худел. Из него, как из подушки, продолжали сыпаться пух и перья, летели клочки ваты.
– А запах розмариновый ты, случайно, не брал? – спросила Наташа.
Человечек вырвался из лап Тимы и бросился к калитке. Но выскочить на улицу он не успел – попал прямо в руки к Фредерику.
– Что здесь происходит? – строго спросил Фредерик. – Ты кто такой?
– Я бедный торговец. Гулял по окрестностям. А этот бешеный кот напал на меня, – жалобно сказал человечек.
– А зачем ты парик нацепил и подушки подложил – чтобы толще казаться? – спросила Наташа.
– Я просто хотел большим и важным казаться, чтобы у меня товар лучше брали, – хныкал торговец.
– А чем ты торгуешь?
– Продаю пылесосы.
– Пылесосы?! –  закричала Рина. – Так ты, наверное, своим пылесосом и запах весь собрал!
Фредерик хорошенько тряхнул человечка.
– А ну, рассказывай всю правду! Иначе я отрублю тебе голову и заброшу ее на луну. Останешься на всю жизнь безголовым.
– Расскажу, расскажу, – заторопился торговец. – Да, я запах розмариновый специальным пылесосом собрал. Хотел потом жителям продавать и разбогатеть. Обидно же – такой ценный продукт, а все им бесплатно пользуются.
– А где пылесос? – спросил Фредерик, не отпуская торговца.
– Он здесь, в доме. А запах – в подвале. Я его туда закачал.
– А что ты делал на полянке, у камня?
– Я там в пещере фалкончики расставлял, хотел в них запах продавать. Магазинчик хотел открыть подальше от города. Но не успел, – зашмыгал носом торговец.
– Пошли в дом, – приказал Фредерик, – выпустишь весь аромат, а потом я тебя мэру передам.
Когда торговец открыл крышку подвала, Рина почувствовала легкий сосновый запах. Запах становился сильнее, он наполнил всю комнату. Наташа открыла все двери и окна. Запах начал растекаться по двору, потом пополз по улице, начал заполнять все дворы и дома. Захлопали двери и ставни, послышались голоса. Город оживал. Где-то зазвучал смех, послышалась танцевальная музыка. И вдруг оркестр на площади грянул марш. По ракушечной мостовой застучали каблучки. Розмариновый народец спешил продолжить прерванный праздник.

Глава 29

Вора-торговца посадили в розмариновую тюрьму. После пышного банкета и бала в городской ратуше мэр предложил спасителям города взять в сокровищнице все, что они пожелают. Но Наташа и Рина отказались от сундука с драгоценностями. Они взяли себе только украшения: Наташа – заколку для волос, серьги и кольцо из белого жемчуга, а Рина  – маленькое ожерелье из розовых жемчужин.
Павлик выбрал говорящую морскую звезду, которая умела предсказывать погоду и решать задачи.
Фредерик тоже не хотел брать никаких подарков, но от фляжки, в которой никогда не заканчивалось розмариновое вино, отказаться не смог.
Сникерсу насыпали мешочек розмариновых орешков.
Главному спасителю, Тиму, подарили розмариновый ошейник с двенадцатью черными жемчужинами. Ошейник предохранял от блох, согревал в холодную погоду, привлекал симпатичных кошек и отпугивал злых котов. А самое главное – если потереть ошейник лапой, то появлялись двенадцать кошачьих духов, которые выполняли любые желания хозяина ошейника.
Мэр добавил к этим подаркам также карету и трех жуков-скакунов.
– А нет ли у вас воздушного шара? – спросила Рина. – Нам нужно попасть в замок на облаке, к Гелиане.
– Да, шар у нас есть, – сказал мэр. – Каждый месяц мы отправляем Гелиане  розмариновые краски. Гелиана разрисовывает свой замок, и ей нужно много разных красок. Мы отправляем ей розовую, голубую и белую. Наш воздушный шар всегда готов к полету. Он привязан к колышку на поляне за городом.
– Мы были на этой поляне, – вздохнула Рина. – Но шара там больше нет. Он улетел. Кто-то обрезал веревку.
– Вот как! – удивился мэр. – Такого раньше никогда не случалось. Придется изготовить новый шар. Но на это уйдет время.
Мэр задумался, потом сказал:
– Я слышал, что у эльфов есть свой воздушный шар. Они летают на нем в гости к Гелиане. Но сначала вам нужно найти Сову. Она покажет вам дорогу к эльфам.
Мэр рассказал, где найти Сову. Путешественники тепло попрощались с жителями Розмарина, забрались в экипаж и отправились на поиски Совы.

Глава 30

Жуки-скакуны резво бежали по дороге, и вскоре экипаж подехал к березовой рощице.
Дальше путешественникам пришлось идти пешком. Через какое-то время Тимка остановился у березы, которая ничем не отличалась от других берез.
– Ты уверен, что Сова живет именно в этом дереве? – с сомнением спросил Павлик.
– Точно, на этом. Или где-то рядом. Я чую, – сказал Тим и несколько раз глубоко вдохнул.
– Сова, ты дома? – прокричал Павлик.
– Дома, сейчас спущусь, – послышался откуда-то сверху чуть глуховатый негромкий голос, и вскоре на нижнюю ветку дерева уселась небольшая птица с маленькой головой, крепким желтым клювом и длинным хвостом. Одета птица была в красивый костюм в серовато-бурую с белым продольную полоску. Птица с любопытством смотрела на путешественников желтыми глазами.
– Какая же это сова? – неожиданно вырвалось у Павлика.
– Вообще-то, я не сова, а сычик. Воробьиный сычик к вашим услугам, – слегка поклонилась птица. – В нашем лесу все мыши и хомяки зовут меня Совой, потому что я на них охочусь, и они от страха не разбирают, кто сова, кто сыч, а кто и сычик.
– Как же вы, такой маленький, справляетесь с противником чуть ли не больше вас ростом? – с интересом спросил Фредерик.
– А вы на его лапы посмотрите, – шепотом сказал Сникерс. – С такими лапами не обязательно большим быть, чтобы на хомяков охотиться
– Здравствуйте, Сычик, – сказала Рина. – Мы к вам за помощью пришли. Нам очень нужно попасть к Гелиане. Нам сказали, что вы можете нам помочь.
Сычик задумчиво обвел взглядом всю компанию, задержав взгляд на Сникерсе.
– Попасть к Гелиане не сложно. Нужно только договориться с эльфами, которые живут на берегу Синей речки. Они летают в гости к Гелиане на воздушном шаре. А шар привязан на острове посередине реки. Вам самим, кроме попугая, через реку не перебраться. Река глубокая, а моста через нее нет. Придется вам попросить помощи у Прибрежных Эльфов. Эльфы не любят чужим помогать, но если вы им понравитесь, они вас через реку переправят. Идемте, я провожу вас, – сказал Сычик и взлетел с ветки.
Попугай тоже взлетел в воздух и презрительно посмотрел на кота, всем своим видом показывая, что рожденный ходить по земле на четырех лапах не чета птице высокого полета.
Длинный хвост Сычика как стрелка указывал путешественникам путь, а летящий рядом желтым пятнышком Сникерс не давал потерять эту стрелку из виду.

Глава 31

Путешественники торопились вслед за серой стрелкой и желтым пятнышком, как вдруг неожиданно желтое пятнышко вильнуло в сторону и исчезло. Путешественники остановились.
– Со Сникерсом что-то случилось, – сказала Рина обеспокоенно.
– Что с этим бездельником может случиться? – насмешливо сказал Тим. –  Увидел кого-то, перед кем похвастаться можно, и забыл обо всем. Пошли дальше, он нас догонит.
– Нет, нет, – покачала  головой Рина. – Нельзя уходить. А вдруг все-таки с ним что-то случилось?
– Пойдемте посмотрим, – поддержал Рину Павлик. – Сникерс, конечно, хвастунишка, но он наш друг, а бросать  друзей в беде нельзя.
Путешественники повернули в ту сторону, где исчез Сникерс, и Тимка, подумав немного, тоже побежал догонять друзей.
Идти пришлось недолго, через несколько минут друзья оказались на небольшой  полянке, окруженной со всех  сторон деревьями. На некоторых деревьях болтались на веревочках зеркала и елочные игрушки, ярко блестевшие на солнце, под одним деревом лежала сеть, а рядом – желтое птичье перышко.
– Наш попугай попал в сети, – покачал головой  Фредерик, – кто-то тут охотится  на птиц. Вот только зачем?
– Надо поискать  кого-нибудь, кто знает, что тут  происходит. Только почему-то тут подозрительно тихо, ни одной птицы или зверька не видно, – сказал Павлик.
– Я знаю, шшто случилось,  – прошелестел голос, и из травы высунулась черная змеиная головка с желтыми ушками.
Наташа на всякий случай спряталась за Фредерика: вроде бы змея похожа на ужа, а там, кто его знает.
– Вашего попугая утащили три маленькие ведьмочки: Егоза, Зеленка и Копуша, – прошелестел уж. – Ведьмочки запугали все население этой полянки тем, что наколдуют им чужие клювы, лапы и хвосты, если хоть кто-то проболтается, о том, что видел тут. Птицы и звери поверили и попрятались по своим домам. Только я-то знаю, что ведьмочки эти – двоечницы, они не то что белке свиной пятачок, а зайцу ослиные уши наколдовать не могут, они дождь вызвать не умеют. У Егозы вместо дождя с неба дождевые червяки сыплются, у Зеленки лягушки падают, а у Копуши вообще кока–кола льется. В Ведьминой школе над ними все смеются, в дневниках у них одни двойки, и ни один кот или ворон с ними дружить не хочет. А ведь всем известно, что у каждой ведьмы должен быть свой ученый ворон и черный кот.
– А причем же тут наш Сникерс? – нетерпеливо спросил Павлик.
– Подожжжди, мальчик, не спешшши, сейчас узнаешшшшь, – опять прошелестел уж. – Ведьмочки раскинули сеть, чтобы поймать ворона, а для приманки зеркальца да блестящие игрушки повесили. Глупые, они даже не знают, что на блестящее только сороку поймать можно, а уж никак не умного ворона.
– Или нашего высокомудрого Сникерса, – захохотал Тим.
– Действительно, они поймали попугая и сначала  хотели его отпустить, но Зеленка  сказала, что если немножко поколдовать над ним, он вполне сойдет за ворона. Они посадили его в клетку и потащили в  домик, который  устроили себе в Большой Омеле на Старом Дубе.
– А что такое Омела и как нам найти Старый Дуб? – спросила Рина.
– Омела – это Ведьмино гнездо, куст такой, который растет на дереве, он похож на большое птичье гнездо.
– Куда вы пропали? – раздался чуть глуховатый голос Сычика. – Я лечу, лечу, оборачиваюсь, а никого из вас не видно. Что случилось и где попугай?
– Ведьмочки Егоза, Зеленка и Копуша поймали Сникерса и в Ведьмино гнездо на Старом Дубке понесли, – объяснила Рина. – Наколдуют что-нибудь неправильное, и превратиться наш Сникерс в какого-нибудь таракана. Нужно идти его спасать.
– Я покажу вам Старый дуб – сказал Сычик. – А от этих неумех можно ожидать чего угодно.
Путешественники попрощались с ужом и поспешили за Сычиком.

Глава 32

Старый Дуб даже издали можно было отличить от других деревьев, был он огромным, кряжистым, с засохшими снизу ветками и трещиной посредине.
Путешественники подошли к дереву и подняли головы вверх. Наверху среди ветвей качался из стороны в сторону большой серый шар из переплетенных веток, из шара летели желтые птичьи перья, слышались голоса и недовольное брюзжание попугая.
– Сникерс там, – сказала Рина. – Что будем  делать?
– Сначала нужно попасть в лагерь противника и разведать, что к чему, – сказал Фредерик.
– Давайте я залезу на дерево и посмотрю, что там  делается, – вызвался Павлик.
– Это опасно, – покачала головой Наташа. – Они, может быть, и двоечницы, но все-таки ведьмочки, к тому же их трое, а ты один.
– Надо бы мне самому с ними разобраться, – сказал  Фредерик. – Но я в своих доспехах на дерево не залезу.
– Придется на дерево лезть мне, – проворчал Тим и, цепляясь когтями за ствол дерева, быстро полез вверх.
– А как он вниз слезет? – с тревогой спросила Наташа. – Сколько раз видела, как коты залезают на дерево, а слезть не могут, приходится их снимать. Как мы Тимку без лестницы снимем?
– Тимку с дерева  снимать не придется, – рассмеялась  Рина, – наш Тим – норвежский лесной кот. У него очень сильные задние  лапы, он спускается с деревьев вниз головой.
Пока внизу беседовали об особенностях норвежских котов, Тимка добрался до Ведьминого гнезда и заглянул внутрь.
Кот ожидал увидеть в логове ведьм  паутину на потолке, горшки  и ступы с разными снадобьями и развешанные по стенам пучки пахучей травы.
Но этот ведьмин дом оказался чистой уютной комнаткой с тремя кроватками, большим одежным шкафом, маленькой полочкой с книжками и столом посредине, на котором стояла пустая клетка с открытой дверцей и лежала раскрытая книга. Рядом со шкафом стояли три симпатичные разноцветные метелочки – средства передвижения ведьмочек. На каждой метелочке был завязан кокетливый бантик: на одной розовый, на другой зеленый, а на третьей желтенький.
Сами хозяйки домика столпились в углу, и из–за их спин слышался недовольный голос Сникерса.
– Отстаньте от  меня, не хочу я быть никаким  вороном, – кричал попугай.
Тим грозно поскреб лапой по стволу дерева. Ведьмочки обернулись, они были похожи на трех испуганных девочек, а не на злых волшебниц, которые запугали все население лесной полянки. Тимке даже стало их жалко, но он поднес лапу к подаренному ему в Розмарине ошейнику.
– Если вы не отпустите попугая, сейчас появятся двенадцать кошачьих духов, они разнесут в клочки все ваше Ведьмино гнездо, превратят вас в сгорбленных беззубых старух с длинными носами, из школы вас прогонят, придется вам жить в Горелом лесу на Змеином болоте, и станете вы не ведьмами, а кикиморами.
Маленькие ведьмочки сели на пол и горько заплакали.
– Нас никто не любит, – ревела Копуша.
– Над нами все смеются, – всхлипывала Егоза.
– Кошки и вороны не хотят с нами дружить, – рыдала  Зеленка.
– Если вы отпустите  попугая и пообещаете мне хорошо учиться в школе, я может быть помогу вам, – сказал Тим, который не выносил слез маленьких девочек.
– Мы отпустим попугая и постараемся хорошо учиться, – размазывая по щекам слезы хором прокричали ведьмочки и кинулись освобождать Сникерса.
Нахохлившийся Сникерс сидел на спинке стула, привязанный за лапу бантом из шелковой ленты. Его хохолок, уже покрашенный черной краской, сердито топорщился.
Егоза начала отвязывать бант, Зеленка стирала краску с хохолка, а Копуша приглаживала перышки попугая на спинке.
Когда попугая развязали, он расправил крылья, взлетел к потолку, и, сделав круг, вылетел из дверей.
Ведьмочки с мольбой посмотрели на Тима. Тим потер свой ошейник лапкой, и вдруг из угла, где стояли метелочки, появился дым. Дым начал стелиться по земле, клубиться, подниматься вверх, пока не превратился в пушистого дымчато-серого кота.
– Чем тебе помочь, Тим? – спросил серый кот.
– Помочь надо не мне, а вот этим трем маленьким леди. Нельзя ли подыскать трех котов, посмышленее и похитрее, чтобы они присматривали за этими ведьмочками и в учебе им помогали? – сказал Тим.
Серый кот посмотрел на съежившихся ведьмочек и подмигнул Копуше.
– Будет сделано, не волнуйся, – ответил кот и исчез.
– Ну вот, теперь у вас будут свои собственные коты, только и вы не ленитесь, хорошо учитесь в школе, и когда получите дипломы, то станете настоящими колдуньями, – сказал Тим и пошел к выходу из Ведьминого гнезда.
–  Спасибо, уважаемый кот! – хором ответили ведьмочки.

Глава 33

Когда Тимка слез с дерева, он услышал громкий голос попугая:
– И тогда мы с моим лучшим другом Тимом так наподдали этим хулиганкам, что они запросили пощады, – говорил Сникерс. Увидев подходящего к ним кота, попугай заискивающе посмотрел ему в глаза и добавил: – Правда, Тим?
– Теперь Копуша, Егоза и Зеленка будут хорошо учиться и станут настоящими колдуньями и все благодаря нашему Сникерсу, – усмехнувшись, сказал кот. – Если бы ведьмочки не поймали его, так бы они и остались неучами.
– Какие вы молодцы! – обрадовалась Рина. – А теперь пойдем к Синей речке.
Идти пришлось недолго. Вскоре деревья расступились, и путешественники оказались на берегу спокойной темно-синей реки.
– Вот здесь и живут Прибрежные Эльфы, – сказал Сычик, усевшись на ветку жимолости. – Только эльфы так просто никому не показываются. Нужно что-нибудь полезное сделать, чтобы они вам помогли.
Друзья в растерянности смотрели на тропинку, которая резко обрывалась у самой воды, а потом будто выныривала на острове и скрывалась в березовой роще.
– Какое же доброе дело сделать, чтобы эльфы показались нам? – задумчиво спросила Рина.
– Зачем нам искать каких-то эльфов? – неожиданно сказала Наташа. – У меня есть ледяные бусы, и я знаю, что надо делать.
Она подошла к самой воде и сняла со своей шеи нитку бус из прозрачных камней, которую она нашла в ручье, разорвала нитку, на которую были нанизаны бусины, и бросила их все в воду.
Тут же поверхность воды начала покрываться тонкой прозрачной корочкой льда.
– Сейчас река замерзнет, и мы пройдем по льду на  другой берег, – весело сказала  Наташа. – И никаких эльфов просить не надо.
Друзья с удивлением смотрели на нее.
– Наташа, откуда ты все знаешь про эти бусы? – спросила Рина.
– А я ничего не знала о них, пока мы не подошли к реке. Вдруг какой-то голос шепнул мне, что надо делать.
– Смотрите, смотрите! – закричал Павлик. – Подо льдом маленькие человечки. Они никак не могут выбраться наружу.
Друзья побежали к затягивающейся льдом реке и увидели, как подо льдом мечутся маленькие человечки в зеленых сюртучках, красных сапожках и красных колпачках. У всех человечков  были зеленые волосы.
Человечки пытались разбить лед и выбраться на поверхность, но у них ничего не получалось.
– Надо им помочь, – взволнованно кричал Павлик. – Река промерзнет, и человечки задохнутся.
Фредерик попытался пройти по льду, но лед был еще слишком хрупким, и если бы не Павлик с Риной, которые вовремя подхватили железного рыцаря под руки, Фредерик провалился бы под лед.
Положение было отчаянным, но тут Сникерс взлетел в воздух и опустился на середину замерзшей  реки. Сникерс начал долбить клювом лед. Как только образовалась маленькая лунка, и появилась зеленоволосая головка в красном колпачке, попугай схватил человечка клювом  за шиворот и передал его подлетевшему Сычику.
Сычик понес человечка на берег, а в это время Сникерс вытаскивал из лунки за шиворот следующего человечка.
Попугай вытаскивал одного человечка за другим. Он долбил клювом лунки в разных местах и вытаскивал человечков, взлетал в воздух, осматривался и снова долбил. Он очень спешил. Река замерзала, и долбить лед становилось все труднее.
Сычик передавал человечков Рине и Павлику, которые заворачивали их в листья лопуха, чтобы те скорее согрелись. Лопух рос по берегам реки, и Тима рвал его зубами и складывал в стопочки, как сухие полотенца.
Фредерик успокаивал плачущую Наташу.
– Не плачьте, прекрасная Натали, – говорил он. – Вы сделали это не специально.  Кто-то подкинул вам эти бусы и заставил заморозить реку. Клянусь, я найду негодяя и заставлю его зубами грызть этот лед.
Наконец, последний человечек был спасен, и Сникерс устало присел на ветку жимолости. Чуть отогревшись, человечки с зелеными волосами начали наперебой благодарить Сникерса и его друзей за свое чудесное спасение.
– Мы, Речные Водяные, никогда не забудем, кому мы обязаны своими жизнями, – махнув рукой, чтобы остановить хор благодарящих, сказал самый старший водяной с длинной бородой. Борода у водяного была ярко-зеленого цвета с проседью. – Мы построили себе город на дне Синей реки, потому что она никогда не замерзала, а теперь нам придется бросить все свое имущество и искать новое место для города.
Речные Водяные, среди которых были не только мужчины, но и женщины с длинными зелеными косами, в зеленых платьях и красных фартучках, и дети в зеленых комбинезонах, красных шапочках и в красных башмачках, вскочили и стремглав бросились на лед. Они стали смотреть сквозь толщу льда на свои дома, которые им пришлось оставить, может быть навсегда.
Павлик постучал ногой по льду. Лед уже не проламывался под ним, и Павлик осторожно пошел за водяными. За Павликом на лед ступили и Рина с Тимом.
Лед был совершенно прозрачным, и под ним хорошо просматривалось дно реки. Большая часть дна была покрыта толстым слоем ила, но там, где ила не было, виднелась разноцветная галька, и стояли аккуратные домики. Стены домиков были сделаны из листьев осоки, а крыши покрыты камышом.
Чуть дальше росли подводные водорослевые леса.
– Мой подводный огород теперь замерзнет, пропадет зеленая ряска и корешки аира, – вздохнула  пухленькая  жена  одного из водяных, за обе руки которой держались два зеленоголовых карапуза. – Вы пробовали когда-нибудь суп из зеленой ряски с фрикадельками из личинок стрекозы?
     – Нет, не пробовала, – сказала Рина. – Я вообще есть не люблю.
     – Рина, надо скорее искать Гелиану, чтобы она растопила лед, – закричал  Павлик, наблюдая, как большая серебряная рыба высунула голову из лунки и хватает ртом воздух. – Водяных мы спасли, но если река промерзнет до дна, то погибнут все рыбы, улитки, тритоны, жучки и... ой, что это там такое?
     А на берегу реки тем временем началось какое-то движение. Качались головки цветов, шелестела трава – это Прибрежные эльфы вылетали из своих цветочных домиков. Рина с Павликом, не сговариваясь, поспешили к берегу.

Глава 34

Прибрежные эльфы оказались маленькими человечками с узкими прозрачными крылышками, одетые в комбинезоны зеленого и голубого цвета. На головах у них были летные шлемы и большие круглые очки. В полете эльфы вытягивали горизонтально свои маленькие худенькие тельца и становились похожими на речных стрекоз. Только когда они вставали на ноги, складывали крылышки и снимали летные шлемы, становилось видно, что это не стрекозы, а маленькие эльфы с острыми ушками.
– Приветствуем вас в Прибрежье, – сказал эльф в серебристом комбинезоне, – мы видели как вы заморозили реку и не хотели показываться вам, но потом посоветовались и решили: чем скорее вы найдете Гелиану, тем быстрее она растопит лед на реке, и тогда наши соседи-водяные не уйдут из своих домов. А еще ваш отважный и находчивый попугай напомнил мне о моем лучшем друге...
– Аквандил! Это я – Сникерс! – закричал попугай, слетел с ветки и сел рядом с эльфом. – Ты не забыл меня?
– Как я мог забыть тебя, ведь ты был моим лучшим другом, – сказал эльф и обнял попугая. – Теперь я уже не маленький мальчик. Прибрежные эльфы выбрали меня своим главнокомандующим. Но я часто вспоминал тебя и наши с тобой проделки. Только поговорим с тобой по дороге. Сейчас нам надо спешить к Гелиане: спасти подводный город и помочь вам снять колдовство. Конечно, теперь вы и сами можете перейти реку, но без нас вам будет сложно найти воздушный шар. Слишком много тропинок в лесу, вы будете долго плутать.
– Позвольте задать вам вопрос, главнокомандующий, – вмешался Фредерик. –  Откуда вы узнали про колдовство?
– Никто не обращает внимания на стрекоз, летящих рядом с ними, а стрекозы все слышат и запоминают, – улыбнулся Аквандил. – Ну, а теперь в путь!
Водяные и эльфы остались на берегу, а путешественники во главе с Аквандилом и тремя выбранными им эльфами перешли замерзшую реку и побежали по тропинке, ведущей в березовую рощу.

Глава 35

Тропинка, которая так хорошо была видна на берегу, в березовой роще превратилась в разветвление еле заметных тропиночек. Не останавливаясь, Аквандил свернул на одну из тропинок вправо от реки, и вся компания поспешила за ним.
Сникерс летел над головой Аквандила и трещал без умолку, рассказывая о своих злоключениях. Он постоянно косил глазом на кота, опасаясь взбучки за вранье. Из рассказов попугая выходило, что все злоключения заканчивались благополучно только благодаря его, Сникерса, уму и находчивости. Но Тимка молчал. Только усмехался и топорщил усы.
– Расскажи теперь о себе, – спохватился, наконец, попугай. И маленький эльф, не замедляя шага, начал свой рассказ.
– Когда нас разлучили, – начал он, – моя вольная жизнь закончилась. Меня отдали в школу волшебников Карла Дэвина. Помнишь господина Дэвина, Сникерс?
– Это тот самый круглый, как колобок, господин, который превратил весь мятный ликер в лавке господина Прикупиника в зеленку, когда дети нашего города начали болеть ветрянкой, а в аптеке у господина Лекарника вся зеленка закончилась?
– Тот самый, засмеялся Аквандил. – Помнишь, как он приходил к моим родителям в гости, и я вытащил из-под него стул, когда он садился, а он так и остался сидеть в воздухе, даже не замечая, что под ним ничего нет?
– Конечно, помню, – сказал Сникерс. – Ведь я тогда стащил у него чайную ложечку, чтобы посмотреть, чем он будет брать сахар из сахарницы. А сахар сам сыпался ему в чашку, а кусочки торта сами летели ему в рот.
– Ну, вот в школу к этому волшебнику меня и отдали. Снаружи школа похожа на все обычные школы в нашем городе. Зеленая ограда и большие ворота. Но когда заходишь внутрь, и большие ворота за тобой закрываются, зеленая ограда превращается в стену с множеством маленьких дверей в три этажа. В школе господина Дэвина нет книжек со сказками. Все сказки в этой школе настоящие. Господин Дэвин подписал контракты со многими сказками, и теперь имеет право проводить уроки на территории сказок, только ему не разрешено вмешиваться в события, и он обязан следить за учениками, чтобы те ничего не трогали руками. В каждую сказку ведет своя собственная дверь. Все ключи от сказочных дверей хранятся в большой шкатулке в спальне господина Дэвина, и эти ключи он доверяет только своему помощнику.
– Помню, помню Бронтолоне, енота мистера Дэвина. Старый ворчун жив еще? – спросил Сникерс.
– Жив, только еще ворчливее стал. Недавно господин Дэвин попросил меня помочь в одном сказочном дельце, так Бронтолоне при всех своего хозяина отчитывал за то, что в неурочное время за ключом пришел.
– А можно узнать, что это за сказочное дельце? – спросил Павлик, слушавший рассказ Аквандила раскрыв рот.
– Можно, конечно, – улыбнулся Аквандил. – Это уже не секрет. У Кота в сапогах пропали сапоги, а так как запасной пары у него нет, сказка никак не могла начаться, и урок срывался. Господин Дэвин послал за мной и попросил расследовать это дело. Он предполагал, что тут не обошлось без лягушачьего короля Фрога XVI. Лягушачий король думал, что вся хитрость Кота спрятана в его сапогах, и пытался у Кота сапоги выменять или купить. Но Кот не соглашался. И вдруг сапоги исчезли... В школьном аттестате по лягушачьему языку у меня стоит высший бал, вот господин Дэвин и попросил меня поговорить с лягушками и разузнать что к чему. Самому ему неудобно по болотам шастать.
– А лягушачий язык трудный? – снова вмешался Павлик.
– Да уж не из легких. Мы часами сидели у болота и записывали в тетрадку отдельные слоги, чтобы потом сложить все в слова. А из них уже – предложения. Ведь лягушки как разговаривают? Скажут один слог, а потом поют хором: ква-ква-кваа-ква-ква-квааа... Бывает, минут десять ждешь, пока второго слога дождешься. Уже забудешь, какой первый слог был, а они все: ква да ква. Поэтому и записывали все в тетрадку. В лягушачьем языке главное – терпение.
– А сапоги-то кошачьи нашли? – снова спросил нетерпеливый Павлик.
– Сапоги нашлись. Только они не у лягушачьего короля были, а у одного водяного. Причем, достались они водяному честно. Лягушки видели, как Кот с водяным в карты играли, и Кот сапоги свои проиграл, а потом выдумал, что их у него украли. Стыдно признаться было.
– Ой, что же теперь Кот в сапогах без сапог ходит? – вмешалась испуганная Рина.
– Нет, конечно. Я же был одним из лучших учеников в школе Карла Дэвина. Я сапоги снова у водяного в карты выиграл. А заодно и мельницу, которую Кот тоже проиграл.
– Все коты – прохвосты и лгуны, – захохотал попугай.
– Ну, что ты, Сникерс, – сказал Аквандил. – Некоторые коты спасают некоторых попугаев из ручек маленьких ведьмочек, чтобы те не превратили их в воронов.
Попугай замахал крыльями и издал звук, похожий на легкий кашель. Если бы попугаи умели краснеть, то перышки на щеках попугая стали бы малиновыми от смущения.
Так незаметно за разговорами путешественники прошли березовую рощу и остановились на опушке. Перед ними белело ромашковое поле. Через поле была протоптана тропинка. Она вела к деревянной платформе с большой плетеной корзиной, над которой висел воздушный шар. У корзины суетился бобер в форменной фуражке.
– Познакомьтесь, – сказал Аквандил. – Санни, наш главный перевозчик. Шар к полету готов?
– Сейчас последний прутик в корзину вплету и можете отправляться, – сказал бобер. Он искоса взглянул на Павлика и пробурчал: – Прутики из корзины выломают, а мне чини...
– Все будет в порядке, Санни, обещаю, – засмеялся Аквандил, и путешественники по очереди начали залезать в корзину.
– Аквандил, ты полетишь с нами? – спросил попугай.
– Не могу, Сникерс, меня уже заждались эльфы. Нам надо помочь речным водяным. Счастливого вам пути и передавайте привет от меня Гелиане.  Если захочешь остаться, Сникерс, я буду очень рад.
Путешественники попрощались с Аквандилом и расселись по скамеечкам в корзине.
Бобер отвязал веревку и прыгнул в корзину. Он сильнее открыл газовую горелку, и шар начал медленно подниматься.
Путешественники махали Аквандилу руками и смотрели, как медленно удаляется земля, и приближаются верхушки деревьев.


Глава 36

И вот шар взмыл вверх, и полетел к облакам.  Фигурки прибрежных эльфов внизу становилась все меньше и меньше, и скоро их не стало видно совсем. Шар летел над розмариновым городком, и Рина с любопытством рассматривала разноцветные дома, розмариновые рощи и извилистые дороги, похожие на ленты.
Попугай опять устроил перебранку с Тимом. Он недосчитался двух розмариновых орешков, и обвинил кота в воровстве. Тим пообещал выдрать попугаю хвост за клевету, ведь коты орехов не едят.
Но упрямый попугай стоял на своем, и уверял, что орехи кот спрятал из вредности.
Пришлось Наташе вмешаться и пообещать Сникерсу купить большой пакет семечек, как только они вернутся домой.
Фредерик объяснял Павлику, почему шар поднимается вверх и плывет в воздухе так же, как корабль в воде.
– Все-таки мне не понятно, почему шар полетит именно туда, куда нам нужно? – задумчиво сказал Павлик.
– Смотрите, смотрите, – закричала Рина, – справа светит желтый луч!
Все повернули головы направо и увидели, что луч светит прямо на них. И вдруг воздушный шар слегка вздрогнул и, будто притягиваемый магнитом, полетел в сторону, откуда светил желтый луч.
Не прошло и пяти минут, как корзина причалила к упругому облаку, на котором возвышался замок.
Издали замок казался таким же воздушным и бесплотным, как и облако, только нежно-розового цвета. Но вблизи оказалось, что стены у замка прочные, остроконечная крыша покрыта черепицей, а в окна вставлены разноцветные стеклышки.
Все облако вокруг замка было изрыто маленькими норками, из которых выглядывали любопытные мордочки солнечных зайчиков.
Путешественники вылезли из корзины и поспешили к замку.
На лестнице замка стояла красивая  золотоволосая девушка и приветливо улыбалась.
– Здравствуй, Рина. Здравствуйте, друзья, – сказала девушка мелодичным голосом. – Меня зовут Гелиана, и я рада видеть вас в своем замке. Я знаю, зачем вы пришли ко мне, солнечные зайчики рассказывали мне о всех ваших приключениях, и я помогу каждому из вас.
Она повернулась и пошла верх по лестнице. Путешественники последовали за ней.
Гелиана привела друзей в большой белый зал с распахнутыми окнами. Зал был залит солнечным светом. Посреди зала стоял небольшой столик, на котором лежал один-единственный камень.
– Этот камень – самый главный среди всех волшебных камней, – сказала Гелиана. – Только ему под силу исполнить любое ваше желание, по одному для каждого. Но у камня есть условие: он исполняет желания только того, кто попросит за других. Вам нужно решить, кто это будет.
Друзья переглянулись.
– А как мы вернемся назад? – спросила Рина.
– Вернетесь вы так же, как пришли сюда, через волшебную картину. Что вы решили?
– Я попрошу за всех остальных, – сказала Рина. – Мне ничего не надо. Я только хочу вернуться домой.
– Хорошо, – сказала Гелиана. – Тогда подойди к  столу, возьми камень и посмотри сквозь него так, как ты делала раньше.
Рина уже шагнула к столику, но Павлик удержал ее.
– Рина, – шепотом сказал он, – а Гелиана знает, что у шара на поляне кто-то обрезал веревку?
– Ой, – воскликнула Рина и повернулась к Гелиане. – Я чуть не забыла. Кто-то обрезал веревку у шара на поляне, и нам пришлось идти через всю Сказочную страну, чтобы добраться до вас.
– Знаю, – кивнула головой Гелиана. – Пока вы добирались до меня, я связалась по птичьей почте с Ледяным  Скульптором. Он сейчас на Северном Полюсе готовит экспонаты для Всемирной Океанской выставки: вырубает из айсбергов фигуры морских животных. Я спросила, не он ли обрезал веревку воздушного шара. Художник признался, что когда он был зол на меня, то, действительно, обрубил веревку, чтобы никакие посланники от Виданы не могли добраться ко мне. При этом он потерял возле полянки ледяные бусы. Художник очень расстроился, когда узнал, что чуть не погубил водяных. Он вообще-то не плохой, только очень гордый и вспыльчивый, и сердце у него совсем не ледяное.
Гелиана слегка покраснела и отошла к окну.
– Кажется, влюбленные помирились, и дело идет к свадьбе, - шепнула Фредерику Наташа.
– Ну а теперь, – сказала Гелиана, вернувшись к столику с камнем, – пусть Рина загадает желания. Счастливого вам пути, друзья. И передайте от меня привет Видане.
Рина взяла камень и поднесла его к глазам. Камень был плотным и непрозрачным.
– Пусть Павлик, Фредерик и Наташа снова  станут большими, Сникерс вернется к Аквандилу, а Тим всегда будет со мной, – шепотом сказала Рина.
И вдруг внутри камня что-то шевельнулось, заклубился туман, и потянулись золотые нити. Рина  зажмурилась...

Глава 37

– Рина, спустись же наконец с облаков. Сколько можно повторять: мой руки и иди ужинать, – услышала Рина рассерженный бабушкин голос.
Рина сидела на диване в своей комнате и крепко прижимала к себе Морковкина. С кухни слышалось позвякивание посуды и пахло бабушкиными пирожками.
Рина вскочила с дивана и побежала на кухню. Тим хрустел сухим кормом, а бабушка что-то искала в кухонном шкафу.
– Рина, ты не видела старую терку? – спросила она. – Запропастилась куда-то, найти не могу.
Рина сунула руку в карман, и пальцы ее коснулись прохладных гладких жемчужин.
– Ой, бабушка, – сказала Рина, – как я люблю твои пирожки! Ты с капустой сделала?
– И с капустой, и с повидлом, и твои любимые ватрушки. Садись скорее, пока они не остыли.
Когда последний пирожок был съеден, а посуда вымыта, бабушка сказала:
 – Рина, я пойду к портнихе. Ты дома останешься или пойдешь со мной? Я давно ждала, когда эта портниха освободится, говорят, она самая лучшая в городе. Она обещала пошить мне платье к Рождеству.
 – Я с тобой пойду, бабушка, – сказала Рина, – только ошейничек на Тиму надену, чтобы он никогда больше не терялся.
Рина достала из кармана ошейник с маленькими черными бусинками и надела на кота.
– Какой красивый ошейник, – сказала бабушка. – Так вот куда ты сдачу из магазина потратила, а говорила, что потеряла.
Рина слегка покраснела. Сдачу из магазина она действительно потеряла, но рассказывать про ошейник не стала – бабушка все равно не поверит.
– Да, кстати, – улыбнулась бабушка, – когда я вынимала почту, там лежал вот этот конверт, – бабушка достала из кармана фартука белый конверт, на котором было написано только одно слово: «Рине».
Рина неумело разорвала конверт – ведь раньше ей никто не писал писем – и достала из него красочную картонку, на которой был нарисован Буратино.
– Приглашение, – прочитала Рина. – Дорогой друг, приходи на любой спектакль нашего театра. Мы всегда тебе рады.
– Ну, теперь тебя из театра не вытащить будет, – засмеялась бабушка. – Ладно, иди, собирайся, я переоденусь.
Рина побежала в свою комнату, взяла свой любимый рюкзачок и подошла к окну. Соседский балкон был тщательно выметен от снега. Торшера на нем не было.
– Наверное, Сникерс вернулся к своему прежнему хозяину, Аквандилу, – подумала Рина.
Когда бабушка с Риной вышли на лестницу, дверь соседской квартиры открылась, и рабочие стали выносить большие тяжелые  ящики.
– Наши соседи уезжают к новому месту службы Игоря Ивановича, – сказала бабушка.
На улице уже смеркалось – зимой темнеет быстро. Зажглись фонари. Из подворотни вынырнула группка мальчишек.
– Для того, чтобы знать, какой груз может поднять воздушный шар, нужно знать его подъемную силу, – говорил один из мальчишек.
– Павлик! – окликнула  его Рина.
– Привет, Рина, – помахал рукой мальчишка. – Приходи кататься на горку.
– Сейчас не могу, мы к портнихе идем.
– Тогда завтра. Днем я на фехтование записываться пойду – новый тренер Федор Иванович набирает группу, – а вечером на горке буду. Приходи.
– Хорошо, приду, сказала Рина, – помахала Павлику рукой в варежке и побежала догонять бабушку.

Глава 38

Дом, к которому привела Рину бабушка, показался Рине знакомым. Бабушка подошла к двери квартиры номер один и позвонила в дверь.
Дверь открылась, на пороге стояла Видана.
– Здравствуйте, Дана, – сказала бабушка.
– Здравствуйте, – улыбнулась Видана. – Проходите, пожалуйста. Я все раскроила и наметала. Примерим сейчас. А ты, Рина, можешь покопаться в коробке с обрезками – может быть, для своих кукол что-нибудь найдешь.
– Вы знаете Рину? – удивилась бабушка.
– Знаю, – снова улыбнулась Видана. –  У вас замечательная внучка.
Бабушка с Виданой примеряли новое платье, и обсуждали, какие пуговицы и пояс нужны к нему, а Рина разглядывала обрезки тканей. Среди вороха лоскутков она нашла кусочек необыкновенно тонкой и воздушной ткани. По голубому полю ткани плыли белоснежные облака, а на некоторых облаках стояли маленькие замки нежно-розового цвета с  остроконечными крышами. 
– Тетя Видана, можно я возьму этот кусочек? – спросила Рина.
– Бери все, что тебе нравится, - сказала Видана.
Рина положила кусочек ткани в рюкзачок и огляделась.
Мастерская Виданы не отличалась от мастерской любой другой портнихи. Большой стол, швейная машинка, манекен, вешалки с платьями. Некоторые платья были уже готовы, другие только наметаны. На столе стояла большая коробка с нитками и лежала подушечка, вся утыканная иголками. Ничего волшебного.
– А сейчас выпьем чаю с шоколадными профитролями, – сказала Видана и повела гостей на кухню.
– А я знаю, что такое профитроли, - сказала Рина. – Это такие малюсенькие  пирожные с начинкой внутри.
 Рина ела пирожные и прислушивалась к тому, о чем говорят бабушка с Виданой.
– У нас в госпитале строители ремонт надумали делать зимой, – говорила бабушка. – Правда, работают они быстро. За один день выставили старые окна со шпингалетами и уже поставили новые, пластиковые. А я заодно порядок у себя в кабинете навожу. Старье все выбрасываю. Вот и грелку, которая на стене висела, выбросила. Куда-то пробка от нее пропала. А кому она без пробки нужна?
Рина с Виданой переглянулись, и Видана тайком подмигнула Рине.
Когда бабушка и Рина прощались с гостеприимной хозяйкой, Видана сказала:
– Рина, обязательно приходи в воскресенье в кукольный театр на новый спектакль. Он называется «Замок на облаке». Наша кукольница Наташа сделала замечательные куклы, а я пошила им костюмы.
– Обязательно приду, – сказала Рина, – и Морковкина возьму.
 Когда Рина с бабушкой вышли из дома, падал снег. Рина не болтала по дороге, как обычно, – она  задумалась.
– Неужели это был сон? – думала она. – Но откуда же тогда Видана меня знает? И как в карманы попало маленькое ожерелье из розовых жемчужин и ошейник для Тимы?
– Завтра на горке поговорю  с Павликом, – решила Рина, – и если он знает о Замке на облаке, значит, это не сон.
Рина повеселела и стала расспрашивать бабушку, когда же приедут папа с мамой, и скоро ли они начнут делать карнавальный костюм для нее, Рины, ведь до Рождества осталось всего две недели, надо все успеть, а еще выучить большое стихотворение, которое она будет рассказывать на утреннике в Доме офицеров.
 Снег повалил густыми хлопьями.
– Рина, закрой рот, а то простудишься, – сказала бабушка, крепко взяла Рину за руку и повела ее домой.
Дома на окошке сидел Тима и, вглядываясь в темноту, ждал Рину. Он-то точно знал, что его маленькую хозяйку ждет впереди еще много приключений.