Мне полюбились песни мертвецов.
Старею. Или - так верней - смертею.
Порядок неба скручен и свинцов.
Но сны свободы и над небом реют.
Некрополь, вечный город в облаках,
Со дна двора-колодца неприступен.
Что мы пропили, бедный мой Номах?
Что подменили чечевичным супом?
Опять беда ползёт за воротник.
Опять взвывают нищие душою.
Но нет хлебов, и пересох родник.
И сверху что-то катится большое.
Не надышаться, не напеться, не
Увидеть жизнь в летящей дрозофиле.
Всё время на Руси, как на войне.
Всё это время. То, что мы убили.