At a wild mountain pass rocks never with winds interfere,
Where slopes are too steep and for humans impossible to scan.
There lived a merry echo, always happy to cheer you,
So glad to respond to a shout, any shout of a man.
When loneliness throttles your breath like a murderous noose,
Falls down a gorge a half-choked and a desperate shout,
The echo would catch it and smooth it, and would reproduce it,
And carefully, clearly and loudly to friends holler out.
Who was it? Dread dragons on mandrake or man-made drugs drunken,
To make tramps and snores heard by no one from us,
That came to demolish the wonder that lived there, to murder
The echo? They bound it, severely they gagged its mouth.
Non-stopped, through the night the deed lasted, so bloody and violent.
They tortured the echo, ensuring it fully be broken …
And then shot it down, unmoving and helplessly silent,
And tears – broken stones -- splattered off th' injured rocks.
And stones – spattered tears -- rained out of the injured rocks.
And tears – broken stones -- splattered off the injured rocks.
В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха,
На кручах таких, на какие никто не проник,
Жило-поживало весёлое горное эхо,
Оно отзывалось на крик - человеческий крик.
Когда одиночество комом подкатит под горло
И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадет
Крик этот о помощи эхо подхватит проворно,
Усилит - и бережно в руки своих донесёт.
Должно быть, не люди, напившись дурмана и зелья,
Чтоб не был услышан никем громкий топот и храп,
Пришли умертвить, обеззвучить живое ущелье -
И эхо связали, и в рот ему всунули кляп.
Всю ночь продолжалась кровавая злая потеха,
И эхо топтали, но звука никто не слыхал.
К утру расстреляли притихшее горное эхо -
И брызнули слезы, как камни, из раненых скал...
И брызнули слезы, как камни, из раненых скал...
И брызнули слезы, как камни, из раненых скал...