гл.3 (Лекари Великой зари)
ВЕРБЛЮДЫ ВЗЯЛИ СЛЕД
-Верблюды взяли след! - сообщил Глашатай Великому Лекарю, зрящему в корень событий из своей передвижной спальни. Он вглядывался в скалу Пуантэ, и великие думы застилали ему глаза.
-Спит, - перешептывались взбегавшие на скалу люди,
попутно заглядывающие в передвижную усыпальницу Великого
Лекаря.
- Думает, - поправлял взбегавших Глашатай.
- Я вот чего думаю, - не то во сне, не то на самом деле,
сладко причмокивая губами, заговорил в своем ложе Великий
Лекарь.
Представители общественности из Честь имеющих быстренько выстроились вдоль передвижной спальни:
- Мы-с вас слуш!
- М-да, - не то во сне, не то наяву распоряжался Великий Лекарь. - Сумасшедшего за-держать! Нечего ему из больниц по важным стратегическим объектам бегать!
- Мы-с вас слуш! - еще выше вытянулись представители общественности из Честь имеющих.
- М-да, - скала - важный стратегический объект. Запишите!
Честь имеющие зашуршали блокнотами и, невзирая на темноту, стали записывать.
- М-да, чтобы найти сумасшедшего и не дать ему соединиться с Нелюдем или Нелюдихой, как там у них?.
- Нелюдем! - подсказали представители общественности.
Или еще и Нелюдем, - не открывая глаз, повторил со своей кружевной подушечки Великий Лекарь. - Надо срочно очистить все три скалы от хрустальных завалов. Мобилизовать всех
подметальщиков. Пущай себе скалы метут!
- Куда, куда хрусталь девать? - закудахтали оседлавшие свои метла подметальщики.
- А всё, чего тут хрустальная буря понакидала, - многозначительно оттопырил указующий палец Господин всех чудеснейших преобразований, - смести в Лихое море!
В Лихое уже некуда...- зароптали подмелыцики. - Туда весь час великого мусора скину-ли. Вода циферблату на подбородок наступила. Время вот-вот ржаветь станет...
- Я вам кажу... надо на Третьей площади еще одно Лихое море создать!- руководил сквозь опущенные веки Великий Лекарь.
- Мы-с вас слуш! - взмахнула макетами плакатных крыльев стая Честь имеющих и кину-лась выполнять команду.
- Да, ну его, этот хрусталь! - отмахнулся от ночной бабочки Великий Лекарь. - Кажу я вам... хрусталь надыть в землю закопать!
- В землю закопать! - закричала вдогонку мчавшейся половине вторая половина Честь имеющих, завозившаяся в своих сикось-накось перекошенных крыльях.
- Нет, море вырыть! - заспорила первая половина, уже успевшая поменять макетные крылья на фирменные великозорские дельтапланы. Выполнять разнокалиберную обойму лекарских указов легче всего было на дельтапланах.
- Отойдите! Разметитесь! Разъедьтесь! - стал распихивать Честь имеющих главный Глашатай Сивка. - У них тут дозор ночной в кроватном режиме, - пояснил Сивка, попутно съездив в нос зазевавшемуся подметальщику.
- Понял, - сказал подметальщик, спрыгивая с метлы и ставя стульчик у кровати Великого Лекаря.
Сивка же, словно преисполненный должностной гордостью регулировщик, вскарабкался на стульчик и стал расфасовывать великозорцев по ночным участкам интенсивного труда.
- Первый строй! Взрыть площадь! - визжал Сивка, по уши влезая в граммофонную трубу. Эту сверкающую трубу он позаимствовал у любимого граммофона на случай особо важных команд.
- А как же асфальт? - выкопался откуда-то из-под хрустального завала приматоподобный Исполнитель Сивуч.
- Асфальт - к чертям собачьим! - распорядился Глашатай.
- Бульдозеров нагнать!
- Да ночь ведь, шум ведь, народы храпака дають, - заартачился Сивуч, выказывая недовольство взмахами своих шерстисто-лоснящихся ушей.
- Кто храпака давит, - в «обезьянник»! - скомандовал глашатай. - Великая Заря всегда на посту. И днем и ночью в свершениях! И коли главный наш Отче пожелал море к утру, значит, чтобы море к утру было!
- А как же сумасшедший и эта Нелюдь? Мы ведь за отвлекающей работой идеологических противников упустим! - высказал свое опасение Сивуч.
- Зоологических противников беречь надо! - шепнул в шерстяное ухо Исполнителя глав-ный глашатай. - Этих уберем, где новых взять? Пока еще эти новые вырастут, у государства ин-терес пропадет: Лекарю играть не во что будет... Так что, исполняйте!
И уже слышно было, как съезжаются со всей Великой Зари бульдозеры, наваливаются на Третью площадь и со звериным беспощадством вгрызаются в музыкальные клумбы на асфальте. И вот уже заходятся в хрусте ирисоподобно торчащие из земли органные трубы. И фиалковые, и тюльпанные трубочки рассыпаются крошащимся звоном, издавая нервную музыку своей преисподни.
А три скалы, олицетворяющие собой великозорскую корону, раздевались на глазах почтенной публики, оглашая Великую Зарю своим никому не годным хрустальным звоном.
- М-да, - продолжал командовать в кроватном режиме Великий Лекарь, - коня моего по-дальше от каменных ворот откатите, чтоб хрусталем случайно не присыпало! Где там у нас эти службы безопасности?
- Не дремлют! - волнообразно выпрямился Глашатай. - Службы безопасности! Все на марш-бросок с кроватью! То есть с конем!
Великого Лекаря слегка тряхнуло, и команды его стали носить несколько тряхнутый оттенок.
- Наша взяла! - дрыгнул розовенько-волосатой ножкой Великий Лекарь. - Эй, на коне! По степу!
- Но,- замешкался глашатай Сивка, - у нас нет коней. Одни верблюды...
- У турок возьмем! - гарцевал на своем воображаемом коне из помеси пуфика и банкетки Главный Великозорец.
- У турок за инвалюту, - шепнул имитирующему коня глашатаю Исполнитель Сивуч.
- Трусцой, рысцой колонной!- командно икнул Лекарь, и из его рта выполз пузырь величиной с лошажью голову.
- Все по скале пусть рысцой галошной бегают! – передал наскальным смотрителям Глашатай.
- И носки на веревки вешают, - выпихнул еще один пузырь Главный Великозорец. Пузырь этот выпихнулся теперь из носа, и значение его для многих оказалось непонятным.
- Веревки по скалам натянуть! Пусть носки вешают! - скомандовал Глашатай.
- И верблюды тоже? - донеслось с вершины скалы Пуантэ.
- И верблюды пусть вешают! - рявкнул наверх Глашатай.
- Но верблюды не желают носки вешать и рысцой галошной ходить, - донеслось сверху.
- Провести висячую дорогу от Лысой скалы до скалы Пустеюшей и по дороге верблюдов этих пустить! Сразу затрусят на высоком идейном уровне! - сообразил Глашатай.
- Помилуйте верблюдов, скотина же! - понеслось по осыпям хрусталя.
- Скотин к трибуналу! - крикнул Глашатай. - Мы это, скотов, скотин - с не держим!
- Сравнять с землей вражьи полчища! - сообразно своим кроватным грезам вопил Великий Лекарь, отплевываясь от манжетных кружавчиков.
- Сивуч! - тут же распорядился Глашатай. - Беги за динамитом! Скалу взрывать будем!
- Во дает! - присвистнул Сивуч. - Скалу-то зачем?
- Зачем, зачем...- с раздражением стеклянной цацки изрек Глашатай. - Надо же ее как-то от хрусталя избавить.
Ночные команды сыпались из Великого Лекаря, как песок из дырявого мешка.
- Рот что ли ему чепчиком прикрыть, пока последний ум не сорвал...- неожиданно для себя подумал Глашатай и тихонечко так чепчик Лекаря на его шлепающие губешки надвинул. Но тут как на грех пузырь с лошажью голову рассекретился, окропив при этом глаза спящего.
- Покушение!- подпрыгнул на попоне белого атласа Великий Лекарь.
Глашатай хотел было задравшуюся ночнушку на зад Великого Лекаря натянуть и на свою беду руку протянул. Вот Главный Великозорец и поймал его за руку.
- Убийца и злодей пойман за руку! - заполошно загорланил Лекарь. - В ликвид его!
Представители общественности от Честь имеющих прямо как только этой команды и дожидались, потому что все остальные они не знали, как выполнять. Все великозорцы с ног посби-вались: то копай, то подрывай, то веревки натягивай. Один великозорец так вообще скалу веревкой за пояс обмотал и себя тоже - и пошел. Хорошо, службы безопасности заметили. А то так бы и увел скалу на глазах всего честного люда. Во, убытку было бы!
Честь имеющие сложили Глашатая пополам и связали.
- Подождите следующей команды! - взмолился несчастный.
Он хребтом чуял, что любая следующая команда спасет его. Но тут, к несчастью, Главный Великозорец погрузился в безмятежный глубокий сон.
Глашатай еще с мучительной надеждой поводил ухом в воздухе, но воздух, как назло, был предутренне свеж и тих. Честь имеющие в целях безопасности быстренько пришлепнули надоевшего трубадура и зарылись в хрустальную осыпь часок-другой поспать.
Наутро будить великозорцев было некому, и они проспали так утреннюю зарю и продолжали спать до вечерней.
(продолжение следует)