Почти все, что кто-то говорит о поэзии, так же верно и важно, как всё, что уже сказано кем угодно. Одни люди откликаются физически на волшебство поэзии, соприкасаясь с ней на высочайшей ноте, и в минуты истинного откровения готовы поделиться своим впечатлением; обливаясь слезами, они слышат в ручьях слез переливы натянутых струн, им чудится стук в висках, озноб по спине, трепет там, где, как они надеются, бьется сердце. Другим какое-то смутное чувство подсказывает, что “это действительно вещь”. Некоторые утверждают, что их “чисто эстетическое переживание” было вызвано определенными ассонансами и аллитерацией. А кому-то достаточно просто воскликнуть, словно на просмотре первого кинофильма, “как живое, ей-богу!” И в самом деле, от Бога, живое, ибо это и есть другое имя волшебства, неподвластного толкованию...
Волшебство в стихах всегда нечаянно. Никакой поэт не станет гнуть спину на причудливом поприще поэзии, если не окрылен надеждой на нечаянное волшебство. Он вынужден согласиться с Честертоном, что самое удивительное в чудесах — это то, что они действительно иногда случаются. И самое лучшее стихотворение слагается из корявых, неказистых строк, преображенных поэтической тканью и оказавшихся ближе всего к мгновению нечаянного волшебства...
...И вот еще что надо сказать. Для поэта поэзия — это самая стоящая работа на свете. Хорошие стихи — это доля реальности. Мир никогда не останется прежним, если удалось одарить его хорошим стихотворением. Хорошие стихи помогают изменять очертания и предназначение Вселенной, помогают каждому глубже познать себя и мир вокруг...
А горделивая поза автора, чьи стихи плохо покупают, — это, пожалуй, проявление вывернутого наизнанку снобизма или свидетельство ограниченности ума. Конечно, едва ли не каждый поэт хочет, чтобы как можно больше людей прочитали его стихи. Художники не прячут свои произведения на чердаке. А отвергать публику, состоящую из потенциальных читателей, — значит пренебрегать глубочайшим смыслом своего собственного искусства. Продолжайте думать, что вам не нужны читатели, и вы убедитесь, что так оно и будет: читатель перестанет испытывать нужду в вашей книге, вы же писали только для себя; и у публики не возникнет никакого желания являться незваными на закрытую вечеринку. Более того, не замечать творчество своих современников значит игнорировать огромную неотъемлемую часть мира, в котором вы живете, и тем самым отнять жизнь у вашей собственной работы: сузить ее рамки и возможности, еще сочинять, но уже быть полумертвым...
И вдобавок, поэту на то, чтобы быть поэтом, отмерен кратчайший срок его жизни; все остальное время он обычный человек, и в число его обязательств входит познать и почувствовать все, что происходит в его душе и в мире, и тогда его поэзия станет попыткой явить вершины мудрости, обретенной человеком на этой ни на что не похожей, а с 1946 года уж точно шальной Земле.
перевод О.Волгиной