Меня обвиняли в страшнейших деяньях,
Судили всем миром от сель и до сель,
Мол, утром давнишним, особенно ранним,
С кровати я встал, не заправив постель.
А я, защищаясь, твердил, что по делу
Пришлось оскорбить бедолагу-кровать –
Тем утром в окно мое муза влетела
И стала стихи мне свои диктовать.
Писал под диктовку про тайны планеты,
Про милых принцесс и про дивный фонтан.
Хотели меня осудить, как поэта.
Но молвил судья приговор – графоман.
С тех пор я живу, спотыкаясь о строчки,
Мечтаю о доме у тихой реки.
Такой приговор приживается прочно,
Мотаю свой срок, сочиняя стихи(?)