О с е н ь
Осень, осень, ты неисправима,
бесподобна, как любовь, и несравненна.
Пусть в очках своих старухи в штатском
тянут руки к жёлтому металлу,
- я люблю твои печальные закаты,
неподвижность ясных дней прекрасных,
ветра хмурых дней порывы,
красоту последних мёртвых листьев,
жизнь которых никогда не повторится,
я стихи на них писал бы кровью,
не страшась поэм драгметаллистов,
не боясь отдать горячих капель
нерубиновую россыпь и оставить,
оторваться, улететь, упасть на землю,
ветру не переча, к стеклу приникнуть,
чтобы в тёплом доме кто-нибудь впервые
понял, что металл бессмертен
- я писал бы – но в их стылых жилах
мир уже открыт и совершенно ясен.
Я сегодня мечтаю научиться
не писать стихов – их думать,
плакать их, чтоб каждая слезинка,
остывая, миру возвращалась,
а мои шаги следов не оставляли,
и мои стихи в них не читались, не отличались
от росинок, звёзд, снежинок, листьев,
- чтоб из них монеты не чеканил
чёрт в обличие полковника искусства,
государственника, слуги народа, сукин-сына.
Осень, осень, в воздухе прозрачном
дух поэта русского невидим,
он – не чад от внутренних оргАнов,
в обе стороны мчащихся людей – авто,
отравляющий прохожих – твоих чад,
а цилиндр, трость и бакенбарды
- радужинок моих глаз неповторимость,
видящих жизнеутверждающую тризну
возвращения вещей, что мы любили,
в вечное теченье мира.
Я хотел бы в мир вернуться,
от всевластья «я» освободившись,
насмотревшись мир со стороны
и свободой вдоволь надышавшись.
+