Теплый ноябрь – утопия, изменяющая сознание.
Состязание наших душ пройдет проверку испепеляющим временем.
Больше нет нужды слышать Ваши признания,
оправдания, омраченные тяжким бременем.
Вы есмь явный признак моей человечности, долгой мучительной саги себяискания.
Моя океАния вольности разливается в танце сомнительной верности -
Веры в подлинность чувств, окаймленной гранью относительной нежности.
Призма жизни притворна – я инверсия Вашего мироздания,
Планетария страха, ощущения неизбежности.
В изувеченных снах задаюсь лишь одним вопросом, - помнят ли мои обнаженные острые плечи Ваши промежности?
Я искалечу себя голодовками до размеров тощего бледного юноши
Без намека на неудавшиеся вторичные половые признаки,
Вы всю жизнь будете течь во мне внутривенно, заполняя собой темные пустоши
Окаменелого сердца - стервозной обители под шалью ветоши,
где поселяться Ваши призраки холостой малолетней глупости.
Мой сладкий Антоним, мы разной начинки, но схожей наружности.
Наши ключицы – сапфировые ключики к моей памяти
Кто же теперь на паперти милости ищет у Вас венчания?
Целуя изящную спину верности и предания,
скажите той милой особе, Я приглашаю её на свидание.
Родной, Ведь это не в Вашем стиле провожать пластилиновый поезд, оставаясь в зале для ожидания?!
Моль отчаяния выжирает меня из желтой графы Вашей судьбы,
возвращая былую Черную страсть, подселяя новеньких нимф,
А Мой внутренний идиот кричит о свободе, засунув в задницу нимб,
Привилегии Вашего крысиного королевства приводят его к голгофе.
Я любви Проститутка. От слова – простить. Проявите же милость, и Вы, к моей женственной катастрофе.
Дни, слова – есть ничто. Всё пустая мистерия, не отстоявшая право на существование.
Через месяц мы встретим зимнее солнцестояние, а там и новое счастье, и новые ожидания.
И строфы, как слезы из глаз покажутся язвительным подражанием настоящей любви, не выдержавшей испытания.
А может просто иллюзия? Я Ваша выдумка? Вы мое наказание?
Знаю одно, что искренне благодарна судьбе за Ваше рождение.
С праздником, дорогой, сегодня пью до пряного жжения.
Тоскую по тебе только.
Да и в рюмке моей… – Горько!