Страницы старых книг
вживую разрезать –
больная херургия.
Позвольте рассказать,
о чём молчат другие:
покойник к вам войдёт,
как водится, незримо.
Он - Полу-Идиот.
Не. Кошкин. Не из Рима.
Обратно август-май,
времён столпотворенье?
Назад, давай, хромай
в свои стихотворенья!
Да что я здесь забыл
в нелепом вашем прошлом?
Гонять любил кобыл
я по кругу порочно?
Причём тут ипподром –
стихия лотереи?
На голове с ведром –
я - Донкихот, скорее,
по встречной полосе,
по гаревой дороге
прусь, как толпа лосей,
и упираю роги.
Печальный рыцарь-шут
с щитом из глупых шуток
- провал в горе Машук,
в эпохе промежуток.
И стыд меня душил,
как даму ту мавроди,
который с нею жил,
хотя был негр навроде.
А я всё сторожил.
А он был стоматолог.
И он был старожил.
А я - тыщематолог.
"Я снова победил!" –
эпитафИя дразнит,
мой памятник белил
моей он кровью красной.
Но кровь же не вода,
- ей ничего не смоешь.
Забросишь невода
и выбросишь всё в море.
И дождь назавтра шёл,
как будто вёл в бессмертье,
а снега белый шёлк
ветр сматывал на вертел.