Взято из: http://www.stihi.ru/2011/03/05/6383
«Милый друг, иль ты не видишь,
Что всё видимое нами -
Только отблеск, только тени
От незримого очами?
Милый друг, иль ты не слышишь,
Что житейский шум трескучий -
Только отклик искаженный
Торжествующих созвучий?» (В.Соловьев)
Три способа познания: эмпирический, рациональный и мистический.
Истина не сводится всецело к рациональности, она не мертвая и бездвижная форма, а живой, подвижный результат совместного познания посредством органов чувств, разума и интуиции, и в этом она всеедина.
Всеединство является принципом соотношения трех ценностей – истины, блага и красоты.
В философии В.С.Соловьева отражается мировоззрение человека прошедшего путь от слепой религиозной веры до атеизма и уже осмысленное возвращение к духовному возрождению через понимание мира и смысла жизни через восприятие своим сердцем своей Души и понимание Мироздание во всеединстве, объединяющемся Любовью.
Ситуацию, когда мыслители самовольно отрекаются от религии, Соловьев называет «отчуждением современного ума от христианства» и объясняет тем, что христианское учение доныне «было заключено в несоответствующую ему, неразумную форму». И это привело к тому, что теперь наукой и философией оно окончательно разрушено «в его ложной форме». Следовательно, пришло время восстановления и обновления христианства. «Предстоит задача: ввести вечное содержание христианства в новую, соответствующую ему, т. е. разумную, безусловно, форму... Представьте себе, что некоторая, хотя бы небольшая часть человечества вполне серьезно, с сознательным и сильным убеждением будет исполнять в действительности учение безусловной любви и самопожертвования, — долго ли устоят неправда и зло в мире! Но до этого практического осуществления христианства в жизни пока еще далеко. Теперь нужно еще сильно поработать над теоретической стороной, над богословским вероучением. Это мое настоящее дело».
Соловьев жил некоторое время при Духовной академии, но стать монахом не пожелал, так объясняя это: «Монашество некогда имело свое высокое назначение, но теперь пришло время не бегать от мира, а идти в мир, чтобы преобразовать его».
Гораздо позже, в конце жизни он определит главную проблему культуры, ставящую человека перед выбором: принять или отвергнуть истину после того, как она будет познана (истину, правильно выраженную и понятую). И когда нет теоретических разногласий и христианская истина точно изложена, человек может и должен совершить «чистый акт воли»: обратиться ко Христу или отречься от Него. Тем самым избирая «абсолютную нравственность или абсолютную безнравственность».
В основе философии Соловьева лежит принцип всеединства: «Все существует во всем», из которого развивается целостная концепция. Слова эти понимать буквально не следует – все существует во всем только в качестве тенденции, закона. Всеединство – в первую очередь гармоничное сосуществование и согласованность частей целого. При этом всеединство абсолютное – для нас всего лишь идеал, и мир к нему может только стремится. Но это не означает, что его нет: Бог есть абсолютное всеединство, а мир же – всеединство в состоянии становления. В нем содержится божественный элемент как идея и без него (божественного всеединства) мир не возможен, ибо тогда рассыпался бы он на части друг от друга изолированные и друг другу враждебные.
Абсолютное, божественное всеединство – абсолютная «единораздельная цельность бытия». Иными словами, это есть такое соединение и такая связь отдельных частей целого, которые не умаляют их самобытности. И в том сохраняется реальная множественность мира. Это единство бесконечно многого и бесконечно разного, и при этом полного и достаточного – гармония в разнообразии. В идеальном выражении своем таков Бог, что соединяет любовью мир в единое целое. И любовь Божественная – то единственное вне чего гармония и согласованность не достижимы никаким иным образом.
За год до рождения Соловьева и за много лет до рождения философии его граф Алексей Константинович Толстой напишет такие строки:
Меня, во мраке и в пыли
Досель влачившего оковы,
Любови крылья вознесли
В отчизну пламени и слова.
И просветлел мой тёмный взор,
И стал мне виден мир незримый,
И слышит ухо с этих пор,
Что для других неуловимо.
И с горней выси я сошёл,
Проникнут весь её лучами,
И на волнующийся дол
Взираю новыми очами.
И слышу я, как разговор
Везде немолчный раздаётся,
Как сердце каменное гор
С любовью в тёмных недрах бьётся,
С любовью в тверди голубой
Клубятся медленные тучи,
И под древесною корой,
Весною свежей и пахучей,
С любовью в листья сок живой
Струёй подъемлется певучей.
И вещим сердцем понял я,
Что всё рождённое от Слова,
Лучи любви кругом лия,
К нему вернуться жаждет снова;
И жизни каждая струя,
Любви покорная закону,
Стремится силой бытия
Неудержимо к Божью лону;
И всюду звук, и всюду свет,
И всем мирам одно начало,
И ничего в природе нет,
Что бы любовью не дышало.
Эти слова – самая яркая и живая иллюстрация к идее Соловьева о всесоединительной любви. Кажется мне не случайным и другое совпадение: «И просветлел мой тёмный взор, И стал мне виден мир незримый, И слышит ухо с этих пор, Что для других неуловимо» читаем у Толстого;
«Милый друг, иль ты не видишь,
Что всё видимое нами -
Только отблеск, только тени
От незримого очами?
Милый друг, иль ты не слышишь,
Что житейский шум трескучий -
Только отклик искаженный
Торжествующих созвучий?» - спустя сорок лет напишет Соловьев. В свете этого не трудно поверить в мир идей Платона... Но вернемся к философии всеединства. Итак, любовь – всесоединяющая гармония и согласованность мира. Наличествует в нем, в тварном мире, и противоположное ей начало – хаос и нестроение. Это начало порождено грехопадением. И вся историчность мира в движении к изначальному всеединству, не исключающему роста многообразия, а напротив, позволяющему привести к гармонии все растущее число составляющих частей – продуктов эволюции тварного мира. Важнейшие из них – человек и общество. С возникновением же христианства характер общества из человеческого становится богочеловеческим: в историю вливается нравственное начало – путь ко всеединству.
В качестве удачной модели всеединства Соловьев приводит живой организм, для которого целое зависит от каждой из частей, а каждая часть от целого, и болезнь как нарушение этой связи неизбежно вредит как всей системе, так и всякой ее составляющей. А здоровье отдельной части, напротив, является благом и так же не только для нее, но и для всей системы. Эта модель у Соловьева опирается на понятие жизни – важнейший элемент и в учении о всеединстве и в его философской системе вообще.
При этом к понятию жизни Соловьев не подходит формально логически даже в свете логической строгости и последовательности своей философской системы в целом. И в том, как раз и состоит его логика в отношении жизни: к ней не должно и нельзя подходить исключительно с логической точки зрения из-за элементов в известной степени иррациональных, что ей свойственны. Именно они не позволяют постигнуть жизнь теми путями, которыми подходят к познанию естественнонаучных объектов: описать жизнь можно, а вот абсолютно строго определить, вследствие ее стихийности – нет. По той же причине только условно можно выделять этапы жизненного пути. Жизнь – это вечные Creatio ex Nihilo и ренессанс. И вечная «цветущая полнота», естественная, не вымученная, подобно человеческому искусству, а легкая и непостижимая – творение Создателя. И творение это во всех проявлениях своих наполнено душой, а за пределами проявлений – духом. Поэтому, используя только ум, человек не может постигнуть в полной мере ни сути живого существа, ни души, ни, тем более, духа – для этого помимо ума ему дано сердце.
Однако есть хищники и есть жертвы, потому что жизнь – это борьба за существование. И в том, что касается человека, эта борьба имеет место во всех сферах общественной жизни, принимая, зачастую, характер весьма острый. Но будь в мире только конкуренция и истребление, то жизнь скоро стала бы смертью, самоуничтожив себя. Этого не происходит: мы видим, что даже самые губительные для отдельной особи и целых видов механизмы эволюции, в конечном счете, имеют целью сохранение жизни вообще. И не просто сохранение, а прогрессивное развитие. Последнее имеет место и в человеческом обществе. Вот оно самое главное, то, без чего существование жизни вовсе не возможно: кроме борьбы есть взаимопомощь. И в этом удивительном сочетании борьбы и солидарности величайшая «последняя тайна» жизни, Божий замысел, Премудрость Божия – София. Она центральный момент всей философии Соловьева, но я позволю себе вернуться к ней чуть позже. В жизни духовной принцип всеединства обретает особый смысл. Соловьев стремится избежать, в меру сил, односторонности и ограниченности своей философии. Он ставит вопрос: «какая цель человеческого существования вообще, для чего, наконец, существует человечество?», и ответ для него в поиске единства религии, философии и науки, в гармонии веры, мысли и опыта, «в образовании всецелой жизненной организации».
Поскольку всеединство есть то, к чему стремится жизнь духа, постольку оно находит свое выражение в процессе познания. Поэтому принцип всеединства применим и ко гносеологии. И здесь Соловьев различает три способа познания: эмпирический, рациональный и мистический. Эмпирическое познание – это познание опытное, в котором главную роль играют органы чувств. Рациональное осуществляется разумом. Мистическое же познание – это внутреннее познание, осуществляемое с помощью веры. Под «верой» Соловьев подразумевает не столько субъективное убеждение, сколько интуицию – такое непосредственное знание, которое не требует логических шагов. Истина не сводится всецело к рациональности, она не мертвая и бездвижная форма, а живой, подвижный результат совместного познания посредством органов чувств, разума и интуиции, и в этом она всеедина. При этом только чувственный опыт и интуиция способны оживить ее. Если же разорвать связь между способами познаниями эмпирическим, рациональным и мистическим или придать одному из них характер абсолютный, признать его главенство над прочими, то возникнет одностороннее, ограниченное видение, которое суть заблуждение. Принцип всеединства применительно к познанию тем самым есть постоянное обобщение, поиск все более общих теорий, способных включить в себя ранее известные.
Всеединство, кроме того, является принципом соотношения трех ценностей, фундаментальных для всякой классической философии, – истины, блага и красоты. Их соединяет понятие любви.