Лишь забрезжил рассвет
И пахнул дымом воздух,
Как проснулся поэт,
Хоть и лёг слишком поздно.
Потянулся, зевнул,
Распрямился упрямо
И рукою толкнул
Он оконную раму.
Шелестела листва
За раскрытым окошком.
Просыпалась Москва
Не спеша и сторожко.
Лёгкий дул ветерок,
Холодил ему спину.
Трепетал белый шёлк
У широкой гардины.
Чувство острой тоски
Завладело им снова.
Перебрал он листки
Своего «Годунова».
Тяжек был его труд,
Полон дум и сомнений:
Ну а вдруг не поймут?
Ну а вдруг не оценят?
Он ушёл и бродил
По сентябрьской столице...
И себя убедил
В том, что примут «Бориса»...